— Мы их не знаем, Седой! А если они с управы? — Зло сказал Бык. — Ты стал многим доверять! — Я только хотел в лучших традициях жанра, выдать пару фраз, типа — ты чё, фраерок! За базар отвечай. Как меня опередил дед.
— А не много ли ты на себя берешь, Бык? Ты пока только приемник мой, но я ведь на сборе могу сказать, что ты не подходишь. — Тихонько так сказал, с юморком. — Кхе-кхе. Не надо спешить, Бык. Ты так все дело загубишь. Спокойней нужно быть и уважение гостям оказывать.
— Да какие они гости? К столбу их и живо всё расскажут! Ещё и ломаемся перед ними как ряженные! — Я и Лекс молчали и даже не шевелились. Перед нами тут просто сверкало грязное белье преступной гильдии. Лучше в схватку с двумя авторитетами не встревать, худо может быть от обоих.
— О том, что я здесь знают очень не многие. А это уже показатель того, что у нас не простые гости. Давай ты больше не будешь нас позорить, а сделаешь все что надо.
— А если…
— Закрой рот. — От голоса Седого у меня мурашки пошли по спине. — Я вожусь с тобой только из-за совета и пытаюсь раскрыть тебе глаза, но если ты будешь их закрывать постоянно я так и скажу: — Не готов! Делай, что говорят живо!
В ту же секунду шторка была закрыта. А после этого над потолком загорелся слабый огонек. Седой снял капюшон. Это оказался старик. Лицо простое без дефектов, шрамов и родинок на пол лица. Полностью седой, настолько, что его седина сияла, наверно, это и была его особенность. Ещё выделялись глаза, они были живыми, одновременно с интересом и с холодностью смотрели на нас.
— Снимите капюшоны, не хочу разговаривать непонятно с кем. — Мы подчинились, а что оставалось делать. — Ну и что вы хотите? — Вдоволь насмотревшись, спросил он. Я убийствами дворян не занимаюсь. Это ваша кухня делайте друг с другом, что хотите. — Что откуда он знает? Или угадал? Если бы не Лекс я бы точно попытался у него, что-нибудь спросить. Но нет, Лекс сидел, как ни в чем не бывало.
— Очень хорошо. Нам такое тоже не по нраву. Пусть благородных убивают благородные. Это не наше дело. Дело в том, что нам нужна информация, у нас кое — что отняли, и мы хотим это вернуть. — Лекс молчал, Седой тоже. Выждав небольшую паузу, он провел рукой по столу, а там материализовался мешочек с золотом. Как он это сделал?! Я ничего не заметил! Хочу также! — нас интересует некий Гарек Комен — купец.
— Гарек Комен, купец? Да, лучшей шутки я давно не слышал. — С ухмылкой сказал Седой.
— Не знаю, мы не в курсе всей информации о нём. Времени у нас не много. Поэтому мы решили придти к тому, кто поможет нам во всем разобраться. — На столе появился ещё один мешочек.
— Я надеюсь там не медь? — С улыбкой сказал Седой.
— В одном даже не серебро. — С такой же улыбкой ответил Лекс. Это он что, у воришек столько накрал? Не верю! Невзначай опустил руку к телу, где должен был лежать мешочек с монетами. Там его не было. Ах, ты ж Лекс. Мог бы и предупредить! Да за такие деньги и убить могут.
— Ваш друг против этого? — Кивнул он на меня головой. Да показали деньги и серьезное отношение, тон сразу поменялся.
— Нет, что вы. Он за. Просто я не поставил его в известность по этому поводу.
— Ха — ха — засмеялся Седой. — Пожалуй, если вы мне обрисуете конкретней, я возьмусь за это дело.
— Не поймите неправильно, но нам всего лишь надо забрать обычную пару обуви. Ничего особенного в ней нет. Это просто память о доме и том, что от него осталось. И Вы что, лично пойдете с нами? — С недоумением спросил Лекс.
— Ага, буду я своими старыми костьми греметь по городу, ради Глиста. — С презрением ответил тот. — Что конкретно надо. Он платит мне за свою работу, это хороший специалист по сбыту краденного. — Наконец-то этот вопрос ко мне, Лекс не знал что мне нужно, поэтому настал мой черед.
— Кожаная обувь, чёрная, твердая. Подошва твердая и немного гибкая, примерно вот такая, если перевернуть будут по центру идти крестики, — показал я пальцами. Так, что еще? — А, две части соединяются черной веревкой, которая проходит в маленькие металлические кружочки. Такой здесь нет, ни у кого, это я гарантирую.
— Бык! Зайди! — Повысил седой голос.
— Да, я тут. — С вольготностью сказал, тот. По появившемуся напряжению я понял, что кого-то точно поменяют.
— Сейчас найдешь глиста и узнаешь у него кое — какую информацию. Расскажи ему том же самое, что и мне. — А что мне? Мне не трудно, повторил.
— А если у него этого нет? — Все также вальяжно продолжил Бык. Ба! Да он пьяный, когда только успел, мы тут недолго сидим.
— Будет отпираться, надави, а если и потом не признается, сюда его. И еды сюда поднесите, мы с гостями откушаем.
— Ага, сча сделаем. — И ушел, у Седого хороший самоконтроль. Жажду убийства видно только по глазам.
Трактирщик принес еды. Запеченную курицу и ещё кувшин вина. Когда он ушел и задвинул шторку, Седой достал какой-то камешек на верёвочке, и поводил над едой. Кинув на меня взгляд, усмехнулся.
— Доверяй, но проверяй. Бездна, как же точно ты выразился. Хе-хе. — Наверно проверял еду на яды, другого варианта у меня нет, но то, что такие амулеты или что это там такое есть для меня большой сюрприз. Всё больше понимаю, что я ничего про здешние, не только порядки, но и про вещи первой необходимости ничего не понимаю. Мне бы самому такая штука пригодилась. На всякий случай. И не в виде кулона, а в виде перстня на палец.
— Присоединитесь? — Седой был сейчас радушным хозяином в полном понимании этого слова. Вежливая улыбка, глаза прищурил, морщины делали из него обычного доброго дедка. Прекрасная актерская игра. Встретив такого на улице, ни за что бы про него не подумал. А может это все и была игра? Непонятно.
— Нет спасибо. Мы не голодны.
— Ну, ваше право молодые люди. Ждать нам всё равно придется, а так хотя бы чуток времени скоротаете. — Седой пользовался столовыми приборами, как профессионал. Движения были непринужденны, точны. Ни одного лишнего движения, если так можно сказать про курицу. Смотреть в открытую, как кто-то ест было не красиво, да и я не любил, когда над моей душой стояли. Поэтому расфокусировал взгляд и смотрел на штору. Седой уже поел и даже трактирщик забрал тарелки, а мы все сидели. В душу по чуть-чуть вкрадывалось сомнение. Что всё это игра дедка, который получил деньги и теперь бык готовит силы, что-бы нас безболезненно зарезать. Или то, что сейчас опять же придет Бык скажет, что мы ошиблись, его человек ничего не знает и не пошли бы мы в баню. И такие варианты прокручивались всё быстрее и быстрее. Да, я нервничал, и в душе потихоньку нарастал страх.
Ожидание прервалось неожиданно. Громко ударилась дверь, в зале вдруг кто-то застонал, послышался где-то смешок, где-то просто перешептывания, маты, звук отодвигаемых стульев, удар и ещё один стон, на этот раз у самой ширмы. Её отодвинули, и перед нами предстало довольное лицо Быка, рукой за волосы он держал какого-то мужика. Описанию он не поддавался потому, как лицо напоминало один сплошной синяк, распухло до невозможности. Короткие усы слиплись от крови. Не знаю, как он догадался, что здесь Седой. Но сразу начал:
