Позже, судьба занесла меня в Гирневское княжество, где я и жил, до недавних событий, на протяжении нескольких десятков лет.
Однако, учитывая все то, что произошло за последнее время, полагаю, у моего народа вполне есть все шансы возродить свою исконную родину. К тому же, думаю, найдутся те, кто сможет нам помочь в этом не легком деле — светлые эльфы, возможно люди, да и мы сами, постараемся приложить к возрождению Леса Серебряного Сияния все свои силы.
Я запрокинул голову и посмотрел на сияющие в небе звезды. Одна из них, сорвавшись с далеких высот сверкающей стрелой пролетев по небосклону, ярким росчерком, упала вниз.
Я слегка улыбнулся.
У людей есть поверье, что если загадать на падающую звезду желание, то оно непременно сбудется.
Прикрыв глаза, я подумал о том, что более всего на свете, я хочу, чтобы род лунных эльфов вернул былой статус и могущество.
Вновь взглянув на небо, я принял свой истинный облик.
Серебристо-синие волосы легким дождем заструились по плечам, спадая вниз. Лунный свет, придавая им сил прежнего рода, наделил их мягким сиянием. Белая хламида с рисунком из серебряных нитей, отличительный знак моей семьи, семьи Повелителей, бесшумно колыхалась порывами легкого летнего ветерка.
Обернувшись, я оглядел нашу стоянку. На другом ее крае спала бледная, но уже идущая на поправку, Лиза. Я вновь улыбнулся. Все-таки я не жалел о том, что сделал ей предложение. Те чувства, что были между ней и Дементием, оказались настолько запутанными, что им обоим потребовалось постороннее вмешательство, чтобы хоть как-то понять, как много они значат друг для друга. И, тем не менее, все было не так просто, Кирсана Златоцветного не зря считают вспыльчивым и скорым на расправу. После смерти его любимой жены, которая хоть как-то могла влиять на него и остужать его пыл, он совсем перестал прислушиваться к чужому мнению и поступал только так, как считал верным. Поэтому, я собирался по прибытии в Вердан, не задерживаясь в Таринии, отправиться в Гирневское княжество, чтобы очень серьезно с ним побеседовать. Не стоило давать ему волю на то, чтобы полностью решать судьбу своей дочери, ведь подобное решение, могло испортить жизнь не только ей, но и другим.
Я перевел взгляд на спящую, неподалеку от Лизы, Киру. Вспоминая, какой она была в детстве, я с удивление понял, что за это время она, из робкой скромной девочки, превратилась в прекрасную девушку. Девушку, которая и правда заслуживает того, чтобы выйти замуж за того, кого она сможет полюбить, а не за того, за кого ее захочет выдать Кирсан, рассчитывая на собственную личную выгоду.
Чуть поодаль в тени деревьев спал брат Лизы Игорь. За время, что мне довелось общаться с ним в пути, я смог узнать его с разных сторон — любящий заботливый брат, смелый и рассудительный воин, готовый защищать не только дорогих ему людей, но и собственные убеждения, идеалы, и всячески стремиться к исполнению поставленных перед собой целей. Больше всего, в Игоре мне нравилось то, что самой главной ценностью для него являются такие понятия как честность, честь и доблесть, и не только в бою, но и в обычной жизни.
Похоже, Ларину Еремею Ивановичу, удалось воспитать из своих детей, отличных людей.
После этого я посмотрел на Дементия, спавшего с противоположной стороны костра от Игоря. И все-таки этот человек не перестает меня удивлять. Порой хладнокровный, даже расчетливый, опасный, Дементий мог быть мягким и снисходительным, чутким и сопереживающим. Ни когда не было возможным понять, как он поступит в следующий миг. Создавалось такое впечатление, что он находиться в постоянных метаниях, и не только в чувствах к Лизе, но и во всем. Чтобы он не делал, он во всем полагается только на себя, порой, не позволяя другим даже помочь себе. Однако, наблюдая за ним и Лизой, с самого начала моего знакомства с ними, я не переставал удивляться тому, как эта с виду тихая и спокойная маленькая девушка, которая ниже Дементия почти на голову, все время оказывает на него несомненное влияние. Проявляющиеся ни только в его поведении, но и в принимаемых им решениях. И должен сказать, что решения эти были весьма не плохими, хотя, на мой взгляд, зачастую весьма неожиданными и непредсказуемыми. Однако, что действительно оставалось не именным, так их непреклонность.
Несмотря на то, что он не стоял на страже, Дементий даже во сне был собранным и готовым в любой момент броситься в бой. Сосредоточенность, начертанная на его лице, внушала сомнения по поводу того, спит ли он на самом деле или же просто притворяется.
Отвернувшись от своих спутников, я вгляделся в царящий в Фиверском лесу сумрак.
По дороге в Черные Пустоши, когда мы ночевали здесь, царящая вокруг атмосфера внушала недоверие и принуждала все время быть настороже. Теперь же, все кардинально изменилось. Похоже, влияние магии демонов и чернокнижников распространялось не только в Черных Пустошах, но и здесь.
Легкий шорох над головой заставил меня тут же перехватить сверкающий около меня лунный луч и в следующее мгновенье, в моих руках, сверкая серебряным светом, появился лук. Натянув тетиву, я направил в небо, возникшую на не стрелу. Над местом нашей стоянки, не громко хлопая крыльями, кружили трое фиверов, однако что-то пока едва уловимое изменилось в их облике, и я опустил лук. Тогда же один из крылатых зверей, а следом и двое остальных опустились около меня. Тот, что стоял ближе всех, опустившись на колени передних лап, слегка склонил голову, и его собратья тут же повторили его жест. Я, пока не слишком понимая, что происходит, развеял, все ещё находившийся у меня в руках, лук.
— Приветствую тебя, законный наследник Загорных земель, — голос которым говорил фивер, походил на шелест листвы, встревоженной дуновением ветра, — Я предводитель фиверских быков, Тенерессу Умаани.
Стараясь скрыть удивление, я, поклонившись, вновь поднявшимся фиверам, произнес.
— Рад приветствовать тебя, Тенерессу Умаани. Мое имя Леверон Невергель. Что привело тебя ко мне?
— Ты и твои спутники избавили нас от проклятия демонов, которое лишило нас разума и сделало чудовищными хищниками, так мы должны были защищать земли называемые вами Черные Пустоши. Но теперь мы вновь свободны и готовы отплатить вам за свое освобождение. Скажи мне, доблестный наследник Загорных земель, как мы можем отблагодарить вас?
Задумавшись, я, обернувшись, оглядел нашу стоянку, взгляд невольно остановился на Лизе, и я, повернувшись в фиверам, произнес.
— Нам нужно как можно скорее достичь Бирмы, можете ли вы отнести нас к ней? Или хотя бы так близко, как только сможете, ведь ее жители пока не знаю, что разум вернулся к вам.
