Ознакомительная версия.
Он обессиленно опустился в кресло. Пустая квартира, обезалененная, не об этом ли он так долго мечтал?
Спотыкаясь, он побрел на кухню и хлебнул коньяка. Потом сел за компьютер и взялся играть в «Минера». Простая офисная игра оказалась эффективной, как наркотик. Аспирин успел пять или шесть раз погибнуть на нарисованном минном поле, прежде чем коньяк подействовал, наконец, и сквозь туман в больной голове проступили контуры статьи.
О том, как некие спецслужбы похищают людей. Как похитили гениальную девочку-скрипачку, ставшую знаменитой после единственного выступления на единственном концерте. Настрочив пять тысяч знаков, Аспирин перевел дыхание: статья получалась пресной, и он, как профессионал, не мог этого не замечать. Подумаешь, ребенка похитили. Велика важность…
Он удержался, чтобы не грохнуть кулаком по клавиатуре. Взал себя в руки. Девочка должна быть гением экстрасенсорики и телекинеза, а похищать ее должны не просто какие-то «спецслужбы», а мировая сеть глубоко законсперированных чистильщиков астрала… Или пришельцы? Нет, пришельцы – это вчерашний день…
Размышляя, он все ближе и ближе подбирался к краю вертящегося стула, и, когда в дверном замке повернулся ключ, стул вдруг выскользнул из-под Аспирина и отъехал назад, будто издеваясь.
К счастью, свидетелей смешного падения не было, и копчик не пострадал.
Стоя в луже, натекшей из-под Аспириновых ботинок, Алена стягивала заснеженные сапожки. Вокруг правого глаза темнел огромный синяк.
– Они тебя били?!
– Кто?
Алена говорила устало и совершенно спокойно. Аспирин снова взял себя в руки.
– Где ты была?
– Я упала, – она едва шевелила губами. – Грохнулась мордой об этот проклятый автомат.
– Автомат?!
– Который напитки продает, – она криво улыбнулась. – А ты о чем подумал?
* * *
На этот раз она преуспела – сыграла почти без ошибок почти пятьдесят минут. Правда, признавалась Алена, темп был медленнее, чем надо. Аспирин представлял себе, как она стоит в переходе, где пересекаются два человеческих потока, и играет, играет, играет…
– А люди что?
– По-разному. Из-за того, что темп поплыл у меня, и мелодия получилась вялой. Кто-то ругался… Кто-то просто проходил, не глядя. Какая-то бабка орала полчаса, потом устала и ушла. А потом…
Алена раскрыла футляр. Аспирин обмер: на месте скрипки лежала кучка щепок.
– Ничего, – успокоила Алена. – Ерунда. Струны-то целы.
Она вытащила из футляра гриф и принялась сматывать струны с колков.
– Как это? – спросил Аспирин.
– Пришел старый мент, – объяснила Алена, – не выдержал, и…
– Он тебя ударил?!
– Да говорю же – нет. Просто, пока мы с ним дрались за скрипку, я немножко оступилась и мордой об эту железную дуру… автомат, в смысле.
– Вы дрались с ментом за скрипку, – пробормотал Аспирин.
– Там был еще один… дяденька в штатском. Он меня от мента защитил. Но тот все равно отобрал скрипку, да как шарахнет о стену. Я сперва… ну, был момент, когда я струхнула. А когда увидела, что струны целы – ну, у меня от сердца отлегло. Все в порядке.
– Дяденька в штатском?
– Потом я собрала, что осталось, сложила в футляр и пошла домой, – Алена вытерла нос тыльной стороной ладони. – Я боялась, что Мишутка будет волноваться.
Она плюхнулась на диван, обняла медведя, ласково потрепала за ушко:
– Соскучился, маленький? Я же сказала, что скоро вернусь.
– Они могли тебя забрать! Без него… И без скрипки… Запихнули бы в машину – и все!
– У тебя мания преследования, – она скупо улыбнулась, прижимая к себе мишку. – Не бойся, Леша, меня не так-то просто куда-то запихнуть… Ты меда купил?
– Меда?
– Ну я же просила тебя купить мед для Мишутки! Что он будет сегодня есть?!
В ее голосе было столько обличительной силы, что Аспирин, понурившись, побрел на кухню – шарить по полкам.
* * *
– Ребенок больше не будет заниматься в музыкальной школе.
Светлана Николаевна, учительница музыки, стояла перед Аспирином на лестничной площадке. Это было страшно невежливо с его стороны – не пускать ее в дом. А с ее стороны – вежливо вот так являться домой к полузнакомому человеку, который ясно дал понять, что не хочет тебя видеть?
– Алексей Игоревич, вы не правы. Это будущее вашего ребенка…
– Светлана Николаевна, еще одно слово – и я спущу вас с лестницы.
Она отступила. В этот момент он в самом деле похож был на человека, способного исполнить угрозу.
– Просьба в дальнейшем не беспокоить, – сказал он, закрепляя успех.
Она развернулась и бросилась по лестнице вниз, едва удерживая слезы. Аспирин остался стоять, и секунду спустя услышал вскрик этажом ниже: два женских голоса вскрикнули одновременно.
– Ой!
– Да что вы…
Он перегнулся через перила.
Ирина стояла на лестничной площадке. Топот убегающей учительницы гулко доносился снизу, из подъезда. Ирина смотрела ей вслед почти с ужасом. Они столкнулись, понял Аспирин. Хорошо еще, что порывистая Светлана Николаевна не сбила соседку с ног…
Ирина подняла глаза и увидела его.
Секунда. Холодный сквозняк подъезда.
Потом они разошлись, не сказав друг другу ни слова.
* * *
Преддверие Нового года всегда приносило нехилый дополнительный заработок. Корпоративные вечеринки начались уже в середине декабря, и Аспирин устраивал праздник попеременно чиновникам, бизнесменам, каким-то продвинутым лицеистам и опять чиновникам, и так почти без перерыва. Он уставал, как собака, зато семейный бюджет поправился и даже, пожалуй, разжирел.
Вместо погибшего инструмента Аспирин купил по объявлению другой. Эта новая скрипка превосходила покойницу по всем статьям: разница в звучании слышалась невооруженным ухом. Алена была довольна.
Приближалось католическое Рождество. Проезжая на машине мимо елочного базара, Аспирин вдруг притормозил. Вот уже много лет он не опускался до возни с елкой – Новый год проходил где угодно, только не дома. Но у самого края ограды из жердей стояла (вероятно, с рекламной целью) огроменная темно-зеленая ель. Откуда ее привезли, какой «Зеленый патруль» оплачет ее кончину – Аспирин не стал себя спрашивать. Он вышел из машины, и торговец, как водится, заломил цену – ель была его гордостью, до праздников еще оставалось время, а покупатель вовсе не выглядел бедняком. Аспирин вытащил кошелек, как барон на рабском рынке, велел связать ель веревкой и «присобачить» к багажнику.
Втаскивая елку в лифт, он проклял свой глупый порыв. Хотел уже выбираться и тащить колючую тяжесть по лестнице, но тут зеленая верхушка наконец-то вместилась в коробку и пришлась по габаритам, как родная. Вздохнув с облегчением, Аспирин нажал на «пять», и в эту самую секунду в лифт – в незагроможденное елкой пространство – впрыгнула женщина.
Ознакомительная версия.
