Глава 14. Урок пения
Мое явление в аудиторию по эльфийской гласности происходило под нестройные завывания гласных звуков, от которых язык не просто сломаешь, а завяжешь морским узлом. Это уж точно.
Именно по этой причине, когда Рио признался, что умеет говорить на эльфийском, я ему не поверила, потому как для драконьего и человеческого (имеющего общие корни и схожую семиотику) этот язык казался и вовсе инородным, из разряда мертвых языков, от знаний о которых остались одни фрески и каменные таблички.
Волридан стоял у доски в белоснежном сюртуке, длинной до колен. Его рука порхала в воздухе, как дирижерская палочка. Губы преподавателя вытянулись в трубочку, когда он воспроизвел «продолговатое оу‑ю». Часто используемое, кстати, во многих наречиях в качестве окончания. Но вдруг прервался, заметя меня, крадущуюся по переходу в поисках свободного места с краю.
– Ёсса? – проронил он растерянно.
Как назло, скучающие студенты, чтобы не схлопотать неуд, были готовы повторять за преподавателем все подряд, не задумываясь. И поэтому пропели мое имя следом за Волриданом…
К слову, интонацию скопировали тоже.
Столько раз свое имя, произнесенное разными голосами, никогда не слышала. Оттого втянула голову в шею и скривилась из‑за испытанного смущения. Потому что на меня сейчас воззрились все без исключения. В том числе Рио, сидящий впереди.
– Та‑ак, – пропел Волридан на драконьем. Он положил палочку на стол, показывая тем самым, что повторять за ним не нужно. – Опаздываете? – доброжелательно уточнил он. А когда я ничего не ответила, сам же придумал оправдание: – Ну да, вас же вечно отправляют по всяким поручениям. Садитесь, Ёсса, садитесь. У меня как раз будет для вас тема для доклада к следующему занятию. Вы же хотите выправить оценку, ведь так?
Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть и наконец втиснуться в ряд сбоку, в середине которого сидели Вуди, Тэрион и Фиван. Лумиэль, как и положено, ушел на занятия старшего потока. Видимо, просто провожал принца до аудитории.
Помотала головой, вытряхивая оттуда лишние мысли, и села.
Легкий шепот прокатился по рядам, когда Вуди потянулся и молча передал мне через соседа мой учебный рюкзак.
Преподаватель к тому моменту уже взял в руки деревянную коротенькую указку и постучал ей по столу.
– Что ж, с гласными окончаниями наречий мы закончили, – он посмотрел на меня с жалостью. – Повторять для одного ученика, увы, не будем. Но не расстраивайтесь Ёсса, если у вас возникнут трудности, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь. Найдите меня, и я с вами дополнительно позанимаюсь.
– Спасибо, мистер Волридан, – робко проронила я, заливаясь краской стыда. И продолжила тихонько доставать письменные принадлежности из недр моего рюкзака.
Никогда еще я не испытывала столь сильного унижения. Даже семинарист Юбер не выделял меня из общей массы своих учеников, когда я, мягко говоря, не дотягивала до общего уровня знаний детей моего потока. Потому что пошла учиться чтению и письменности в восемь с хвостиком лет. Как сейчас помню, заикание, запинания, ошибки, коверканье слов и неправильные ударения, когда меня вновь и вновь заставляли читать одни и те же абзацы сказочки про лису и лошадку Вению. Которую знаю теперь наизусть.
– Итак, продолжим, – и снова эльф‑преподаватель постучал указкой по столу.
А я аккуратно раскрыла чернильницу, поставленную на стопку листиков‑промокашек. Старая привычка, чтобы не пачкать стол, если вдруг промахнешься пером.
– Приступим к напевным согласным.
По рядам прокатились недовольные стоны.
– Так‑так, я все понимаю, какого это комкать язык во рту. Поверьте, даже наши дети учат эльфийские звуки пять лет кряду, прежде чем перейти к произнесению некоторых слов целиком, а не по слогам. Но у вас очень сокращенный курс. И предполагается, что я даю основы – треть от общего объема знаний, а две трети вы должны постигать сами во вне учебное время. Все, перерыв окончен. Приступим.
Он обернулся к доске и принялся скрипеть мелом.
– Этот глухой звук, запирает слово в отрицательное значение и читается как «нырдыши».
Обернувшись к нам, Волридан решил еще и опросить студентов по пройденному материалу.
– Кто мне скажет, в какой части слова он располагается и почему?
Обведя взглядом аудиторию и заметив прямо лес рук, Вол остановился на мне. Повезло еще, что ответ на этот вопрос я знала, благодаря хорошей памяти. Поэтому, когда услышала:
– Ответите, Ёсса?
Кивнула и произнесла:
– В эльфийском языке отрицательные приставки стоят в конце слов, чтобы смягчать эффект сказанного, а не сразу разочаровывать собеседника. Почему? Потому что эльфы искусные дипломаты и всегда самые плохие новости, как правило, произносят или в конце беседы, или в середине. В этом случае вынужденное отрицание прикрывается одобрительной или успокаивающей фразой, чтобы оставить у собеседника благожелательное, приятное ощущение по завершению разговора.
– Отличный ответ, Ёсса, – похвалил меня Волридан. – Можно подумать, вы сейчас прочитали определение по учебнику.
Немного помолчав, он снова окинул взглядом лекторий и продолжил допрашивать:
