— Радуйтесь, граждане Конкисты! Ваша королева благополучно разрешилась от бремени! Мальчиком! Наследника престола назвали Дитмирино! В честь этого события в королевстве объявлен трехдневный праздник! Все питейные заведения столицы будут бесплатно поить всех желающих пивом и вином нового урожая!
— Слава! Слава! Слава королеве! Слава принцу-консорту Голфредино! Слава наследнику престола принцу Дитмирино!!
Народное ликование было искренним. За довольно небольшой срок правления королева Мирасель II полюбилась людям своей мудростью и справедливостью… а еще красотой.
За ликованием толпы из окна гостевых апартаментов наблюдали двое. Один высокий, жилистый, седоватый мужчина лет сорока-сорока пяти с герцогской короной на голове, другой — пониже ростом, рыхловатый и бледный молодой человек не старше двадцати, чем-то неуловимо похожий на первого.
— Чернь, — презрительно произнес герцог. — Одно слово смерды!
— Пусть себе, — нетрезвым голосом пробормотал молодой, — празз-и-Ик(!) сёння. Как-никак.
— А ты уже с утра нажрался?! Ссынок!
— Так ик… ть(!) празь-ди-ник… сёння. У м-меня ссын(!) родился. П-первенец!.. Ик!
— Да-а… — с кривой усмешкой на тонких аристократичных губах протянул герцог, — сын. Твой. Конечно-конечно, — и совсем тихо про себя пробормотал. — Надеюсь, сынок, ты еще сможешь сделать парочку настоящих(!) наследников. А с ублюдком мы разберемся. Дайте время.
В это же примерно время в спальню королевы бесшумно зашел брат Зорвес. Мирасель лежала под одеялом бледная, с темными кругами под глазами, обессиленная после родов. Несмотря на помощь целителей, роды проходили тяжело. Верховный целитель, осмотрев новорожденного, сказал, что теперь ему понятно — маги со столь сильным Даром всегда рождаются трудно. Очень часто роды оказываются смертельными для матери. Мирасель, Слава Создателю, продемонстрировала незаурядную силу воли и духа. Да и помощь лучших целителей королевства была весьма кстати.
— Ты посмотрел? — нетерпеливо спросила королева, пытливо глядя на служителя Создателю. — Как он?
Дело в том, что младенца сразу после родов унесли целители для лечебных процедур и настройки магических каналов. Да и матери следовало отдохнуть.
— Да, Мирасель. Посмотрел. На первый взгляд — вылитый ты. Но с возрастом дети меняются и не исключено, что со временем проявятся черты настоящего отца.
— Я не боюсь гнева моего пьяницы-мужа, но герцог обязательно будет пытаться устранить моего малыша.
— Не беспокойся, девочка моя. Я усилил и основательно почистил охрану. Кроме того, маги тоже заинтересованы, чтобы мальчик жил. Маги, ты знаешь, рождаются редко, а с таким даром, как у твоего сына, хорошо, если раз в столетие. Они тоже не будут спускать с него глаз. Да и… есть у меня кое-какой план…
— Один твой план уже лишил ребенка настоящего отца, — резко проговорила Мирасель. — Не дай Создатель, если твой план лишит меня и сына.
Зорвес только миг смотрел в глаза королевы. Яростная угроза, пылавшая в них лучше слов сказала ему: случись что с мальчиком — служителю не жить.
— Мирасель. Ты же знаешь. Все в руках Создателя. У Дита был шанс…
— Какой шанс? Какой шанс в лапах демонов мог у него быть?! Кстати, ты обещал после родов показать мне гибель отряда. То, что зафиксировали маги в запоминающих кристаллах. Говорят, молодой маг до последней секунды передавал на корабли все, что видел и слышал.
— Ну-у-у, не все. Там есть и пробелы, когда он отключался… Давай немного подождем, — умоляюще сказал Зорвес. — Тебе по-прежнему нельзя волноваться. Молоко может пропасть, а ты собиралась кормить ребенка сама…
— Ничего. Я выдержу!
— Хорошо, — покорно вздохнул Зорвес. — Я попрошу подготовить демонстрацию. Где-то через недельку.
Неприятный холодок мурашками пробежал по спине служителя и ледяным комком обосновался где-то в желудке. Глава магов в приватной беседе сказал Зорвесу, что связь с магом-наблюдателем прервалась странным образом. Она не была отключена сознательно, или в результате потери магом сознания, или… — его смерти. На вопрос, значит ли что маг, а, следовательно, и остальные живы, тот только развел руками.
— Мы исследуем этот вопрос, — только и мог он ответить.
Левое боковое щупальце со свистом рассекаемого воздуха врезалось в скалу. Фонтаном брызнула каменная крошка, но меня там уже не было. Эту тварь я выслеживал с утра, спустившись в подземный лабиринт на пятнадцатый ярус. Обычные обитатели этих пещер, которые когда-то давным-давно казались мне непобедимыми монстрами, способными привести в ужас и разогнать маленькую армию, на сегодняшний день так мне прискучили, что я просто пробегал мимо или на ходу прибивал магическим ударом особо назойливых. Не насмерть. На пару минут всего лишь.
Пару дней назад по некоторым признакам я определил, что в наших краях пополнение. Появилась тварь, которая завтракает самыми опасными хищниками подземелий — цеториями. А взрослый цеторий — еще тот подарок. В длину его гибкое, покрытое чешуйчатой броней, змеиное тело может достигать двенадцати, а у некоторых экземпляров (сам видел) даже четырнадцати метров. Треугольная копьеподобная голова снабжена алмазной крепости зубами и наростом впереди. Шесть пар маленьких, но сильных лапок вдоль тела, способных произвольно втягиваться внутрь или выпускаться наружу, позволяют цеторию не только по-змеиному проникать во все щели, но и карабкаться по стенам и даже потолку пещер не хуже кенураторов. А тех недаром называют пещерными мартышками за умение перемещаться по любой поверхности, кроме пола. По полу кенураторы, конечно, тоже могут, но почему-то не очень любят. Все здешние обитатели существа полумагические и обладают отменной реакцией — барс разве что в состоянии холода может с ними соперничать — но цеторий далеко опережает всех. Охотится он на все, что движется. Большое и бронированное — старается молниеносным ударом головой пробить и выесть внутренности. Мелкое и юркое — поймать и задушить в объятиях. Довелось и мне побывать в кольце любви ко всему живому. Тогда я успел сфокусировать импульс в точке пересечения энергоканалов твари, и ребра не пришлось мучительно восстанавливать из крошева.
