Энн Лу - Ты ждала меня, Заруна? (СИ)

– Госпожа иата Лана! – услышала я строгий голос куратора. – А вас я как раз и хотел увидеть!

Я залилась краской. Уши словно в кипяток окунули. Стою, трушусь. Ну, сколько же можно перед ним позориться?!

– Простите, пожалуйста, - пролепетала я.

– В следующий раз смотрите под ноги, иата – не отпуская руки от глаза, а второй протягивая коммуникатор, произнес господин Рулит.

– Да, иата, будьте в следующий раз поосторожнее, - согласился с коллегой Шант, поднимая с пола книги.

Я протянула ему переданный мне Рулитом коммуникатор со словами, что ему просил его вернуть господин Лахрет.

– Спасибо, я искал его. Думал, где я его оставил? - принимая нужную вещь, кивнул с благодарностью Шант, потом повернулся к толпе зевак: - Так, представление закончено! Можете разойтись. Займитесь своими делами! – химик махнул им и повернулся к Рулиту: – Что с вашим глазом, господин Мохан?

Тот лишь шипнул ему в ответ и развернулся в сторону лифта, буркнув Нарану:

– Вот так и ходи с вами, господин Наран, по лестнице размяться. Спасибо, неплохо размялись! Буду долго вспоминать эту разминку, минимум неделю-две, - голос преподавателя по этике звучал весьма расстроено.

– Ну, что вы, господин Мохан, - Шант подхватил того под руку, поворачиваясь так же в сторону лифта. – Разве господин Наран мог знать, что здесь будет тайфун? Позвольте, я вас провожу к доктору.

Тот кивнул, и они оба исчезли за поворотом. А Наран не двигался, смотрел на меня застыженную с издевкой. Уголки его глаз слегка прищурились в усмешке.

– Вы не ушиблись, иата? – я почувствовала иронию в его голосе. – Как вы себя чувствуете, иата, после вчерашнего? – на удивление, в его голосе звучало настоящее сочувствие. Я ничего не ответила, вскинув на него стыдливый взор. - Печальный инцидент, - продолжил он. – Но он уже исчерпан. Виновник вашего… неприятного вчерашнего состояния найден, - и тут он ухмыльнулся.

– Кто? – мне стало не до обид за насмешки.

– Дело деликатное, - он подошел ко мне, слегка коснувшись плеча, увлек в  сторону, чтобы мы не стояли на проходе. – Если говорить прямо, то вы оказались жертвой недоразумения.

– В смысле?

– Сейчас объясню. Может, вы помните вчерашний напиток, который вы выпили вместо госпожи Лии? – я задумчиво кивнула ему, опустив руку на прижавшуюся ко мне голову Забавы. – Так вот, он предназначался не вам, а госпоже Лие Марахит.

– У нее, что, запор? – брякнула я и тут же пожалела об этом.

Вот язык мой, враг мой! Наран широко улыбнулся. Видимо, его разбирало на смех. Он покачал головой:

– Один человек хотел привлечь ее внимание…

– Слабительным?!!

И тут он не выдержал и захохотал от всей души приятным, добрым смехом. Я сама заулыбалась за ним. Ситуация действительно трагикомичная.  Давясь от смеха, куратор попытался дальше объяснять сложившуюся ситуацию:

– Нет! Вы, женщины, очень холодны. И нам, мужчинам, очень сложно завоевать ваше внимание.

О ком он говорил? Точно не обо мне. Я легко обращала внимание на окружающих меня мужчин. А как тут не обращать-то? Они, как один, такие привлекательные. Мне сложно понять этих холодных ириданских женщин, если честно. Вот, например, сам куратор. Его мрачноватая харизма, утонченность манер и пытливый ум буквально сшибали меня с ног. А эти его синие глаза? Почему они так часто наполнялись болью? Что он хотел сказать своим объяснением? Я посмотрела пристально в его смеющиеся глаза и вспомнила… Тогда стоял молодой человек неподалеку от столика, где сидела Лия и закрыл лицо ладонью. Словно читая мои мысли, куратор продолжил:

– Молодой человек уже наказан, так что… - но я его уже не слушала.

То, что потом я сделала, не вписывалось в картину моего поведения в тот момент никаким образом. Я не могу объяснить до сих пор, что тогда случилось. Может, гормональный сбой? Или побочные действия привыкания к аро ниясыти? Я ещё долго думала об этой ситуации и пыталась осмыслить, что же все-таки произошло? У меня после этого было много времени подумать. В итоге, поняла одно: это просто случилось…

Я резко развернулась и побежала в сторону столовой. Почему-то я была уверена, что тот парень находился сейчас именно там. Бежала, а в голове билось: «Закопаю!» Залетаю в толовую. Народу! Как всегда в перерыве. Тут мой глаз зацепился за молодого человека в одежде официанта, несшего поднос с грязной посудой. Он! Я узнала его!  Я подпрыгиваю  к ближайшему столу, хватаю чье-то недоеденное пирожное и с криком: «Эй! Официант!»  со всей своей  взбешённой дури с разворота запуливаю в него это пирожное. И! надо же! я не ожила от себя такой меткости! Попала прямо в повернувшееся в мою сторону лицо. Пирожное  было мягким и поэтому живописно застряло на носу удивленного студента-официанта. Сразу же к нему метнулась серебряно-белая молния и свалила его с ног. Раздался грохот падающей посуды с подносом. Я подпрыгиваю, отпихиваю Забаву и начинаю его колотить по чём попаду. Горе-юноша даже не пытался сопротивляться.

– Негодяй! Подлец! Недоумок! – изрыгала я знакомые мне ругательства, и каждое слово сопровождала стуком кулака, хотя они больше напоминали укусы комара, учитывая немалые размеры насолившего мне увальня.

Неожиданно, меня подняли в воздух чьи-то мощные руки и оторвали от горемычного официанта. Молочу воздух кулаками, пытаясь вырваться и продолжить свою экзекуцию, дрыгаю ножками, ору. Я, наверное, выглядела как взбесившийся котенок, которого схватили за шкирку и оторвали от собаки, а тот шипит и махает всеми лапками, выпустив коготки, и фыркает. Меня прижали к груди и крепко сдавили. И снова этот терпко-сладкий запах ванили. Наран. Он оттащил меня от несчастного, продолжавшего покорно лежать на полу в той позе, в которой он был опрокинут. Потом потащил вон из столовой. Я же продолжала извиваться, как змея. Мне было глубоко наплевать, что он мой куратор и надо себя вести соответственно рангу кашиасу. Мало кто может понять, что мне пришлось вчера пережить. Именно воспоминания об этом питали мой бесконечно праведный гнев. Глаза пеленой заволокла ярость. Куратор ловко перебросил меня через плечё для удобства транспортировки, и понес в сторону лифта. Забава семенила за мной и негромко посвистывала с тревогой.

– Отпусти! Немедленно отпусти! Он заслужил! Он негодяй! Ты не представляешь, что мне пришлось пережить вчера! Пусти немедленно! – вопила я.

А перед глазами его пятая точка. К слову сказать, ничего так… О чем это я?  Он зашел в лифт и поставил на ноги. Прижал локтем к стене, а второй рукой нажал на этаж. В лифт быстро перед закрытием юркнула белая молния. После закрытия двери, куратор нажал на стоп, и лишь после этого я перестала трепыхаться.