После обмена любезностями молодого Донела препроводили в чертог, где ему предстояло ждать окончательного решения.
— Возможно, мне следовало бы организовать такую поездку для Ариэллы, — с сожалением заметил Корин, когда они с Эллертом проходили через силовое поле в главные покои Башни. — Она принадлежит к роду ди Астуриен, но она недестро, поэтому за ней почти ничего не дают. Даже если бы мой брат разрешил мне жениться, что вряд ли возможно, он бы не позволил мне взять в жены бедную девочку. — Он с горечью рассмеялся. — Но это не имеет значения. Даже если бы она получила в приданое все драгоценности Кэртона, Хастур из Каркосы не может вступить в брак с недестро из рода ди Астуриен; да если бы у Ариэллы и было такое приданое, то ее отец, несомненно, выдал бы ее замуж, и я бы навсегда потерял ее.
— Ты уже давно в том возрасте, когда мужчине следует обзавестись женой, — заметил Эллерт.
Корин пожал плечами:
— Мой брат вовсе не жаждет, чтобы у меня родился наследник. У меня сильный ларан, и я зачал с полдюжины сыновей для проклятой генетической программы — от разных девушек, всех и не упомнишь, — но так ни разу и не видел детей, хотя слышал, что все они обладают лараном. Лучше не привязываться к ним. Я понимаю, что любая попытка скрещивания Хастуров с Эйлардами или Ардаисами приводит к тому, что дети от таких браков гибнут от пороговой болезни. Конечно, это тяжело для матерей, но сам я не собираюсь убиваться от горя.
— Как ты можешь так спокойно относиться к этому?
На какое-то мгновение маска безразличия исчезла, и Эллерт увидел, как настоящее лицо Корина исказилось страданием.
— А что мне остается делать, Эллерт? Ни один из сыновей Хастуров не имеет свободы выбора, и так будет продолжаться до тех пор, пока лерони этой чертовой племенной конюшни, которая называется нашей кастой, устраивают все браки и даже следят за отцовством наших бастардов. Не все же из нас похожи на тебя и способны сохранять монашеское целомудрие! — Его лицо снова стало каменно-бесстрастным. — В конце концов, это не такая уж неприятная обязанность. Пока я живу здесь и работаю Хранителем, я большую часть времени бесполезен для любой женщины, а это почти то же самое, что жизнь в монастыре… Мы с Ариэллой берем от жизни что можем, когда позволяют обстоятельства. Я не похож на тебя, романтика в поисках большой и чистой любви, — агрессивно добавил он и отвернулся. — Ты поговоришь с Ренатой или это сделаю я?
— Лучше ты, — сказал Эллерт, уже зная, каков будет ответ; знал, что поедет на север с Ренатой. Он видел это снова и снова в мысленных образах, а следовательно, это было неизбежно.
Выходит, он полюбит Ренату, забудет свою прежнюю любовь, откажется от клятв, данных Кассандре?
«Мне вообще не следовало уезжать из Неварсина, — подумал Хастур — Лучше бы я бросился в пропасть с высочайшей вершины, прежде чем позволил отцу увезти меня оттуда!»
Рената помедлила у двери, а затем, зная, что Кассандра почувствовала ее присутствие, вошла без стука. Та была не в постели, хотя все еще выглядела бледной и измученной. Она держала на коленях полотно и мелкими, аккуратными стежками вышивала лепесток какого-то цветка. Когда взгляд Ренаты упал на ее работу, Кассандра покраснела и отложила вышивку в сторону.
— Мне стыдно тратить время на такое глупое занятие, — сказала она.
— Почему? — спросила Рената. — Меня тоже учили никогда не сидеть без дела, если у меня есть свободное время, чтобы не отвлекаться на собственные горести и проблемы. Хотя я так и не научилась делать такие ровные стежки… Теперь ты чувствуешь себя лучше?
Кассандра вздохнула:
— Да, я выздоровела. Наверное, мне пора занять свое место среди вас. Наверное… — У нее перехватило дыхание, но Рената, обладавшая даром эмпатии, уловила ее невысказанные слова: «Наверное, все знают о том, что я пыталась наложить на себя руки, и презирают меня».
— Все мы испытываем к тебе только симпатию и сожалеем о том, что, когда ты была несчастна, ни у кого не нашлось достаточно сочувствия, чтобы утешить тебя.
— Однако я слышу шепотки вокруг, хотя и не могу понять, что происходит. О чем ты умалчиваешь, Рената? Что вы все скрываете?
— Ты знаешь, что война началась снова… — начала было Рената.
— Эллерт отправляется на войну! — С губ Кассандры сорвался страдальческий стон. — И он мне ничего не сказал!
— Если он медлил с этой вестью, чиа, то лишь из опасения, что тобою снова овладеет отчаяние и ты совершишь какой-нибудь необдуманный поступок.
Кассандра опустила глаза; несмотря на мягкий тон, это был упрек, причем заслуженный.
— Нет, этого больше не случится. Теперь уже нет.
— Эллерт не собирается на войну, — сказала Рената. — Его посылают в земли, которые пока что остаются нейтральными. Прибыл посланец из Каэр-Донна, и Эллерт отправится сопровождать его. Лорд Элхалин послал его с какой-то важной миссией к горцам Хеллеров.
— И я поеду вместе с ним? — Кассандра затаила дыхание, и на ее лице отразилась такая чистая радость, что Рената с большой неохотой решилась разочаровать ее.
— Нет, милая. Сейчас это не твой жребий. Ты должна остаться здесь. Ты очень нуждаешься в тренировке, которую мы можем тебе дать. Когда овладеешь своим лараном, с тобой больше никогда не произойдет того, что случилось недавно. А поскольку я покидаю Башню, ты очень понадобишься здесь в качестве Наблюдающей. Мира скоро начнет учить тебя.
— Я буду Наблюдающей? Правда?
— Да. Ты достаточно долго работала в круге, поэтому твои таланты хорошо известны нам. Корин сказал, что из тебя выйдет замечательная Наблюдающая. После нашего отъезда здесь едва наберется опытных работников на два матриксных круга, и для каждого круга понадобится своя Наблюдающая.
— Значит, быть по сему. — Кассандра немного помолчала. — В любом случае мне выпал более счастливый жребий, чем любой из женщин моего клана, которым остается лишь смотреть, как их мужья уходят на войну, навстречу возможной гибели. У меня есть полезная работа, и Эллерт может не бояться, что он оставит меня с ребенком.
Заметив вопросительный взгляд Ренаты, она опустила голову.
— Мне стыдно, Рената. Возможно, ты не знаешь… Мы с Эллертом поклялись друг другу, что наш брак останется целомудренным. Я… я соблазнила его, и он нарушил клятву.
— Кассандра, Эллерт взрослый мужчина и вполне способен принять самостоятельное решение. — Рената подавила желание рассмеяться. — Я сомневаюсь, что его самолюбию польстила бы мысль, что ты изнасиловала его.
Кассандра густо покраснела.
