И первым впечатлением девушки было, что ее с головой окунули в волну жидкой грязи. Все жестокое, неправильное, грязное в ней самой отозвалось на этот красный луч. Все мелкие проступки, все злые слова, какие она могла только вспомнить, все ошибки и сомнения — все это почти поглотило ее. Что она делает, рискуя жизнью, а может, и не только ею, в этой битве? У нее же нет никаких причин защищать мир, в котором она не родилась, с которым ее ничто не связывает. Камень, который она так берегла, принадлежал умершей женщине, уже пострадавшей из-за своей глупости, и Келси готова была повторить ее судьбу.
У нее нет сил, какими хвастаются Виттл и остальные здесь. Что же она делает?
Та малая часть сознания девушки, которая все эти дни и ночи пути сомневалась и насмехалась, вышла наружу. Ей требовалось только встать, разорвать непрочную связь с камнем, и она уйдет отсюда свободной — нет, не просто свободной, те, что на той стороне, предлагали дары…
И какие дары! Кто знает, может, они и увлекли бы ее, но в своем подкупе они зашли слишком далеко. Если она ничего не делает такого, что им вредит, почему они предлагают ей все это, а не просто дают возможность уйти? Келси затрясла головой, пытаясь стряхнуть мысленные картины, теперь отнюдь не смутные и мимолетные. Они больше не касались только ее мыслей и страхов. Картины сменялись так быстро, что она не могла ухватиться за них, различить подробности.
Она хочет править — ее ждет трон. Хочет сокровищ — всплыли груды драгоценностей. Хочет отомстить — замелькали жестокие и кровавые картины. Или она хочет получить этот мир в свою власть, играть им, изменять по своей прихоти, определять его судьбу…
Воля Келси восстала и устремилась к совсем уже медленно вращающемуся камню. Она не колдунья, свою силу она получила из вторых рук. Но она не хочет того, что ей предлагают. Она хочет только, чтобы это кончилось, хочет положить конец этому красному пламени, которое окружило ее, стремясь переманить на свою сторону.
Она не знала, испытала ли Виттл такое же искушение, хотя была уверена, что второй камень тоже в какое-то мгновение дрогнул. Но колдунья давно готовилась к таким схваткам. А не может быть так, что те, кто набросил на нее сеть соблазнов, создавали ее для людей этого мира, поэтому то, что Келси не родилась в нем, не слабость ее, а сила?
Камни продолжали вращаться, а красный луч сомкнулся вокруг женщин. Теперь он преследовал не только сознание: стало так жарко, словно девушка погрузилась в пламя. Зато боль от этого жара позволила ей окончательно преодолеть искушение. Она сжала зубы и мысленно держалась за камень, сконцентрировав на нем всю свою волю. Может, у нее и нет той силы, о которой постоянно говорит Виттл. Но то, что использует она, по-своему также сильно и прочно.
Вращение больше не прерывалось, наоборот, оно ускорилось, и снова полетели искры, даже более яркие. Внизу, в миниатюрном мире, тени отступили. На вновь освобожденных землях тут и там вспыхивали голубые огни. Келси чувствовала, как красный луч постепенно стягивает петлю вокруг нее; девушка знала, что он не только продолжает борьбу с камнями: в последнем отчаянном усилии луч бросился прямо на нее. Она могла бы закричать под ударом, но не закричала — и, к своему собственному удивлению, продолжала держаться. В это же время Келси увидела, как Виттл начала подниматься, повернувшись лицом к вращающимся камням.
Неожиданно для самой себя Келси, вместо того чтобы просто держаться, попыталась нанести ответный удар, направить пучки этих очищающих голубых искр на те части страны, где сосредоточились самые густые тени. Голубые огни повсюду усиливались, распространяясь все шире. Вот! Радостное возбуждение охватило девушку; она действительно направила искру туда, куда хотела, и, хотя тьма и ослабила ее, искра не погасла. Она осталась! А рядом вспыхнула другая.
— Найнутра! — Келси больше не решалась нарушить своей сосредоточенности, но чувствовала, что Йонана теснят к ним. Несколько валявшихся фигур, человеческих и чудовищных, обозначали путь его отступления, а бок его кольчуги был покрыт кровью. Но он продолжал выигрывать для них время. Время для чего? Сколько еще времени смогут они удерживать свои камни и отбрасывать порождения Тьмы? Нет, любое сомнение ослабляет контроль, она должна быть сосредоточена только на вращении над миром в пропасти.
Красная дымка вокруг сгущалась. Йонана больше не было видно, даже Виттл казалась лишь тенью в кровавом тумане. Но туман не мог скрыть ни вспышек камней, ни отступление теней от света.
«Умри!»
Возможно, приказ был обращен только ее мозгу, но отозвался в каждой кости. На мгновение красный туман ослабил схватку с камнями и устремился туда, где в этой необычной дуэли участвовали Келси и Виттл.
«Умри!»
Девушка судорожно хватала ртом воздух, но легкие заполнились пламенным газом. Это иллюзия, провозглашала какая-то часть ее сознания. Это оружие тени — а вот и ее оружие — вот оно!
Келси уцепилась мыслью за камень, не в силах разглядеть его сквозь сгустившийся туман. Держаться, только держаться…
Помимо ее собственной воли, действовал и другой приказ. Сражайся! Нацеливай силу камней не на землю, которую защищаешь, а прямо на красный луч! Наноси удары сама! Камень отозвался на этот импульс. Он больше не плел защитную сеть над миром, напротив, повернулся на оси и устремился сам прямо на красный луч. Словно Келси изо всех сил бросила его. Послышался воющий звук, он становился все выше и выше, пока девушка не перестала его слышать, но он продолжал отзываться во всем ее теле.
А камень Виттл оставался на месте, вот только он больше не рассылал порождающие жизнь искры, и тени снова начали собираться. Звезда, в которую превратился камень Келси, продолжала свой полет. Глазом ее невозможно было уже увидеть, но мысленно девушка следила за ее яростным натиском. Жар вокруг девушки начал слабеть — видимо, тот, кто послал его, отзывал назад силы, готовился к последней битве. Келси больше не колебалась. Напротив, она испытывала гордость и возбуждение. Как будто, продолжив схватку с врагом, определила и свою судьбу.
— Найнутра! — снова в красном тумане послышался боевой клич Йонана, теперь как будто чуть дальше. Келси скорчилась, по-прежнему сосредоточивая всю силу воли на исчезнувшем из виду камне.
И тут Келси увидела ослепительное видение и пораженно замигала. На другом краю провала появилась одинокая фигура. Девушка не могла видеть ее ясно, но мысленно хорошо представила себе сверкающее белое тело, которое изгибалось в каком-то странном церемонном танце. И когда фигура касалась земли ногами, оттуда поднимались новые волны красного тумана и устремлялись к лучу. Но камень уже долетел туда и повис над головой танцора.
