С этими словами она гневно зашагала в сторону палатки, даже не удостоив вампира взглядом. Дамон так и остался стоять там, где она его оставила, бездумно глядя на ствол дерева. Злобная тирада девушки эхом отдавалась у него в голове.
Кэролайн быстро оделась и подошла к Кайлебу.
— Я готова, — отрапортовала девушка, и вампир восхищенно улыбнулся ей.
— Ты великолепна, моя прелесть!
Он взял ее за руку и они вместе покинули комнату, направляясь к машине.
— Если ты не против, я бы хотел сесть за руль, — сказал он, нажимая на брелок сигнализации.
Серебристый кабриолет моргнул фарами, как бы приветствуя свою новоиспеченную хозяйку.
— Конечно не против, Кайл, — широко улыбнулась она вампиру.
Ответив ей не менее жизнерадостной улыбкой, он распахнул перед ней дверцу автомобиля и жестом пригласил сесть. Девушка покорно опустилась на пассажирское сиденье и окинула печальным взором гостиницу. Ей не хотелось уезжать отсюда, она всем сердцем привязалась не только к своему прекрасному спутнику, но и к этому маленькому городу, в котором встретила его.
— Зря грустишь, Кэр, — Кайлеб внимательно наблюдал за ней, — Мы едем в более романтичное место, нежели жалкий гостиничный номер с разбитым зеркалом и разломанной кроватью.
Девушка со смехом вспомнила то, что они оставили от номера, и мысленно согласилась с вампиром. Ей всегда будет хорошо только там, где есть он, и она не преминула поделиться с ним этой мыслью.
— Значит, ты одобришь мой выбор. У меня чудесная квартира в Ши но Ши, тебе очень понравится, — поделился с ней планами Кайл.
— Что? — довольно громко спросила девушка, — Ты везешь меня к ассасинам?
Он расслабленно откинулся на спинку сиденья, заводя мотор, и кивнул головой в знак согласия.
— Кайлеб, я не хочу туда! — протестующее воскликнула она.
— Милая, не бойся! Ни одна тварь там тебя и пальцем не тронет. Пока ты принадлежишь мне, только я буду решать твою судьбу.
Девушку не слишком порадовало его последнее "оптимистичное" высказывание, но спорить она побоялась. У нее до сих пор оставались сомнения в том, можно ли позволять себе злить его. На практике она решила это не проверять.
— А ехать далеко? — все же осмелилась на расспросы девушка.
— Если знаешь, куда ехать — два дня, — спокойно ответил Кайл, неотрывно смотря на дорогу. — Ты волнуешься? Почему? С моими родителями ты знакома, мне некому больше тебя представить.
— Волнуюсь? Нет, — тихо поправила она его, — Я боюсь. Очень.
— Все будет хорошо, — успокаивающе произнес Кайлеб и взял девушку за руку. — Ты ведь знаешь, каким я могу быть, так что за себя не бойся. Я сумею постоять за тебя.
Она лишь кивнула в ответ, боясь напомнить о поражении с Дамоном.
Елена сидела на куче одеял, рассеянно крутя в руках сломанное кольцо. Ей было обидно, но она заставляла себя не плакать, старательно кусая губы до крови. Это сейчас было лишнее — он не должен был увидеть, насколько больно сделал ей. Она пыталась думать о чем-то другом, но мысли то и дело возвращались к тем глазам в лесу: жестоким, холодным, бездушным, полным ярости и неприкрытой ненависти. Он в самом деле хотел ее укусить? Или еще хуже — убить? Сомнений не было в одном, Дамон глупый, ревнивый вампир, которому в кои-то веки отказало гипертрофированное чувство самоуверенности.
Девушку вывели из мрачных мыслей нарочито громкие шаги, звук которых стих возле входа в палатку. И только громкое дыхание выдавало Дамона с головой.
— Входи, — царственно разрешила Елена и быстро спрятала кольцо в карман джинсов.
Вампир нерешительно вошел и застыл на пороге.
— Мне жаль, — только и сумел он выдавить из себя.
— Это все? — тихо поинтересовалась девушка, поднимаясь с пола. — Ты не хочешь ничего больше добавить? Или как-то исправить то, что натворил?
Она и сама не знала, откуда в ее голосе появилось столько льда. Умом девушка понимала, что виноваты оба, но сердце грозно вопило обратное. Ей хотелось ударить вампира за то, что он сделал, хотелось сделать ему также больно, как он сделал ей. Но еще больше ей хотелось прижаться к нему и навсегда запретить им обоим вести себя подобным образом.
— Да, я добавлю то, что хотел сказать тебе вчера, — он повернулся к ней спиной и, отчетливо выговаривая каждое слово, начал, — Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, если ты хочешь этого. Я готов быть кем угодно: супругом, спутником, любовником, — девушка ясно расслышала, как он усмехнулся произнося последнее слово, — Все, что угодно, только будь со мной. И я понимаю, что тебе нужно время.
Он замолчал, пытаясь подобрать еще какие-то слова, чтобы выразить то, что творится у него в душе. И даже не услышал, как Елена подошла вплотную к нему, и склонила голову на плечо, прошептав:
— Мой глупый ревнивый Дамон.
Вампир судорожно сглотнул, пытаясь заставить себя обернуться, но не смог. Он боялся посмотреть ей в глаза, боялся увидеть там ненависть к себе, боялся, что девушка может прочитать в его взгляде то, что он никогда не сможет произнести вслух: "Я умру, если ты не выберешь меня. Поверь, я найду способ это сделать".
— Я так люблю тебя, а ты до сих пор не можешь в это поверить, — девушка попыталась повернуть его лицом к себе, но безуспешно. Каждая клеточка его тела была напряжена, он усиленно пытался сопротивляться ей, но разве это было ему по силам?
— Посмотри на меня и скажи вслух, что не веришь ни одному моему слову, — попыталась добиться хоть какой-то реакции на свои слова девушка.
Тщетно. Он продолжал молча стоять, не давая ей заглянуть ему в глаза. Если она делала шаг в сторону, чтобы увидеть хотя бы его профиль, он тут же поворачивался так, чтобы ее взору представлялась только широкая спина.
— Ну что ж, здорово, — обиженно прошипела она и подошла к кровати.
Еще утром она заметила на прикроватной тумбочке канцелярский нож, непонятно зачем здесь оказавшийся. Ей хватило одной секунды, чтобы порезать запястье.
— Может быть, так я вызову в тебе больший интерес, — она подошла к Дамону и вытянула порезанную руку вперед, положив ее ему на плечо.
Почувствовав запах крови, он, наконец, понял, что сделала Елена и с ужасом уставился на порез. Он был глубоким, кровь обильно сочилась, постепенно стекая по руке на его куртку.
Вампир не раздумывая, схватил девушку чуть повыше локтя, сильно надавив на руку, чтобы остановить кровотечение и яростно поволок к машине, на ходу высказывая ей свое мнение о ее умственных способностях.
Буквально через несколько десятков метров он понял, что теряет контроль над собой. Запах крови устойчиво поселился где-то в горле, заставляя думать только об одном: жажда. Он старательно отгонял мысли о ней на самый дальний уголок сознания, и с третьей попытки ему это удалось.
