— Я бы стал, так ты не даешь — сказал Тизиан, обрушивая на врага астероид. Когда все, в той или иной степени покалеченные, немного оправились от ударной волны и града осколков, выяснилось, что кошкочеловек не пострадал.
— Жалкий, сделай что-нибудь! — прошептала Ирис на ухо своему любовнику, который прикрыл ее своим телом.
— Как? Я ведь и правда жалок.
— Да не жалок ты. Все не было повода сказать. Основные сервера мне передали, что при конфликте с Врагом твой старый ранг возвратится. Твой текущий ранг был снижен до омеги, но стоит тебе схватиться с основным противником этой истории…
— Но как мне… хорошо, сам догадался, я не тупой. Попробую…
Жалкий с невинным видом прошел к дубу. Земля вокруг по прежнему содрогалась и трескалась от яростных, но бессильных атак Тизиана. Омега пнул самый большой кусок Врага и в тот же миг обернулся альфой. Жалкого переполнило ощущение невероятного могущества и ясность сознания.
— Эй, кот!
— Чего тебе, человек? — спросил мохнатый бог, которому надоело стоять под градом магических ударов и который схватил своего противника за горло, подняв над землей.
— Давай меряться пиписьками.
— Не буду, у меня она небольшая.
— Я имел в виду, давай проверим, кто кого.
— А, ты про это. Мне говорили, что ты слаб, но я уделю тебе свое время.
Противники подошли друг к другу и схватились, но не при помощи тел. Каждый сминал пространство перед врагом своей волей. Пока Тизиан хватался за горло, лежа на оплавившейся земле, Жалкий уже справился и заключил кошкочеловека в клетку из нетипичных физических законов.
— Коллеги, я вынужден просить вас о помощи…
Из портала начали выходить остальные боги. Их было… много. Без лишних слов они начали давить Жалкого всем своим немалым коллективом. Тот взвыл от напряжения, и уже через несколько секунд сопротивления пал на колени пред их волей. Кошкочеловек был быстро освобожден из плена.
— А теперь — пароль. — сказал он.
— Не так быстро. Вы кое-про кого забыли.
— Ну, две старые вампирши. И что?
— Мы молоды телами и душой. — сказала Мориния. — Огосте была права, мне все-таки суждено погибнуть, сожалея о допущенных в своей жизни ошибках. Но больше я друзей не брошу, не имею я такого права.
— А я поддержу сестренку — сказала Атре, вытаскивая из пустоты свой Гунгнир.
— Не трогайте их, я сам проучу этих сумасшедших детишек. Потом получим пароль у оракула, и приглашаю всех желающих на рыбалку.
Жалкий вдруг перестал дергаться в путах.
— Может, я и идиот, но попробую одну вещь.
— И какую-же? — спросила Шад-аКас.
— Омимилаяомизеро.
— Что за бред ты несешь?
— Не появляется. Как я и подозревал.
— Кто не появляется?
— Кошкодевочка.
— Я Оми, а не кошкодевочка. — сказала Оми, выйдя из пустоты с полотенцем в руках, вытирая мокрые волосы. — Хотя я и кошкодевочка тоже. Ой, это им всем надо навалять? Ты издеваешься? И это в благодарность за один вкусный обед?
— Если справишься с ними, мы вместе сходим на рыбалку.
— Не поняла. Это что-то, связанное с рыбкой?
— Да. Мы ее будем ловить. Живую, свежую рыбку. А потом сварим ухи прямо на месте на костре.
— Ладно. Это должно быть интересно и весело. Если хозяин меня отпустит. Ну что, уроды. Можете начинать молиться.
Тизиан ввел пароль и ожесточенно листал свиток.
— Ну что, понял, как подключиться? — спросил его Жалкий.
— Это… это невероятно.
— Да, власть и все такое. Подключайся давай к Кристаллу Хаоса.
— Это невероятно уродливо. Ужасная, отвратительная мерзость.
— Что не так?
— Там все не так. Смотри — Тизиан развернул свиток к богу и показал ровные ряды рун.
— Похоже на твои любимые закорючки.
— Этот кусок описывает роды у эльфов.
— То есть?
— Как я и думал, весь этот мир создан при помощи рунной магии.
— И это отвратительно?
— Это замечательно! Отвратительно то, что это суперзаклинание, вложенное в реальность, написано так… отвратительно. Это не заклинание, так только полный мудак мог написать. Бездарь, придурок, идиот, безумное слюнявое уебище! Я отказываюсь жить в мире, описанном таким языком. Где-то тут должен быть код самоликвидации…
— Не сходи с ума, Тизиан. Тут куча народу живет, и не подозревающих, что роды у эльфов описаны некрасиво. — сказала Мориния.
— Ты не понимаешь, вот тут например, вычисление поглощения жизненной энергии вами, вампирами. Тут одни бесконечные циклы везде! И там, где можно, и там, где нежелательно, и там, где этого нельзя делать категорически! Эту мерзость надо уничтожить.
— Тизиан, а ты мог бы сделать лучше? — спросила Ирис.
— Умственно отсталая улитка лучше бы не сделала, но только при условии, что она давно сдохла.
— Проверим. Попробуй сделать так, чтобы я смогла отсюда связаться с основной Ирис.
— Так, это должно быть где-то здесь. Нет, не смогу. Все надо переписывать, переделывать, менять. Это целый час займет.
— Ничего. Давайте подождем, друзья. Жалкий, укради всем пива, пожалуйста.
— Нам с сестренкой чай, а не пиво. И черных пилюль, о которых я тебе говорила. Желательно пару ящиков. Сможешь?
Полчаса спустя Тизиан справился с миссией.
— Мои основные сервера передают, что Шерлок предлагает вам работу, Тизиан.
— Сколько золота он предлагает, и что за работа?
— Почистите авгиевы конюшни. Займитесь этими рунами и приведите все в относительный порядок.
— Не хочу я возиться с этим дерьмом. Хотя… проблема достаточно интересная. И займет мой талант надолго. Какова оплата?
— Просите фиолетовые артефакты, не прогадаете. Денег заработаете на чем-то другом.
— Хорошо, но сколько и каких просить?
— Если вы и правда можете исправить вредоносный эффект от Сферы, то можете диктовать миру почти любые условия.
Ева потерла усталые глаза и вышла из виртуальности. Проблема связи с миром высшего порядка, являющимся базисом для мультивселенной-Инь, упрямо не желала решаться, и все упиралось в недостаток интеллекта, будто она снова вернулась в ненавистную школу для умственно отсталых детей и решала сложное для себя школьное задание. Девушка уже успешно решила проблему определения ключевых параметров базис-вселенной, и даже из благодарности добилась предоставления ученому, чьи научные труды легли в основу ее собственных работ, высшего божественного ранга. Но с тех пор не продвинулась так далеко, как хотела бы. Она взяла с рабочего стола рамочку с вложенным в нее листом бумаги. Текст она знала наизусть, но каждый день снова и снова пробегала его глазами.
