Он нашел другое пятнышко.
– А тут – «один банан, одно яблоко». А тут – «тарелка с закусками, в ассортименте».
– Слушай, отдай! – потребовала возмущенная Гормошка.
– А вот тут – «шоколадка с изюмом и орехами».
– А чего это шоколадка двигается? – спросил Парри.
– Не знаю, – ответил Фредди.
– А вот это что – там, внизу?
На одном участке плана пятнышки с подписями так и кишели. Фредди пригляделся.
– Тут не разглядишь, они все налезают друг на друга. Но думаю, что это кухня. Ага, гляди, вот оттуда отделилась жареная баранина – похоже, ее несут одному из волшебников.
– Так это план, на котором отмечена вся еда, какая есть в школе? – догадался Парри.
– Ну да-а, – нехотя призналась Гормошка. – Это мне сестра подарила.
Она наконец нашла свою палочку под одной из коробок.
– А че, классная идея! – сказал Парри. – Все, что нам осталось, – это уговорить Брейка носить с собой в кармане пакет с завтраком, и мы сможем следить за ним прямо отсюда!
Гормошка криво улыбнулась и коснулась плана своей волшебной палочкой. Вся школьная еда тут же исчезла из виду, остался только сам план.
– Ну-ка, погодите! – воскликнул Фредди. – По-моему, глаз что-то обнаружил!
– Где он? – спросил Парри.
– А, черт! – сказала Гормошка. – Вот, из-за вас я его потеряла. Теперь остается только попытаться определить место, когда Брейк будет уходить. Он не мог далеко уйти за это время, – добавила она, взглянув на план.
Коридор, по которому шел Брейк, тускло освещался светом из узких отдушин. Вот Брейк начал подниматься по каменным ступеням…
– Наверно, это один из служебных коридоров, – предположила Гормошка.
Миновав два пролета, Брейк свернул в коридор, застеленный плюшевым паласом, со стенами, отделанными деревянными панелями. Он прошел мимо двух дверей, остановился у третьей и постучал.
– Должно быть, это комнаты, где живут преподаватели, – сказала Гормошка. – Но, признаться, я этого места не узнаю.
Блуждающий глаз подобрался к Брейку поближе. Ему нужно было быть вплотную к Брейку, чтобы успеть прошмыгнуть в дверь вместе с ним, когда она откроется. И вот дверь открылась.
– Бонжур! – приветствовала его девица в навороченном нижнем белье. – А-а, месье Брейк! Давненько вы ко мне не захаживали!
– Вот черт! А это еще кто? – спросил Парри, не веря своим глазам.
– Наша француженка, – просветил его Фредди.
– Че, она у вас французский преподает?
– Ну, не то чтобы преподает, – ответил Фредди, – но научить может такому – только держись![8]
– Ой, что он делает? – ужаснулась Гормошка.
Фредди пожал плечами.
– Ну, они же волшебники, а не монахи! Брейк оглядел «француженку» – всю, от пышных каштановых волос до накрашенных ноготков на ногах. На ногах его взгляд задержался. Брейк изменился в лице.
– В чем дело, дорогой? – томно спросила «француженка». Она тоже посмотрела вниз и увидела маленькую круглую тень, пляшущую у ее ног.
Брейк обернулся.
Фредди, Парри и Гормошка, которые не слышали разговора и смотрели на Брейка со спины, внезапно увидели, как Брейк развернулся и стремительно протянул руку к блуждающему глазу. Глаз шарахнулся назад, но поздно. На несколько мгновений он погрузился в розоватую тьму, а потом в шаре возникло лицо Брейка очень крупным планом.
Внезапно хрустальный шар сам превратился в огромный глаз. Парри, Фредди и Гормошка вздрогнули, а глаз заворочался, глядя по очереди на каждого из них.
– Накрой его! – крикнул Парри.
– Поздно, – ответила Гормошка, – он нас уже увидел.
Но глаз смотрел не на них. Ребята переглянулись, проследили направление стеклянного взгляда – и увидели, что тот устремлен на гримуар колдуна Аукинша.
– Книга! – ахнула Гормошка. Послышался хлопок, и книга исчезла. Брейк стоял, держа под мышкой гримуар Аукинша. В одной руке он сжимал блуждающий глаз, а в другой через несколько секунд появился хрустальный шар. Брейк мельком его осмотрел.
– Прошу прощения, мадемуазель, – сказал Брейк, – но, боюсь, возникли непредвиденные обстоятельства.
– Ну что вы, что вы! – воскликнула «француженка». – Заходите в любое время! Я всегда вам рада…
Брейк сунул глаз в карман и перехватил книгу и шар поудобнее. Он спешил и потому не стал пробираться по черным лестницам, а сбежал по главной, в один из многочисленных вестибюлей школы. Там Брейк застал очередную ссору, одну из тех, что за последнюю неделю сделались уже привычными. Некая девица, на этот раз пятиклассница по имени Лизель, проливала гневные слезы из-за того, что ее парень отрицал имевшую место ночь любви. Парень же, шестиклассник по имени Асгард, говорил, что понятия не имеет, о чем она, и что он за всю прошлую ночь ни разу не выходил из своей комнаты.
– Тише, тише, глупые дети! – оборвал их Брейк. – Я каждый день слышу о подобных ссорах. Неужели вам не понятно, что кто-то из учеников овладел Мерлиновым «заклятием Пендрагона» и теперь развлекается напропалую? Вот если бы вы были внимательнее на моих уроках, вы бы без труда могли защитить себя от подобных наваждений!
Возмущение и гнев двух любовников незамедлительно обратились на виновника их ссоры.
– Да какая же это сволочь…
– Разумеется, – продолжал Брейк, – тому, кто этим занимается, нужно быть очень осторожным, чтобы не нарваться случайно на того, кого он копирует. Скорее всего ему понадобится хрустальный шар с блуждающим глазом, чтобы он мог в любой момент убедиться, что соперник не застанет его на месте преступления. Вот, например, такой шар, как этот, который я только что конфисковал у некоего пятиклассника, по имени… как его… ах да: Парри Хоттер!
– Хоттер? Да ведь это же тот ублюдок, что облевал меня тогда в поезде!
– А теперь прошу прощения, – сказал Брейк, – у меня есть дела поважнее, чем болтать с какими-то школьниками.
И он стремительно зашагал прочь.
– Ну, ему это с рук не сойдет! – поклялся Асгард. – Убью мерзавца!
– Молодец! – ответил ему ниоткуда голос Брейка. – И смотри, не откладывай этого в долгий ящик!
В это утро завтрак был на редкость роскошен. Очевидно, оттого, что было воскресенье. Однако для Парри выбор по-прежнему оставался скуден. Он ограничивался теми блюдами, в которых заведомо не было ни крысятины, ни пауков, ни насекомых. Да и ночевка на полу у Гормошки его настроения не улучшила. У него болело все тело.
Гормошка тоже не выспалась. Однако это лишь обострило ее и без того чересчур здоровый аппетит. Глаза у нее были красные, а настроение поганое.
– Ну, ты хотя бы спала в кровати! – напомнил ей Парри.
