Ознакомительная версия.
– И-эх! Я небось тоже знаю, как тетиву натягивать. Уж воевал с Нильфгаардом, так что мне эльфы? Тьфу!
– Говорят, – вздрогнул Гладыш, – ежели кто живьем в руки попадет энтим скотоелям… Так лучше б ему не родиться. Замучают вусмерть.
– А, заткнись, шкипер. Плетешь, как баба какая, невесть чего. Война есть война. То ты врагу, то он тебе пинка под зад даст. Наши пойманных эльфов тоже не шибко жалуют.
– Тактика террора. – Линус Питт выкинул за борт голову и хребет налима. – Насилие порождает насилие. Ненависть поселилась в сердцах… и отравила кровь побратима…
– Чего-чего? – скривился Ольсен. – Балакайте по-людски…
– Тяжкие времена настали.
– Это уж точно, – подтвердил Гладыш. – Не иначе, понимаешь, большая война будет. Вороны кажный день густо по небу летают, похоже, падаль им уже видится. А прорицательница Итлина конец света предрекла. Белый, говорит, Свет придет, а за ним, понимаешь, Белый Хлад. Либо наоборот, забыл, как там было. А людишки треплются, мол, были уже знаки на небе…
– Ты лучше на фарватер гляди, шкипер, чем на небо-то зыриться, а то, глядь, на мели заползет твой корабль, не приведи Господи. Ну вот и Оксенфурт. Гляньте-ка, уже Бочку видно!
Туман явно поредел, так что стали видны на правом берегу поля и участок акведука.
– Это, милостивые государи, экспериментальная установка для очистки стоков, – похвалился магистр бакалавр, отказавшись от очередного глотка водки. – Великий прогресс науки, огромное достижение академии. Мы отремонтировали бывший эльфов акведук, каналы и отстойник, уже очищаем стоки со всего университета, городка, ближних сел и ферм. То, что вы называете Бочкой, и есть отстойник. Огромный успех науки…
– Головы ниже, головы… – бросил Ольсен, прячась за фальшбортом. – В прошлом годе, когда эта штуковина взорвалась, так говно занесло аж до Журавлиной Кущи.
Барка вошла в протоку между островами, приземистая башня и акведук скрылись в тумане. Все облегченно вздохнули.
– Ты плывешь по Оксенфуртскому рукаву, Гладыш? – спросил Ольсен.
– Сначала заверну в Грабовую Бухту. За рыботорговцами и купцами с темерской стороны.
– Хм, – почесал шею таможенник. – В бухту… Слушай-ка, Геральт, у тебя, случайно, нет ли каких конфликтов с темерцами?
– А что? Кто-то обо мне выспрашивал?
– В том-то и дело. Я, понимаешь, не забыл твоей просьбы вылавливать таких, что тобой любопытствуют. Так вот, выпытывала о тебе темерская стража. Мне о том донесли темерские таможенники, у меня с ними дружба. Чем-то тут, Геральт, попахивает.
– От воды? – забеспокоился Линус Питт, оглянувшись на акведук и «колоссальный успех науки».
– От того говнюка? – ткнул Гладыш пальцем в Эверетта, постоянно вертевшегося поблизости.
– Я не о том, – поморщился таможенник. – Послушай, Геральт, темерские таможники говорили, что стражники задавали странные вопросы. Они знают, что ты плаваешь на барках Малатиуса и Грока. Пытали, в одиночку ли. Не возишь ли с собой… А, черт, только не смейся! Их интересовала какая-то несовершеннолетняя девчонка, которую якобы видывали в твоем обществе.
Гладыш захохотал. Линус Питт глянул на ведьмака полным неприязни взглядом, каким и полагается смотреть на седовласых мужчин, заинтересовавших закон склонностью к несовершеннолетним девочкам.
– Поэтому, – откашлялся Ольсен, – таможники посчитали, что скорее всего это частные сыщики. Личные счеты, в которые кто-то впутывает стражу. Вроде бы… Ну, семья девчонки или жених. Ну, таможники попробовали выяснить, кто за этим стоит. И выяснили… Какой-то дворянин вроде бы, языкастый, не бедный и не скупой, велящий именовать себя… Риенсом… или вроде того. На левой щеке у него красное пятно вроде ожога. Знаешь такого?
Геральт встал.
– Гладыш, я сойду в Грабовой Бухте.
– Чего это? А как же чудище?
– Это ваши заботы.
– Кстати о заботах, – прервал Ольсен, – глянь-ка на правый борт. Легки на помине.
Из-за острова, из быстро поднимающегося тумана возник баркас, на мачте которого лениво трепыхался черный флаг, украшенный серебряными лилиями. Экипаж судна состоял из нескольких человек в островерхих шапках темерских стражников.
Геральт быстро схватился за сумку, вытащил оба письма – от Цири и от Йеннифэр. Скоренько порвал их на мелкие кусочки и выкинул в реку. Таможенник молча наблюдал за ним.
– Что ты творишь, позволь узнать?
– Не позволю. Гладыш, присмотри за моей лошадью.
– Ты хочешь… – поморщился Ольсен. – Ты намерен…
– Мое дело, что я намерен… Не вмешивайся, не то случится пограничный инцидент. Они плывут под темерским флагом.
– Трахал я их флаг. – Таможенник передвинул корд поудобнее, протер рукавом эмалированную пластинку на груди с изображением орла на красном поле. – Если я на палубе и занят досмотром, значит, здесь Редания. Я не позволю…
– Ольсен, – схватил его за рукав ведьмак, – не вмешивайся, прошу тебя. Того, обожженного, на баркасе нет. А мне необходимо знать, кто он таков и чего хочет. Мне необходимо с ним встретиться.
– Хочешь, чтоб в колодки заковали? Не дури! Если это личные счеты, месть по частному поручению, то сразу же за островом, на Глубине, полетишь за борт с якорем на шее. Встретишься с раками на дне!
– Это темерская стража, не бандиты!
– Да? Ты только глянь на их морды! Впрочем, я мигом узнаю, кто они такие в натуре. Увидишь.
Баркас быстро подошел и пристал к борту барки. Один из стражников бросил канат, другой зацепил релинг багром.
– Я шкипер! – Гладыш загородил дорогу трем запрыгнувшим на палубу людям. – Это судно Компании Малатиуса и Грока! В чем дело…
Один из людей, коренастый и лысый, бесцеремонно оттолкнул его рукой, толстой, как ветвь дуба.
– Некий Геральт, именуемый Геральтом из Ривии, – загремел он, измеряя шкипера взглядом. – Есть таковой на борту?
– Нету.
– Это я. – Ведьмак переступил через сумки и тюки, подошел. – Это я Геральт, именуемый Геральтом. В чем дело?
– Именем закона вы арестованы. – Лысый окинул взглядом толпу пассажиров. – Где девчонка?
– Я один.
– Брешешь!
– Минутку, минутку. – Из-за спины ведьмака вышел Ольсен, положил руку ему на плечо. – Спокойнее, без крика. Опоздали, темерцы. Он уже арестован, и тоже именем закона. Я схватил. За контрабанду. В соответствии с приказом забираю его в кордегардию в Оксенфурте.
– Вон как? – поморщился лысый. – А девчонка?
– Здесь нет и не было никакой девчонки.
Стражники растерянно переглянулись. Ольсен широко улыбнулся, подкрутил черные усы, фыркнул.
Ознакомительная версия.
