— Ох, ничего страшного, — слегка сонно потянул Горычев. — А Зайзэрит — это что?
— "Крепость, сокрытая облаками", как ее называют сами маги, — слегка умиленно взглянув на Ланаэль, пояснила торговка. — На всех материках есть похожие города. Их не видит никто, а попасть в них могут лишь маги. Либо те, кого они пригласили. Но, я не помню, чтобы в Зайзэрит попадал кто-то в Империи, кроме тени. Я даже не уверена, что его приглашали туда. По-моему однажды он просто сам пришел к ним, заявив о себе.
— И часто ли тень заглядывает к магам? — смирившись с мыслью о том, что Велиаса все называют тенью, усмехнулся Иван.
— О, достаточно! — оживилась торговка. — Помню, когда архимаг пришел из Зайзэрита договариваться насчет Ланаэль, он долго ругался в углу здания. У нас здесь достаточно темно, а тень… он везде! Не сомневаюсь, что именно с ним ругался архимаг, когда пришел к нам. Однако я не смогла понять, о чем они разговаривали. Говорят, будто бы тень может услышать лишь тот, кому он дает себя услышать. Страшнее разговора с ним может лишь быть обретение тенью формы. Бытует мнение, будто бы свое истинное лицо тень показывает лишь тому, кого собирается убить. Ужасный человек. Да я и не верю, что это человек вовсе.
— Мило… — слегка недовольно усмехнулся Иван.
— Прошу прощения, я вовсе не имела в виду то, что такое существо, как тень, не может быть представителем вашего вида, — виновато опустив руки, вновь поклонилась девушка. — Просто он слишком силен для простого смертного. Возможно, он некромант или маг. Или вовсе древнее божество, заточенное в плоть. Однако, ходят легенды, будто он стоял у истоков еще первого "Заката". А это было почти пятнадцать столетий назад, что наводит на странные мысли и суждения.
— Насколько правдива эта легенда? — усмехнулся Иван, мысленно состарив своего отца на полторы тысячи лет.
— Не могу судить, — выпрямившись, виновато улыбнулась девушка. — Но, это легенду мне мама рассказывала еще в детстве. Тень для темных — символ свободы и страха одновременно. Практически у каждого народа в землях Империи есть легенды о нем. Странно было бы предположить, что он простой смертный. Но, возможно, это просто раздутая до размеров дракона байка, не более чем. Не мной легенды придумывались, не мне же ставить их под сомнение.
— Молчу, молчу, — поправив челку, попытался остановить девушку от очередного погружения в длительный монолог Иван. — Думаю, мне стоит заглянуть самому в этот загадочный Зайзэрит.
— А ты маг? У тебя есть приглашение? — нахмурившись, эльфийка подошла вплотную к Горычеву, гневно глядя на него своими ярко-голубыми глазами. — Нельзя просто взять и прийти в Зайзэрит, понимаешь?
— Магам ведь нужна Ланаэль, верно? — сглотнув, ворчливо спросил он. — Следовательно, если я ее куплю, то смогу попасть под предлогом доставки в их город, правильно?
Сощурившись, девушка тяжело вздохнула и отвернулась от Ивана. Сделав пару шагов, она задумчиво хмыкнула и, выхватив кинжал, резко повернулась обратно к Горычеву, уверенно подойдя к нему. Схватив его за руку, она крепко сжала запястье, приставив к обожженной ладони лезвие, тут же нахмурившись.
— А что у тебя с руками? — опустив кинжал и взглянув в глаза Ивану, слегка испугано спросила она.
— Уложил с пару десятков непонятных девушек с серой кожей, — почесав затылок, пожал плечами Горычев. — Они не очень хотели умирать и отстреливались огненными шарами. Вот, защищался, как мог.
— Эм… хорошо… — чуть ослабив хватку, смутилась торговка. — Ты возьмешь Ланаэль?
— Да, планирую, — убрав руку от затылка и вернув ее на макушку ящерке, улыбнулся Иван. — По крайней мере, это входило в мои планы.
— Обещаешь ли ты, что будешь заботиться о ней? — взглянув на Ланаэль, продолжила девушка. — Оберегать ее от врагов. Принять помощь, если она предложит ее. Кормить ее и относиться с почтением, как равной себе?
— Я могу попробовать, конечно… — усмехнулся Иван. — Но я не совсем понимаю…
— Тогда решено, — проведя по ладони Горычева кинжалом, холодно произнесла она. — Готов ли ты дать ей свою кровь?
— Ты ненормальная, — зажав пальцами переносицу, чтобы хоть как-то погасить резкую боль, недовольно потянул Иван. — Палец отрубать не нужно будет? Или, может, ногу свою ей в жертву принести?
— Нет, не нужно, — с серьезным видом ответила девушка, слегка надавив пальцами возле надреза. Из ранки потекла кровь, а Иван лишь чуть слышно матюгнулся себе под нос. — Фу, грубо.
— Схватить мою руку и полоснуть ее кинжалом тоже не очень похоже на акт добродетели, знаешь ли, — безразлично потянул Иван. — Что ты…
— Молчи и не двигайся, — подведя надрезанную ладонь Горычева к носу Ланаэль, перебила его девушка. — Ей нужно понять, готова ли она отправиться с тобой.
— Лучше бы лошадь себе купил, — решив больше не сопротивляться и засунув свободную от пореза руку обратно в карман, рассерженно потянул Иван, но торговка, казалось, уже не слышала его. Ей куда важнее был сам странный процесс купли-продажи.
Влажный, чешуйчатый нос Ланаэль уперся в ладонь Горычева, вызвав очередную порцию мата от боли. Следом за носом, по ладони проехался шершавый язык.
— Она приняла твой запах, — радостно сообщила торговка, восторженно переведя взгляд на недовольного Ивана. — Теперь вы связаны.
— Ты все-таки ненормальная, — нахмурился Горычев, вернув в свое распоряжение пострадавшую руку. Холодно глядя на эльфийку, он тяжело вздохнул, потерев запястье. — И что мне делать теперь?
— Дай руки, — убрав кинжал и погладив Ланаэль, вернула добродушную улыбку на лицо она.
— Издеваешься? — повел бровью Иван.
— Пока еще нет, — вновь хихикнула эльфийка, выставив вперед ладони.
Обменявшись недоверчивым взглядом с Ланаэль, Иван вновь тяжело вздохнул, но все же послушался торговку. Едва его руки коснулись ладоней девушки, она закрыла глаза, что-то пробурчав себе под нос.
На мгновение, Горычеву показалось, будто его руки обдало струей горячего воздуха. Однако в следующий миг он вновь нахмурился, когда обожженная корка исчезла, а порез затянулся.
— Считай это подарком, — отпустив руки Ивана, улыбнулась девушка. — Так, теперь…
Бодро обойдя Горычева, она подошла к стеллажу с седлами. Присев на корточки, и задумчиво поводив головой из стороны в сторону, она резко встала, вытащив обделанное черной кожей седло.
Под недовольный взгляд Ивана, оторвавшегося от заживленных рук, она подошла к Ланаэль и закрепила седло. Проверив, прочно ли оно сидит, она довольно потерла руки и, широко улыбаясь, повернулась к Горычеву.
