- Беги быстрее, пока она медленно соображает, жених, - произнес, судя по всему, улыбающийся Мир.
-"Жених?" Что?! Что ты удумал, гад такой?! - взвизгнула я, молотя кулаками по его спине.
- Всего лишь решил заключить узы, - меня уже перли уже по ступенькам храма, двери которого распахнулись, впуская нашу процессию внутрь.
Афродита в пурпурных одеждах стояла около алтаря, где полыхал голубой огонь.
- Фродя, не смей этого делать! Моя мстя будет ужасна! - меня поставили на пол, а Эрос встал сзади, удерживая меня, чтобы не сбежала.
- А если не сделаю, то этот ненормальный мне веселую жизнь устроит, а тут, глядишь, при деле будет, - хмыкнула богиня, начиная ритуал. Увы, меня даже не спросили, согласна ли я.
- Ну, вот и все, узы заключены, - улыбаясь в 32 зуба произнесла богиня, отходя от нас. Все боги потихонечку разошлись, прихватив с собой Амели и оставив нас в одиночестве.
- Зачем ты сделал это? - после всего этого на душе остался неприятный осадок. Нет, ну, спросил бы меня: немного помучив согласилась бы.
- Я люблю тебя, - все, что мне сказал Эрос, выходя из храма.
- Эх, напиться что ли с горя? - недолго думая, направилась к Ундине, прихватив фирменную настоечку.
***
- Ну, ты даешь, Эл, - хмыкнула подруга, опуская в себя содержимое очередного стакана, да и я от нее не отставала.
- Я сама от себя не ожидала. Он мен все карты спутал, - пожаловалась заплетающимся языком моя персона.
- А давай, на Олимп смотаемся? - предложила русалка, обнимая бутылку.
- А давай!
А на горе тем временем боги обмывали удачную церемонию, не ожидая тяжелой артиллерии.
В небольшом фонтане появились две, несильно трезвые, рыбы, причем одна из них любовно обнимала бутылку.
- Здрасте, родственнички любимые! И тебе наше с кисточкой, Эрос, - отобрав у Ундины бутылку, запустила ее в свободный полет, причем умудрилась облить ее содержимым супруга.
- Ты что творишь?! - вот, опять довела его до белого каления: рожки очаровательные появились и когти. Маникюр что ли ему сделать?
- О, Геля! Ты же, вроде, помер, хотя... Тьфу ты, я запуталась, - язык заплетался, - Ну, что, Ундя, споем?
- Виновата ли я, виновата ли я?
Виновата ли я, что запой?
И бутылка дрожит,
И глаза не глядят -
Засыпает мой центр мозговой.
- Не, чего-то не то. Давай эту:
Настой, похожий на рассол,
Счастливым сделал ты мой дом...
Свое последнее: "Налью"
Я тихим эхом повторю!
- А давай частушки сбацаем? - глаза давным давно разбежались в стороны, и мне уже было пофиг.
- Сочиним что ли? Ну, давай, - хмыкнула русалка, обмахиваясь хвостом, - Но лучше не надо. Давай твою любимую, про шоколад.
- Они едят шоколад,
Они не имеют имен...
Несут они крылья в руках,
В них память былых времен...
И кто-то там, за горами,
Кричит тебе:
Остановись, ну подожди,
Иду к тебе я сквозь ветра,
Ты только жди, жди...
Они уходят во тьму,
Они уносят рассвет...
И не обернутся назад,
Для них тебя больше нет...
И кто-то там, за горами,
Кричит тебе:
Остановись, ну подожди,
Иду к тебе я сквозь ветра,
Ты только жди, жди...
Они - судьбы палачи,
Они - хранители врат...
Умолкни, о них не кричи...
Они - ангелы льда....
И кто-то там, за горами,
Кричит тебе:
Остановись, ну подожди,
Иду к тебе я сквозь ветра,
Ты только жди, жди... - песня закончилась, а я сидела, витая в облаках, поэтому даже не стала сопротивляться, когда меня куда-то понесли.
- Эх, Элька. Ты до сих пор меня не простила, - как-то тяжело и обреченно сказал Эрос, прижимая мою тушку к себе.
- Дурак ты, милый, - сонно пробормотала я, причмокнув губами, - Я тебя, это, как его, люблю, - а дальше уплыла в сон.
Эпилог.
- Эль, еще только шесть утра. Спи! - меня крепче сжали в объятиях, не желая, видимо, никуда отпускать, - Люблю тебя, - Эрос опять заснул, оставив меня наедине со своими тараканами.
- Не сомневаюсь, - буркнула моя светлость, пытаясь вновь заснуть, но, увы, сделать мне этого не дали.
- Обещай, что никогда не исчезнешь из моей жизни, - раздалось сонное бормотание у меня над ухом.
- Обещаю...
Четыре часа спустя...
- Мика!!!! - раздался крик бога любви, которому я, все-таки, отомстила, оставив около его кровати тазик с угрями и ледяной водой.
А в это время с подоконника взлетела серебристая бабочка, унося за собой шлейф печалей и невзгод.... Насекомое уже знало, что вернется сюда через шесть лет, когда хранитель Артаса заявит свои права на... Но это совсем другая история, а пока мир наслаждался относительным спокойствием и тишиной. А разве может быть полный штиль, когда здесь проживает такая неугомонная особа?
