Не давая мне времени собраться с мыслями, он добавил:
— Образование Неттл слишком хорошее для страны, где возможность выйти замуж за фермера — отличный вариант для девушки. Поговори с ней когда-нибудь о том, что ей не хватает. Баррич учил ее читать, писать и считать. Молли научила ее пчеловодству и садоводству, она хорошо разбирается в лошадях. Но история? Модель мира? Языки? Она получила всего понемногу и потратила годы, пытаясь восполнить пробелы. Я встречал других детей Молли, и они достаточно хорошие люди. Но ты произвел на свет не дочь фермера, Фитц. Если так лягут кости, она может рассчитывать на диадему принцессы Видящих. Этого не случится. Но ты должен ее воспитывать так, будто это возможно.
Если только у меня будет возможность ее воспитывать. Я оттолкнул эту мысль. Чейд говорит дело.
— Почему?
— Потому что никто не знает, что готовит ему судьба, — он с чувством махнул одной рукой и поднял бокал другой. — Если она пройдет испытание на Скилл, ты приведешь ее в Баккип, не сказав о ее происхождении? Ты снова затеешь борьбу, как с Неттл, вместо того, чтобы научить ее ориентироваться в океане светского общества? Скажи, Фитц. Если вырастишь ее как Би Баджерлок, будешь ли ты доволен, выдав ее замуж за фермера, и пусть она трудится дни напролет?
— Если она любит его, а он любит ее, то это не самая плохая судьба.
— А если ее полюбит состоятельный дворянин, а она будет воспитана так, что сможет стать для него парой, и в ответ полюбит его, это ведь будет лучше?
Я все еще пытался обдумать ответ, когда Чейд добавил:
— У Фитца Виджиланта не было никаких шансов. Молодая жена лорда Виджиланта равнодушна к этому бастарду и возмущена, что он старше, чем законные наследники, которых она родила своему господину. Она воспитывает двух младших братьев в ненависти к нему. Мне шепнули, что она ищет тихой смерти для мальчика. Вместо этого я привел его сюда. Чтобы сделать из него еще одного полезного бастарда.
— Он выглядит смышленым, — осторожно заметил я.
— Смышленый, да. Но у него нет хватки. Я сделаю все, что смогу для него. Но через семь-восемь лет мне нужно будет отдать его куда-то еще. Жена лорда Виджиланта настроена решительно. Она уже оговаривает его при дворе. Это самый опасный вид ревнивой женщины, которая, к тому же, использует свою злость в деле. Будет лучше для всех, если он покинет Баккип, когда она представит своих сыновей ко двору.
— Семь-восемь лет?
— В отличие от тебя, я думаю о будущем тех, кого беру под свое крыло.
— И ты попросишь меня забрать его, — я нахмурился и попытался разгадать его замысел. — В качестве возможного партнера для Би, когда она вырастет?
— Боги, нет! Давай не будем смешивать эти родословные! Думаю, мы найдем ей молодого лорда в Бакке. Но да, я хотел бы, чтобы ты был готов принять его. Когда будет готов он.
— Готов быть убийцей и шпионом? Почему?
Чейд покачал головой. Он казался странно разочарованным.
— Нет, в нем нет ничего от убийцы. Я в этом уверен, хотя Розмэри хочет убедиться. И я направлю его обучение в другое русло. Полезное для нас обоих. У мальчика светлый ум. Он учится почти так же быстро, как и ты. И у него верное сердце. Дай ему хорошего хозяина и он будет верен, как собака. И охранять, как собака.
— Для Би.
Чейд смотрел в угасающий огонь. Он медленно кивнул.
— Он быстр с языками и у него память менестреля. Как учитель, он может жить в твоей семье, на пользу обоим.
Кусочки начали складываться в картинку. О, Чейд. Почему тебе так трудно сказать все прямо?
— Мальчик тебе нравится. Но если ты оставишь его здесь, рано или поздно, когда его законнорожденные братья появятся в Баккипе, это вызовет проблемы. Особенно если он найдет здесь друзей среди знати.
Чейд кивнул.
— Он очень харизматичный. Любит людей. Любит быть среди них, и они любят его. Он быстро становится слишком заметным, чтобы стать хорошим шпионом. И у него нет… того, что есть в нас, что делает нас способными убивать.
Он вдохнул, будто хотел сказать больше, но удерживал в себе слова. Мы оба замолчали, задумавшись. Я думал, была ли это способность или все-таки недостаток, позволявший нам делать то, что мы делали. Молчание было неуютным. Не грех такое разделить на двоих. Не думаю, что существуют слова для этого состояния.
— Я обсужу это с Молли.
Он бросил на меня косой взгляд.
— Ты скажешь ей… что?
Я закусил губу.
— Правду. То, что он бастард, как и я, что в конце концов у него будут трудности из-за этого, может быть, угрожающие жизни трудности. То, что он хорошо образован, и будет подходящим учителем для маленькой девочки.
— Правда с дырочками, — поправил меня Чейд.
— Какие дырочки? — спросил я сердито.
— Действительно. Какие дырочки? — сухо согласился Чейд. — И пока тебе не стоит с ней говорить. Полагаю, у нас еще есть время до того момента, как я отдам его тебе. Я обучу его всему, что он должен знать, чтобы быть частным учителем. И телохранителем. А пока он не готов, у меня на примете есть няня для твоей дочери. С виду — ягненок, но руки кузнеца. Не самая способная служанка, но грозная как охранник.
— Нет. Спасибо. Думаю, что пока я сам могу защитить свою дочь.
— О, Фитц. Я не согласен, но я знаю, когда бесполезно с тобой спорить. Мы с Риддлом решили, что тебе нужна охрана у дверей, но ты и слушать не стал. Сколько раз я предлагал поселить у тебя одного из наших учеников Скилла, чтобы даже в твое отсутствие можно было послать сообщение? Тебе нужен собственный человек, чтобы присматривать за твоей спиной, общаться со слугами, передавать тебе то, чего ты не знаешь.
Он поерзал в кресле, старое дерево заскрипело под ним. Его глаза встретились с моим упрямым взглядом. Я выдержал.
— Что ж. Уже поздно. Или еще рано, в зависимости от того, в какой части дня ты работаешь. В любом случае я иду спать.
Он украдкой подергал верхний край пояса. Я подозревал, что он врезался в его тело. Чейд поднялся на ноги. Одной рукой он махнул в сторону кровати.
— Если хочешь, можешь переночевать здесь. Не думаю, что Розмэри использует эту кровать. Просто она любит украшать вещи, когда может.
— Хочу.
К своему удивлению я понял, что мой гнев улетучился. Я знал Чейда. Он не хотел навредить Би. Может быть, его целью было спровоцировать меня на этот визит. Может быть, он скучал по мне больше, чем я представлял себе. И все-таки я должен хорошенько обдумать некоторые его советы…
Он кивнул.
— Я попрошу Виджиланта принести тебе ужин. Познакомься с ним, Фитц. Он хороший парень. Кроткий и стремящийся угодить. Не такой, как ты.
Я откашлялся и спросил:
— Становишься жалостливым под старость?
Он покачал головой.
— Нет, опытным. Мне нужно убрать его в сторону и найти для Розмэри более подходящего ученика. Он слишком много знает о нашей внутренней работе, чтобы просто отпустить его. Я должен оставить его там, где он будет в безопасности.
— Он в безопасности или ты?
Он криво улыбнулся.
— Это то же самое, разве ты не видишь? Люди, которые опасны для меня, редко долго преуспевают.
Улыбка его стала печальной. Я понял, в чем его трудность, когда он протянул мне наполовину пустой бокал.
Я тихо предложил ему:
— Для начала удали его от себя, Чейд. Меньше времени с тобой или Розмэри, больше — с книжниками и менестрелями. Ты не можешь заставить его забыть, что он видел и что знает, но ты можешь уменьшить значение этого. Сделай его благодарным. А когда больше не сможешь держать его здесь, отправь ко мне. Я сберегу его для тебя.
Я старался не думать о том, на что сейчас согласился. Это обещание было не на год или два. Пока Фитц Виджилант жив, и пока он помнит секреты замка Баккип, я нес ответственность за его верность династии Видящих. Верность. Или смерть. Чейд только передал мне грязную работу, которую не хотел делать сам. Я потягивал вино, прикрывая горечь этого знания приторной сладостью винограда.
— Ты уверен, что я не смогу заставить его забыть?
Это резко вернуло мое внимание к старику.
— Что ты задумал? — спросил я.
— Мы по-прежнему работаем над расшифровкой старых свитков знаний о Скилле. Они подсказывают, что можно сделать с человеком, например, изменить его мнение о чем-либо.
Я потрясенно молчал. Иметь возможность заставить человека забыть что-то. Какая ужасная сила. Я глубоко вздохнул.
— Это отлично сработало, когда мой отец решил заставить мастера Скилла Галена забыть свою неприязнь и полюбить его. Только ненависть не исчезла, она просто нашла другую цель. Припоминается, это был я. Ему почти удалось убить меня.
— Твой отец не имел преимущества полного обучения в Скилле. Сомневаюсь, что Гален тоже. Так много было потеряно, Фитц! Так много. Почти каждый вечер я работаю со свитками, но это не то же самое, как учиться у знающего мастера Скилла. Выяснять их смысл — дело трудоемкое. И идет оно не так быстро, как я хочу. У Неттл нет времени помочь мне. Информацией, которая содержится в них, не поделишься с кем попало, да и свитки очень хрупкие. У меня самого теперь гораздо меньше времени для ночных исследований, чем я привык. И вот свитки заброшены, а вместе с ними — кто знает, какие? — секреты.
