Ознакомительная версия.
– Про это место вообще разные слухи ходят, – рассказывая, Олег, не забывал жевать колбасу (впрочем, остальные, хоть и слушали, делали то же самое). – Один мой знакомый, после того, как здесь побывал, в кришнаиты подался. А раньше ни чем таким не интересовался – работал диск-жокеем, еще где-то подрабатывал, а в свободное время, в основном, бухал и по бабам шлялся. А сейчас все забросил, сидит дома, книжки по кришнаизму читает, медитирует и бормочет "Харе Кришна". Вот такие дела.
– А Петька-фарцовщик отсюда с японским магнитофоном вернулся, – сказал Андрюша. – Если не врет. Магнитофон-то он и в другом месте достать мог. Но говорит, здесь нашел. И ни в какие кришнаиты не записывался.
– Ну почему обязательно в кришнаиты? Это я так, для примера. Другие в православие ударяются, в баптизм, кое-кто – в буддизм, в философские разные изыски… Меняются здесь люди, вот в чем дело. Только никто не рассказывает, что с ним тут произошло. Ни один. Не хотят. Или не могут.
– Ну почему? Петька рассказывал. Ходил он тут, ходил, потом смотрит – магнитофон лежит. Он его взял, походил еще, больше ничего не нашел и вернулся.
– Сам же говоришь, что Петька твой – трепло. А магнитофон мог где угодно добыть – это для него не проблема, – заметил я.
– Может, и так. Не знаю.
– А кое-кто отсюда вообще не вернулся, – мрачно пробурчал Глеб. – Пропали – и все. Никаких следов.
– А ты таких знаешь? Из твоих знакомых тут кто-нибудь пропал? – набросился на него я. Тут девочки и так сидят, зубами стучат и дрожат, а он еще страху нагоняет.
– Из моих знакомых – нет. Но мне рассказывали.
– Мало ли, что тебе рассказывали! Вон Андрею Петька тоже лапши на уши навешал. Про магнитофон.
Глеб обиделся и замолчал.
– Давайте дневник дальше почитаем, – предложила Дина.
– Давайте, – Олег снова взял в руки тетрадь.
– Ой, не надо. Я боюсь, – Кристина действительно вся дрожала. – Лучше уйдем отсюда.
– Ну чего ты, – попытался успокоить ее я. – Ничего тут страшного нет. Обыкновенный заброшенный дом. А Глебовы рассказки, или дневник… – я осекся, увидев побелевшее лицо и расширенные от ужаса глаза Брони. Она смотрела словно сквозь меня. Вернее, на нечто за моей спиной.
Реакция у меня, в общем, неплохая. Я резко опрокинулся назад вместе с креслом, рубанув рукой позади себя. Но рука лишь рассекла воздух, а я больно ударился затылком. Перевернувшись, я поспешил вскочить на ноги, чувствуя себя последним дураком – и невольно попятился. Из-под двери выползала, отблескивая черным глянцем, скользкая шевелящаяся масса, извиваясь отростками щупальцев. Дверь уже трещала под напором этой мрази. Хорошо еще, кто-то догадался запереть дверь на засов – чтоб не скрипела.
Я ощутил: волосы на голове встают дыбом. В дом вползало нечто ужасное, невозможное! И через несколько секунд оно ворвется сюда – дверь долго не продержится.
Дальше я действовал "на автопилоте". Прыжок к рюкзаку. Выхватываю из кармана ракетницу. Изо всех сил жму спусковую скобу. И с отчаянием понимаю: не убьешь эту тварь из моей самоделки!.. А тут еще и выстрела нет – что-то заело. Проклятье! Сейчас бы нормальное оружие…
В следующий миг я вдруг осознал, что в руке у меня никакая не ракетница! А… удобный, хищного вида, пистолет с длинным стволом! Я чувствовал его тяжесть, его масляную рубчатую рукоятку. Не игрушка – настоящее боевое оружие! Не раздумывая и почти не целясь, я нажал на спуск. Полыхнула лиловая вспышка, раздался треск, из двери полетели горящие обломки. Сжав пистолет обеими руками, я судорожно давил на спуск. Еще и еще. Дверь разлетелась в щепки, раздался жуткий хриплый вой, мелькнули извивающиеся щупальца, но в следующее мгновение все скрылось в потоке слепящего пламени. Вой продолжался, и я, не помня себя, жал и жал на спусковой крючок. Пистолет дергался в руках, плюясь огнем, и до меня не сразу дошло, что кроме треска выстрелов и гула пламени, не слышно больше никаких звуков. Я убил это !
Только тогда я наконец опустил пистолет. От двери и косяка вообще ничего не осталось. Дверной проем увеличился чуть ли не вдвое – часть стены разнесло выстрелами. А в прихожей догорала черная спекшаяся масса – все, что осталось от жуткого существа.
Еще дрожа от ярости и страха, я обернулся к своим товарищам.
– Что это было? – прошептала Лариса.
– И откуда у тебя такая пушка? – добавил Глеб. – Ни фига себе! Натуральный бластер!
– А я знаю – откуда? Увидел эту мразь, глядь – в руке пушка. Вместо моей ракетницы. А что, как, откуда – у меня времени разбираться не было.
– Кажется, мы все-таки влипли, – констатировал Олег. – Надо отсюда выбираться. Не знаю, что здесь происходит, но подобные милые зверюшки мне совсем не нравятся. Хорошо хоть, оружие теперь есть. Только неизвестно, сколько в нем осталось зарядов.
Я повертел в руках пистолет и увидел сбоку прозрачное окошечко. В нем светилась цифра 815.
– Сейчас проверим, – я выстрелил в стену. Брызнули осколки кирпича и штукатурки, и в стене появилась дырка с неровными краями, величиной с кулак. Теперь в окошке горела цифра 814.
– Зарядов хватает. Осталось 814.
– Это радует, но уходить все равно надо.
– Сначала хорошо бы посмотреть, что творится снаружи. Вдруг там еще какая зараза… ползает? – справедливо заметил Глеб.
– Я пойду, – конечно, было страшно. Но у меня теперь имелся бластер. Значит, идти мне.
– Только не в одиночку. Возьми еще кого-нибудь.
– Глеб, пойдешь?
– Честно говоря, боюсь.
– А с оружием?
– А у тебя еще есть?
– Сейчас будет, – я уже начал догадываться, что здесь происходит. – Постарайся сосредоточится, и представь: тебе угрожает нечто жуткое, вроде того чудовища. И тебе позарез нужно оружие.
– Попробую…
Глеб опустился в кресло, закрыл глаза, расслабился… Через минуту он вдруг напрягся, его правая рука начала подниматься, сжала невидимую рукоятку… Я не уловил момент, когда в руке Глеба появился большой пистолет с толстым стволом фаллической формы.
За спиной Глеба послышалось ехидное нервное хихиканье. Кто-то высказался насчет сексуальной озабоченности. Возник вопрос: а чем он у Глеба стреляет?
Глеб с удивлением осмотрел пистолет, подавился собственным смешком, но тут же став серьезным, направил оружие на продырявленную моим бластером стену и выстрелил. Полыхнуло куда сильнее, чем у меня. С грохотом посыпались кирпичи. А когда осела пыль, стало видно, что в стене зияет пролом около двух метров в диаметре.
– Ого! Вот это пушка! – уважительно констатировал Андрюша.
Больше никто не смеялся.
– А теперь – пошли.
Старательно переступив через обугленные останки уничтоженного мной чудовища, мы выбрались наружу, держа наготове оружие.
Ознакомительная версия.
