— Рад тебя видеть! — воскликнул я и обнял его.
Тот как-то смущенно улыбнулся и сказал:
— Ты, наверное, меня с кем-то путаешь.
Я посмотрел ему прямо в глаза, пытаясь понять, шутит он или нет.
А может, нет? Может, в этом мире мы не знакомы? Муслим был еще тем шутником. Но в его глазах не было никакой иронии.
— Извини, — сказал я. — Ты так похож на одного моего одноклассника.
Вроде бы я все сделал правильно. Ни Муслима, ни остальных двоих мы с Казбеком не знали. Мы были знакомы только с Мовсаром и Идрисом. Мовсар был все тот же, что и в моем старом прошлом. Как и в прошлый раз, он был в охране Масхадова. Теперь уже не президента. Остальных двоих звали Хасан и Заур.
— Что там слышно с фронта? — спросил Казбек Мовсара.
— Басаев с Хаттабом еще держатся. Говорят, они полностью захватили какое-то село в Дагестане.
— Ничего, — сказал Муслим. — Скоро весь Дагестан возьмем.
— Ничего нам это не даст, — произнес Мовсар.
— Нам это даст райские сады.
— Вот не надо опять начинать!
— А что? Ты считаешь, мы должны были сидеть и смотреть, как наших братьев мусульман убивают в Дагестане?
— Они такие же мусульмане, как я христианин.
Муслим от такой шутки загоготал.
— Да-да, — подтвердил Мовсар свои слова. — Никакие они не мусульмане. И не ваххабиты. Кремлю надо было завязать с нами вторую войну, чтобы вернуть Чечню под свой контроль.
— А как же подписание мирного договора в Хасавюрте? — заметил Идрис. — Думаешь, Кремль стал бы подписывать его, если бы хотел добровольно отдать нам Чечню?
— Это тоже был их план. Они поняли, что переборщили с "контр-террористической операцией" в Чечне. Тем более на них стал давить запад. Надо было сделать передышку и создать новый план. Вторжение Басаева и Хаттаба в Дагестан — самый подходящий вариант.
— Думаешь, Басаева и Хаттаба можно купить? — спросил Казбек.
— Не знаю, можно или нет. Но сами они могли не знать куда их втянули. На человеческую психику можно воздействовать до такой степени, чтобы он покончил собой. А на войну пойти — тем более.
— Да зачем Кремлю вообще Чечня сдалась? — осведомился Хасан.
— Нефть. Все дело в нем. Все потраченные деньги можно восполнить им. Вы знаете как много у нас нефти?
— Тогда почему Кремль не начал войну с Азербайджаном? Там тоже много нефти. К тому же он находится у Каспийского моря. А у нас никакого доступа к морю.
— Во-первых, Азербайджан больше нас, во-вторых…
— Это вы уже перегнули палку! — махнул рукой Муслим. — Вы еще скажите, что развал СССР тоже придумал Кремль.
— Развал скорее придумала Америка, — сказал Идрис. — Как и войну в Чечне.
Муслим усмехнулся.
— Это еще зачем? — спросил он.
— Чтобы подорвать целостность России. Действительно, зачем Кремлю Чечня, неся такие жертвы?
— Значит, ты их защищаешь? — спросил Муслим.
— Я их не защищаю. Я смотрю на вещи объективно. Америка и Россия — это же две мировые державы. Россия — вечная головная боль для Америки. Она все время пытается ее во всем обогнать. В техническом прогрессе, в освоении космоса, в вооружении. Что по мне, так холодная война еще не закончилась. Просто она перешла на другой уровень. Америка стравила Россию и Чечню. А кто финансирует чеченцев, как вы думаете? Арабские террористы? Завгаев? Березовский? Может быть и они. Но они только исполнители. Организатором является Америка. Выяснение отношений с помощью грубой силы осталось в прошлом. Теперь все по-другому. Не нужно тратиться на военную технику, не надо отправлять для этого бойцов армии. Для этого нужно только внедрить своего агента в лоно врага, подкупить кого надо или прочистить мозги, — и все сделано.
— Интересно, — заговорил Мовсар. — России всегда свойственно сваливать все беды на Америку. Чуть что не то — виновата Америка. А вот американцы, наоборот, во всех смертных грехах винят Россию. Пойми кто из них прав. Друг друга обливают грязью.
— Все мы не без греха. Но факт остается фактом. Войну в Чечне придумала Америка.
— Ты считаешь, они купили Хаттаба с Басаевым?
— Этого я не говорил. Хотя и допускаю такое.
— Чеченцы не продаются!
— Поверь мне, купить можно любого человека, какой бы статус он не занимал и какой бы он ни был нации.
— Если следовать твоей логике, то и Магомедова подкупили, чтобы он в девяносто пятом объявил независимость Чечни.
— Что? — невольно встрянул я в разговор. Все повернулись ко мне. — Какой Магомедов?
— Как какой? — сказал Казбек. — Президент наш.
— Бывший, — подчеркнул Идрис.
Вот теперь я точно ничего не понимал. Независимость? Магомедов? В девяносто пятом году? Казалось бы, так просто, спросить — и тебе ответят. Скорее, если я задам хоть один из этих вопросов, на меня посмотрят как на сумасшедшего. Чтобы этого избежать, я решил импровизировать:
— А кому вообще пришла в голову идея объявить независимость? Разве Магомедову?
— Да об этом еще Яндарбиев с Закаевым говорили в девяностом году, — ответил мне Мовсар, — когда Магомедова еще не избрали. Только дальше слов дело не пошло. Замяли это. Яндрбиев вообще пропал куда-то. Навряд ли Яндарбиев его этому надоумил. Наверное, Закаев. Хотя и тот довольно долго оставался в стороне от власти.
— А я знаю где они были, — сказал Идрис. — Их обрабатывали. Точнее, Яндарбиева обрабатывали. Готовили, так сказать, к будущей войне и к тому, какую он роль в ней сыграет. Помните его знаменитую реплику: "Война должна была начаться. Историю не изменить"? Это он неспроста говорил.
Эта реплика стала для меня как послание. Послание для меня лично от Яндарбиева. Он получил письмо. После чего отошел от дел. Через какое-то время снова появился и подписал Хасавюртовский договор. Как и в моем старом прошлом. Но война все равно началась. Только когда?
— Ты поосторожнее с утверждениями, — предупредил Идриса Заур, рассмеявшись. — Если тебя услышит охрана Яндарбиева, тебе уже бояться не Америки надо будет.
— Зато он протестовал против того, чтобы в войну не втягивали Ингушетию, — заметил Казбек.
— Это не делает ему чести. — Сказал Идрис. — Ингушетия все же ввязалась. Помните?
— Ага, — подхватил Мовсар. — И теперь расплачивается за наши грехи.
— Это Магомедов во всем виноват, — сказал Хасан. — Он и втянул Ингушетию в войну.
— Кто же виноват в этом мы знаем, — подмигнул мне Идрис, ухмыльнувшись. Он, конечно же, имел в виду Америку, но для меня смысл сказанного стал совсем иным. По сути, я в этом и был виноват. Своим вмешательством я изменил ход событий и втянул в войну Ингушетию.
