— Мне кажется, что тут сказано достаточно. Даже более чем, — рявкнул ткач. — Еще я уверен, то тебе следует удалиться, или одна из наших жен станет вдовой еще до захода солнца.
— О, я уйду, — кивнул Мордек. — Только хочу сказать напоследок одну вещь: Ты не кузнец, Баларг. И ты ничего не знаешь об огне, с которым пытаешься играть, — он резко развернулся и вышел на улицу.
Мяч играющих мальчишек подкатился к его ногам. Прежде, чем кузнец о чем-нибудь успел подумать, его нога ударила по набитому тряпками шару. Мяч взмыл в воздух, пролетел над домиками Датхила и скрылся за деревней. Подростки следили за его полетом, забавно вытянув шеи и, как по команде, поворачивая головы. Когда он приземлился где-то в полях, одни из них побежали на поиски. Другие же, с благоговением смотрели на Мордека.
— Никто не может так бить, — сказал один паренек.
— Но он только что это сделал, Вирп, — возразил его товарищ, и Вирп протер глаза, явно не веря увиденному.
Мордек промолчал. Он медленно зашагал назад к своей кузнице, жалея, что не сумел вбить в голову Баларга здравый смысл так, как сейчас вложил весь свой гнев в удар по неповинному мячу.
* * *
Неся караул снаружи аквилонского лагеря, сын Бимура Грант наблюдал за отъездом графа Стеркуса на юг к Венариуму.
— Лучше бы в следующий раз Стеркус выбрал для визита какую-нибудь другую деревню, — поворачиваясь к кузену, сказал он.
— Ты не одинок в своем мнении, — кивнул его родич. — Чем чаще он сюда заглядывает, тем больше неприятностей для нас я вижу в будущем.
— Я вижу неприятности уже сейчас, — сквозь зубы процедил Бенно.
Из лагерных ворот показался сержант Нопель и сразу направился к часовым. Грант тут же попытался вытянуться в струнку, чтобы сержанту вдруг не пришло в голову, что он сутулится на посту. Однако Нопель подмечал практически все. Наблюдательность была одним из качеств, которые и возвели его в чин сержанта. Правда, сейчас он махнул рукой на такие мелочи, как недостаточная выправка солдат.
— Как у вас дела, парни? — спросил он.
— Что-нибудь случилось, сержант? — несмотря на дружелюбие командира, Грант продолжал стоять по стойки смирно.
Нопель помедлил с ответом. Он смотрел в сторону Датхила, но гандер подметил, что сержант смотрит не на деревню, а куда-то вдаль на север, где в диких лесах продолжали жить своей жизнью непокоренные киммерийцы.
— Племена варваров пришли в движение, — наконец, произнес Нопель.
Оба родственника, а также боссонцы — Бенно и Дейврайо испуганно переглянулись.
— Откуда ты знаешь? — спросил ветеран Дейврайо.
— Откуда я знаю? — переспросил сержант. — Да, откуда я знаю… Митра! Из только что состоявшейся беседы с капитаном Тревиранасом. Судя по его виду, новости к нему поступили не иначе как от самих богов.
Грант не знал, что и думать. Тревиранас был, пожалуй, лучшим командиром гарнизона, о котором мог лишь мечтать рядовой солдат. Если он говорил, что события имели место, значит, так оно и было в действительности. Но грубиян Дейврайо успел задать вопрос, который еще зрел в голове гандера. Поэтому Гранту оставалось только добавить:
— Ну, ладно. А как это стало известно капитану?
— Как? — сержант, казалось, не понял вопроса и посмотрел на остальных.
Лишь когда старший из боссонских лучников утвердительно кивнул, Нопель сказал:
— Да ведь у него есть уши, чтобы слышать! — огонек в глазах сержанта не предвещал ничего хорошего.
— Хорошо. Но кто-то все-таки должен был ему рассказать? — упорствовал Дейврайо. — Наверное, что-то там ляпнули на стороне. Мы сами, например, слышим об этом впервые.
Грант не мог не согласиться с товарищем. Любая, даже самая незначительная новость распространялась по гарнизону мгновенно. Аквилонский лагерь представлял собой крошечный островок среди огромного, враждебного моря, и люди в нем не имели тайн друг от друга.
— Мне не известно, кто это мог быть, — ответил Нопель. — Знаю только то, что мне сказал капитан, — он смерил боссонца недобрым взглядом. — Можешь сам пойти к нему и поспорить. Скажи Тревиранасу, что это все сплетни. Что ты лучше обо всем знаешь, и поводов для беспокойства просто нет. Готов держать пари, что капитан несказанно обрадуется твоей осведомленности.
Хотя Дейврайо был тяжелым и упрямым человеком, но даже он представлял, что может случиться с рядовым, рискнувшим ущипнуть за бороду офицера.
— Я просто пытаюсь выяснить все обстоятельства, — мотнул головой боссонец. — Если и вправду дикари активизировались, что нам тогда делать?
Сколь обширна Киммерия? Грант имел об этом смутные представления. Он всего лишь более — менее знал ту ее часть, которую прошла армия графа Стеркуса. Конечно же, гандер догадывался, что неведомые аквилонцам, разрозненные, многочисленные кланы варваров остаются свободными и гнездятся в дремучих северных лесах. Что же ждет солдат и поселенцев с юга, если дикари объединятся?
— А, правда, сержант, что мы должны делать? — спросил он.
— Я уже размышлял об этом, — сказал Нопель со значением. — А вы думали, что нет? Так вот. Нам надо послать на север разведчиков, чтобы те увидели все собственными глазами и желательно раскрыли замыслы проклятых варваров.
— Безусловно, мы можем послать разведчиков, — вставил Валт. — Только я сомневаюсь, увидим ли их снова.
— Почему нет? — удивился Нопель.
Его подчиненные нервно засмеялись.
— А как тебе самому кажется, сержант? — набрался смелости Грант. — Что с ними сотворят проклятые киммерийцы, если поймают? Как ты думаешь, сможем мы убить здесь десять варваров за одного, пропавшего там?
Нопель кашлянул. Он потоптался на месте, потом развернулся и побрел своей дорогой, оставив солдат без ответа.
— Молодец, кузен, — похвалил родственника Валт, хлопнув того пониже спины. — Ты хорошо умыл сержанта, а этим похвастаться может далеко не каждый.
У Бенно имелся более практичный способ поздравить находчивого товарища. Он отстегнул флягу от пояса и протянул ему. Когда Грант отхлебнул, то не слишком удивился, что во фляги была не вода, а крепкое, сладкое вино. Гандер сделал один большой глоток, потом еще и еще, пока, наконец, Бенно не выхватил бутыль из его рук.
Боссонец с негодование смотрел, как Грант удовлетворенно вытирает рот рукавом.
— Видел? — хихикнул Валт, толкая стрелка локтем. — Похоже, он выяснил уже все, что хотел знать.
— А я лишний раз убедился в его жадности, — пробурчал обидчивый боссонец, но выглядел он не столь уж удрученным, как хотел казаться.
Тем временем, Грант обратил свой взор к северу. Он уже видел рой киммерийцев, надвигающийся на армию, где сам был лишь мелкой песчинкой. Теперь, мысленно, на него накатывал другой вал, еще больше, еще беспощаднее, еще свирепее. До сего момента, гандер не мог вообразить ничего страшнее нападения орды, которое раньше пережили он и его соотечественники. Сейчас воображение его разыгралось сильнее, чем Грант считал вообще возможным для себя.
