Куно освободится из покоев Элизабетты. Рука Ладвига словно попала между мельничных жерновов, Эдвин не придумал ничего лучше, кроме как накинуть поверх нее чистой ткани, и продолжить возлияния до прихода чародея. Доминика сидела рядом и изо всех сил делала вид, что все нормально.
Ирвина, потерявшего сознание, отнесли в его покои. Серьезных ран у мужчины не было, если не считать следа от медвежьих когтей, тянувшегося через все лицо. На удивление, оба глаза остались на месте, только верхнюю губу чуть задело.
— Везучий ублюдок, — фыркнул Эд.
— И не говори. Ему вечно все сходит с рук, — усмехнулся Ладвиг. Доминика улыбнулась, сидя у камина и потягивая вино. Ей стоило бы остановиться, извиниться перед мужчинами и пожелать им спокойной ночи, но она слишком хорошо знала, что не сможет уснуть и до самого рассвета будет носиться по замку, как беспокойное привидение. К тому же никто до сих пор не мог уснуть. Фредерик остался в обеденном зале, дожидался, когда на свет явится еще один его наследник. Карстан и Сиршен из солидарности составляли ему компанию. Ладвиг и сам горячо доказывал, что не уснет, пока не увидит новорожденного.
— Эд, принеси еще вина, — попросил Ладвиг, когда его бокал опустел в который раз. Рыжий великан услужливо кивнул и поднялся с места. Когда дверь за ним закрылась, Доминика оторвала расплывчатый взгляд от пола и перевела его на Ладвига, смотревшего на нее в упор.
Он сидел на кровати, парадный кафтан накинут на голые плечи, на губах неизменная ухмылка, на рассеченной брови запеклась кровь.
— Больно? — спросила девушка.
— Выносимо, — цокнул языком Ладвиг. — Но если Эд не поспешит за вином, то я буду просить тебя отрезать мне руку фамильным мечом.
— Не лучшая идея.
— Тогда тебе придется меня отвлекать, чтобы я не сделал этого сам, — тепло улыбнулся он и похлопал по кровати рядом с собой. Доминика аккуратно встала и украдкой, как будто ее могли поймать, перебралась на кровать, села рядом с Ладвигом и замерла.
— Ты уверен, что в твоем состоянии тебе… — она не договорила. Князь подался вперед и впился в ее губы своими. Жадно, почти отчаянно, словно целовал ее в последний раз. Доминика почувствовала, как сердце скакнуло вверх, под самое горло, а затем кубарем скатилось вниз, оставляя приятное головокружение.
Мужчина оторвался от ее губ и уткнулся носом в шею, вдыхая аромат нежной кожи, щекоча щетиной. Доминика застыла. Затем аккуратно провела ладонью по его здоровому плечу, вверх по шее, стиснула пальцы на затылке — такое собственническое движение, что ей стало не по себе. Ладвиг ответил на это коротким поцелуем под ушком. Принцесса чуть дернулась и коротко рассмеялась от щекотки.
— Я действительно считаю, что духи послали тебя нам в подарок. Мне хочется… — быстро зашептал он, — я буду рад, если ты останешься здесь. Если ты захочешь остаться…
Здоровая рука стиснула ее талию, еще один крепкий и настойчивый поцелуй, от которого перехватило дыхание, а перед глазами замерцали звезды. Вот только вкус отдавал горечью от мысли, что Доминика впервые слышала подобное. А первой ее мыслью все равно был вопрос: «Сколько правды в этих словах?». Она осторожно надавила на плечо князя, вынуждая отстраниться. Ладвиг понимающе взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц.
— Принцесса привыкла, что всем от нее вечно что-то нужно. Настолько, что перестала верить даже себе, что уж говорить о других, — цокнул языком он и откинулся назад, на подушки.
— Не говори так, будто знаешь меня, — предостерегла она.
— Ни в коем случае. Но я знаю себя. И я был на твоем месте очень долго. И знаешь, что я понял? Выбирая, доверять кому-то или нет, мы даем шанс не этому человеку, а себе самим. Этому противному голосу в голове, который в случае чего снова скажет: «а я говорил», когда все пойдет не так. Но он может и не прозвучать.
— Почему ты так уверен? — горько усмехнулась девушка.
— Понятия не имею, — рассмеялся Ладвиг. — Что ты хочешь услышать? Что ты особенная? Что мы предназначены друг другу судьбой? Что нашу встречу предсказали древние мудрецы? — улыбка на его губах разгоралась все ярче. — Это глупо. На Севере множество красивых женщин, у одной Аверии внучек хватит на несколько поколений князей и благородных воинов. Но ты — одна. Упорная, местами наглая, слишком высокого мнения о себе, но умная и неугомонная. Ты яростная. Ты мне нравишься, и я хочу, чтобы ты была рядом, стонала мое имя по ночам и под утро, помогала мне приводить дела в княжестве в порядок. Чтобы мои люди смотрели на тебя, как сегодня, с обожанием и восхищением. Чтобы ты знала, что ты на своем месте. Единственный вопрос: чего хочешь ты, Дом?
Она прижала пальцы к вискам. Спокойный тон Ладвига, его уверенная речь, все его поступки, слова и взгляды за прошедший день снова обрушились на нее потоком. Доминика зажмурилась и замерла, словно эта лавина должна была сбить ее и похоронить под собой. А затем из ее груди вырвалось сиплое: «Я устала». Рука Ладвига оказалась на ее плече, слегка надавила, укладывая ее на колени, пахнущие дубленой кожей, снегом и звериной шерстью.
— Я верю, Дом.
Ей казалось, что она прикрыла глаза лишь на секунду, чтобы выровнять дыхание, сбившееся от слов Ладвига и подкативших к горлу непрошенных всхлипов. Но когда она распахнула веки, то увидела, что лежит на кровати князя одна, по горло укрытая одеялом. Ладвиг обнаружился в кресле у камина, напротив него Эдвин, над рукой князя склонился Куно — бледный, словно истончившийся от усталости. Доминика села, мир перед глазами закачался, как будто они были на корабле. В этот момент раздался хруст вправляемой кости, Ладвиг вскрикнул и злобно зашипел.
— Я почти закончил, осталось мелочь, — проговорил Куно.
— А ты на все руки, — довольно хмыкнул Эдвин.
— Не на все, но кое-что могу, — устало смахнул волосы с лица чародей. С кончиков его пальцев срывалось белое свечение, и под ним рана Ладвига начала стягиваться, покрываться бурой коркой. — Кость уже срослась, но нужно будет время, чтобы она окончательно восстановилась. Руку не напрягать, по возможности.
Ладвиг все еще сидел, запрокинув голову назад, и сипел сквозь плотно сжатые зубы, точно скалился. Лица Эдвина Доминика не видела, но была уверена, что он усмехается.
Принцесса откинула одеяла и поежилась от накатившего холода.
— Который час? — спросила она. Взгляды трех пар глаз устремились к ней.
— Ты проспала с полчаса, — ответил Ладвиг. — Мы собираемся выпить по одной и пойти поприветствовать нового отпрыска Фредерика.
— Все прошло хорошо? — спросила Доминика
