В красных глазах упыря отчетливо читались сомнения.
— Соглашайся, — поторопил Упрям. — Подумай, тебе же сплошная выгода. Дела Хозяина тебя явно не заботят, беречь его тебе смысла нет. Лично я намерен разделаться с ним, а ведь это разрушит узы крови, ты станешь свободным — лети себе в Тухлое…
— В Город Ночи, — поправил упырь. — Дельно… а не проведешь?
— Зачем? У меня цель — Хозяина твоего побороть. Как тебе это навредит — не вижу.
— И свою княжну так легко предашь?
— Отнюдь. Вперворяд, ты же не убить ее явился? Я знаю, она Хозяину живой нужна.
— Упрям, конечно, не был в этом совершенно уверен: в конце концов, оборотень только предполагал это в разговоре с орком Полководцем. Но предположение было очень убедительное, и выражение на лице упыря подтвердило его правильность.
— А во-вторых, — продолжал Упрям, — даже точно зная, где она, ты не сможешь выполнить свое задание.
— Почему? Если ты думаешь, что меня удержит наш Уговор ничего не ломать, то разочарую тебя: я уговоры чту, но цель для меня превыше всего. Таковы правила.
— Именно поэтому, дорогой мой гость, именно поэтому. Правила! — провозгласил Упрям, воздевая указующий перст.
Хотя и в этом он тоже не был уверен до конца. Оставалось полагаться на сведения, почерпнутые из книг. На их достоверности строился весь его замысел.
Любопытство пересилило.
— Договор! — не удержался упырь. — Как сказано: я тебе про купцов нечестных, ты мне про княжну.
Они снова ударили по рукам. Упрям сел на кровать упырь же устроился на лавке подле стола и принялся рассказывать.
* * *
Оседланный Ветерок нетерпеливо перебирал копытами, поджидая хозяина. Невдогад поерзал в седле и, потрепав по холке одолженного одним из дружинников мерина, проворчал:
— Ну что он там застрял, в самом деле… Лас, а Лас?
Десятник появился на крыльце.
— Что там Упрям, не идет ли?
— Нет, заперлись с этим упырем на среднем жилье, не выходят.
— Вот тебе раз. Не сочти за труд, воин, пошли кого-нибудь, пусть поторопится. А то, не ровен час, осерчает князь-батюшка.
Лас вернулся в башню, было слышно, как он окликает одного из своих. Через некоторое время на крыльцо вышел дружинник Ослух:
— Невдогад, поднимись к нему, он тебя зовет. Говорит, это срочно.
— Что он князю говорить собрался? — пробормотал Невдогад, спрыгивая с мерина.
Мужское тело начинало изрядно раздражать. Более сильное и подвижное, оно все же не обладало привычной гибкостью, отчего многие естественные движения получались несколько неловкими.
Когда Невдогад вошел в спальню Упряма, ученик чародея сиял, как масленый блин. В руках у него были писало и мелко исписанная береста.
— Заходи, Невдогад. Вот она, княжна, Марух.
Названный Марухом упырь окинул взглядом остолбеневшего Невдогада и фыркнул:
— За кого ты меня держишь? Он, конечно, немного похож, но… по меньшей мере, это же он!
— В том-то и дело! — весело сказал Упрям. — Я превратил княжну в мужчину!
Упырь медленно поднялся с места. Невдогад наполовину вытянул сечку из ножен, однако Марух замер, присматриваясь и как будто даже принюхиваясь.
— Вот это да! Ты хороший ученик своего чародея, Упрям, — признал он, — Это ведь не морок, правда? Это уже на грани оборотничества. Тонкая работа!
— Приятно, когда тебя ценят. Ну что, видишь, правду я сказал: тебе не выполнить задания.
— Верно, — помявшись и покусав губы, признал упырь.
Невдогад удивленно переводил взгляд с одного на другого. Что это, предательство? Недоразумение? Скорее можно было заподозрить, что сон.
— О каком это задании речь? — спросил он.
— Найти княжну Василису, укусить и отравить, — любезно пояснил Марух.
— Вдвойне невозможно, — сообщил Упрям. — Даже если ты нарушишь правило и укусишь княжну, она сменит тело, и яд пропадет даром. Но ведь ты не собираешься…
— Конечно нет! — не без улыбки возмутился Марух. — Да кабы не это правило, колдунишки бы нам житья не дали. Не, Марух правила чтит! Все честь по чести, не нашел княжны — вернулся, а там видно будет. Все, пойду я, прощай. Значит, мы условились: про наш разговор никому ни слова, и оба довольны. Но учти, если Хозяин станет подробно расспрашивать, я могу и не отвертеться.
— Понимаю, но это уже другое. Я, когда настанет время, тоже кое-кому расскажу — но не во вред тебе, это точно.
Не сговариваясь, отрок и упырь протянули друг другу руки, уже не ударить, а пожать.
— Да, маленькая просьба: если Скорита встретишь, передай ему, чтобы не скаредничал и дотошно выгод не искал. Враг слишком силен, чтобы нам мелочами считаться.
— Где же мне его встретить? Я до Города Ночи еще да доберусь. Это Скорит мог бы за одну ночь обернуться.
— А Скорит сейчас как раз в Дивном. Я даже думаю, он сам тебя попробует найти. Ну, прощай.
— Прощай, Упрям…
Обнадеженный Марух вышел, и Невдогад напустился с вопросами:
— Что у вас тут произошло? Почему ты меня выдал? Откуда этот упырь вообще взялся?
— Обожди, не все сразу. Взялся он от нашего врага, которому служит, ибо связан узами крови.
— И ты выдал меня? Да как посмел?!
— Мозгами пораскинул. Понимаешь, упыри редко бывают глупыми, и я подумал, что неспроста такое несуразное правило существует: «Не найдя цель в точности описанной, либо не нашед условий, в точности указанных, зело обижается и как себя поведет, в точности не предскажешь, но своевольно» — помнишь, я вчера тебе это про упырей зачитывал? Такое правило больше подошло бы бесплотным духам, далеким от земного мира. А упыри сообразительные, так почему же «зело обижаются» и не выполняют поручения? Да потому, что магия уз крови имеет какую-то слабину, и упыри ее используют, получая возможность отвертеться от заданий. Слабого колдуна вернувшийся ни с чем упырь и убить может, но против нашего врага Марух, конечно, не боец. Однако это уж его забота, как себя вести, чтоб непременно «своевольно». Зато в обмен рассказал он мне много… очень много важного.
Радость исчезла с лица Упряма, когда он опустил взор на исписанную бересту.
— Едем. По дороге расскажу, — опережая вопрос, объявил он.
* * *
Отъехав от ворот, Упрям попросил одного из сопровождавших его дружинников двигаться в десяти шагах впереди, а другого на столько же поотстать. Сам пустил Ветерка рядом с мерином Невдогада.
— Вот список купцов, которые продают в Половецкое и Дикое Поля магию, запрещенную в Словени. Впрочем, не только у нас: есть магия, любым народам противная. После того, как Баклу-бей прошерстил Степь, там очень многие стали покупать запретное колдовство, надеясь с его помощью защитить себя. Но главное даже в другом. Смотри, списке есть купцы и славянские.
