— Зато действенно. И уж если я сволочь, то ты неблагодарная свинья!
— Чтоо?!
— Так, прекратите оба! — нахмурился Ворон. — Как бы Шакал не действовал, главное это сработало.
— Все равно сволочь! Можно было найти что-то более… спокойное. Я между прочим себе язык прокусила! До крови!
— Например? — ехидно уточнил Шакал.
— Ну, поговорить хотя бы…
— А ты думаешь на тебя это действовало?! — Взревели оба.
— Тогда надо было оставить в покое!
— В покое?! Да ты сутки в истерике билась, и если бы не я, билась бы и сейчас!
— Ирбис, хоть ты-то помоги! — взмолилась я.
Девушка, до этого тихо сидевшая рядом с костром, и с улыбкой наблюдавшая за ссорой, улыбнулась еще шире.
— Прости, но они правы. По-другому тебя было не успокоить.
Я обиженно насупилась, угнетенная количеством противника.
Противники нападать не стали. Решили дать отдых моей ослабленной армии.
Ирбис убежала скакать по горам. Ребята оставили меня в покое и я незамедлительно уснула. Лучше было поспать, пока боль взяла кратковременный перерыв.
— … И долго ты работаешь наемником?
— Как пятнадцать стукнуло, ушел из дома с шайкой бандитов. С тех пор и шляюсь по дорогам. А когда у меня дар странника нашли дела вверх пошли. До того не гнушался даже самой грязной работенкой, а сейчас вроде и солидный наемник, и денежки потихоньку на старость откладываю.
— Я вообще-то тоже наемник. Только у меня есть постоянный заказчик.
— Повезло…
— Да не то что бы…
— И как тебе работенка?
— Паршивее некуда. А тебе?
— Аналогично.
Оба рассмеялись.
Обрывок неспешного многочасового разговора, вырванный из полудремы превратился в полужуткий сон с огромным количеством зубастой нежити, воем, с Шакалом и Вороном, с голубыми дверьми порталов и калейдоскопом событий, которые моментально улетучились, стоило мне только проснуться.
Вжик-вжик. Вжик-вжик. Вжик-вжик.
— Шакал, что ты делаешь? — Не вытерпела я. Такой выход из мира грез мне не понравился.
— Меч точу, разве не видно? Совсем, собака, затупился. — Вжик-вжик. Вжик-вжик.
— Зато слышно. — Проворчала я, и добавила уже громче, — может, потом его поточишь?
— Когда он проржавеет?
Вжик-вжик. Вжик-вжик.
— Да что у тебя за меч такой? Я свой ни разу за пять лет не точила! Неужели раскошелиться и заговорить меч против ржавчины и на остроту?
— Такую редкость как у тебя даже на лучших ярмарках не раскопаешь! А вместо чар лучше купить новый меч, и неделю спокойного житья в "Двух клинках".
Вжик-вжик. Вжик-вжик.
Наемник поддел ногтем лезвие, довольно хмыкнул и продолжил точить.
Костер у входа в пещеру мерно потрескивал, жадно съедая последние дрова. Холодный ветер завывал за узким входом, но не решался заглянуть, натыкаясь на грозного стража. Ребята развалились около костра. Недолго думая, я подобрала свои одеяла и подвинулась ближе к костру, а заодно и уютно устроила голову на коленях у Ворона. Хорошо…
Вжик-вжик.
Неторопливые движения превращали зазубренную железку с легкими следами ржавчины в острый и опасный клинок
— Совсем я его запустил. — Заметил Шакал, снова проверяя остроту лезвия. — Да и некогда мне с ним было…
— Почему ты не купишь хороший меч? — не выдержала я.
— Это хороший меч, Айри. — Заметил Ворон, запуская мне руку в волосы. — Плохой сломался бы в первой же потасовке.
— Мой меч у меня уже шестой год. — Я, прикрыла глаза от удовольствия, но сдаваться не собиралась.
— Ну да. — Хмыкнул наемник. — Давно хотел спросить, где тебе такое сокровище обломилось? Я бы за такой корону из сокровищницы Ригской империи выкрал. Или город бы вырезал.
— Это подарок. И поверь, если ты вырежешь город, — я поморщилась, — он тебя слушаться не будет.
— Еще и с характером… — Вжик-вжик. — Я, наверно, когда задание закончу, куплю себе булаву или цеп. Ухода почти не требует, а с лошади, — Шакал ласково взглянул на Варвара, — с ним будет удобней.
— Как твои ноги? — заметил Ворон, перебирая пряди на макушке. Приятно…
— Пока не болят. — мурлыкнула я.
— А магия как?
— Отвратительно. — Я тяжело вздохнула. — Все силы идут на лечение. Я сейчас слаба, как котенок. — И мурлычу, когда за ушком чешут, также. — Но, если надо, могу отрезать путь силы и магически буду в порядке недели через две, а колдовать смогу через пару дней. Понемногу. Но тогда я не выздоровею.
— А если так, когда выздоровеешь?
— Не скоро.
— Понятно. — Я повернула голову и посмотрела на Ворона. Тот мрачно смотрел на огонь.
— Ворон, если надо, я в состоянии сидеть на лошади.
Золотокожий перевел взгляд на меня и улыбнулся. Рука его глубже закопалась в волосы и снова повернула голову набок.
— Лежи уж.
— Не люблю я людей подводить. — Хмуро заметила я. — Да и нелюдей тоже.
— А ты и не подводишь. Успокойся.
Легко сказать, но трудно сделать. Тем более, что я была не просто слабой, а абсолютно беспомощной. От этого чувства было в свое время нелегко отвыкнуть, а привыкать к нему снова совсем не хотелось. Самоедство — вещь занимательная. Я и не заметила, как пришла Ирбис. Белый зверь вбежал в пещеру и рык вырвался из видоизмененного горла.
— А я дров нашла! Немного правда. — Снежный барс скинул груду обломков и встряхнулся. Во все стороны полетели куски слежавшегося на шерсти снега.
— Ирбис! — рявкнули мы втроем. Мне-то хорошо — я спряталась в одеяла, а парням досталось.
— Ой! Простите! — прошептала оборотень. — Я нечаянно…
— За нечаянно бьют отчаянно. — Мрачно пошутил Шакал, отряхиваясь.
Большой зверь только фыркнул и завалился на бок рядом со мной.
— Айри, ты как? — Оборотень стрельнула глазами по мне, Ворону, и руке, которая перебирала мне пряди, и весело сощурилась.
— Пока помирать не собираюсь. — Я проигнорировала двусмысленность вопроса и сделала невинное лицо. — Мазь еще действует, так что ничего не болит.
Ирбис перевела взгляд на брата. Из-за любопытства пришлось снова менять положение, но золотокожий только загадочно ухмылялся.
Шакал наконец-то отложил меч, а то неизменное «вжик-вжик» последние два часа начинало уже раздражать. Зашипело положенное на угли мясо. Все замолчали.
— Айри?
— А? — хитрый взгляд Ирбис не предвещал ничего хорошего.
— Расскажи что-нибудь!
Все трое уставились на меня предвкушающими глазами.
— Я ничего не знаю!
— Да ладно тебе!
— Да не знаю я, что рассказать!
— Расскажи… — ребята задумались. Периодически перемежая молчание междометиями:
