— Познакомь нас, Стефано, — произнесла она глубоким низким контральто, еще более богатым из-за отчетливого итальянского акцента.
Стефан поклонился — этот формальный жест должен был диссонировать с его порванными джинсами, но каким-то образом оказался изящным. — Синьора Марсилия, позволь представить тебе Мерседес Томпсон, прекрасного автомеханика, и ее друга доктора Сэмюэля Корника, сына Маррока. Мерси, доктор Корник, это синьора Марсилия, госпожа семьи Средней Колумбии.
— Добро пожаловать, — сказала она.
Меня тревожило то, что две женщины наверху выглядели со своими морщинками и несовершенством совсем людьми. В Стефане было нечто иное, я это чувствовала. В первый же раз увидев его, я поняла, что он не человек, но те две женщины, если бы не их легкий запах, вполне могли сойти за людей.
Эта не сошла бы.
Я смотрела на, нее, пытаясь понять, почему волосы у меня на затылке встают дыбом. Ей казалось двадцать с небольшим, и она, очевидно, умерла и стала вампиром до того, как жизнь оставила на ней свой отпечаток. Волосы у нее светлые, того цвета, который у меня никак не ассоциировался с Италией. Глаза темные, такие же, как у меня.
Я торопливо отвела взгляд от ее лица; дыхание участилось, я поняла, что совсем забыла предупреждение. Но она не смотрела на меня. Как и у других вампиров, ее внимание привлекал Сэмюэль, и это вполне объяснимо. Он сын Маррока, влиятельная персона, не то что автомеханик. К тому же большинство женщин предпочитает разглядывать его, а не на меня.
— Я чем-то позабавила вас, Мерседес? — спросила Марсилия. Голос у нее был приятным, но в нем чувствовалась сила, сходная с той, которой обладает Альфа.
Я решила сказать ей правду и понаблюдать, как она ее примет.
— Вы третья женщина за вечер, которая буквально игнорирует меня, сеньора Марсилия. Однако я нахожу это вполне понятным, потому что сама бываю не в силах оторвать взгляд от доктора Корника.
— Вы часто производите такое впечатление на женщин, доктор Корник? — лукаво поинтересовалась она. Действительно ее внимание было устремлено на него.
Сэмюэль, невозмутимый Сэмюэль начал заикаться.
— Я… не… — начал он, глубоко вздохнул и чуть более похожим на обычный голосом произнес: — Думаю, вы пользуетесь большим успехом у противоположного пола, чем я.
Она рассмеялась, и я наконец поняла, что меня тревожит. В выражении ее лица и жестах было что-то неестественное, как будто она только подражает людям. Как будто если бы нас здесь не было и она не должна была бы притворяться, она являлась бы совсем не человеком.
Зи рассказывал мне, что достижения современной компьютерной графики позволяют кинематографистам создавать такие рисованные образы, которые выглядят настоящими. Но обнаружилось, что после определенного предела чем более реальными кажутся персонажи, тем сильнее отталкивают они зрителей.
Теперь я поняла, что он имел в виду.
Она во всем была почти правильной. Сердце ее билось, она регулярно дышала. Кожа ее слегка покраснела, как у человека, вошедшего с холода. Но улыбка была чуть неестественной, она возникала или слишком рано, или слишком поздно. Подражание человеку было почти совершенным, но не вполне — и вот от этих-то мелких расхождений у меня и вставали волосы дыбом.
«В целом у меня нет проблем контроля, какие есть у вервольфов: койоты дружелюбные животные и легко адаптируются. Но будь я в эти минуты в форме койота, убежала бы как можно быстрее.
— Мой Стефано говорит, что вы хотите узнать о гостях, которые хорошо заплатили мне, чтобы их не трогали. — Марсилия снова проигнорировала меня, и это почему-то нисколько не трогало.
— Да, — ответил Сэмюэль мягким, почти сонным голосом. — Мы, конечно, со временем все выясним и сами, но ваша информация может помочь.
— После того как я сообщу вам все, что вы хотите, — теперь она мурлыкала, как кошка, — мы поговорим о Марроке и о том, чем он заплатит мне за сотрудничество.
Сэмюэль покачал головой. — Простите, синьора, но у меня нет полномочий обсуждать такие дела. Однако я буду счастлив передать отцу то, что вы пожелаете ему сказать.
Она надула губки, и я ощутила, как она воздействует на него, почувствовала, что он начинает возбуждаться. Страшные твари за дверьми не заставили его пульс ускориться, но госпожа семьи смогла это сделать. Она наклонилась к нему, он сделал шаг вперед, и ее лицо оказалось в нескольких дюймах от него.
— Сэмюэль, — негромко сказал Стефан. — У тебя на шее кровь. Тебя укусила Лили?
— Позвольте мне взглянуть, — предложила синьора. Она глубоко вздохнула и издала голодный звук, напоминающий громыхание старых костей. — Я о вас позабочусь.
Почему-то мне эта идея показалась ужасной. И не только мне.
— Госпожа, они под моей защитой, — официальным четким голосом заявил Стефан. — Я привел их сюда, чтобы ты смогла поговорить с сыном Маррока. Их безопасность — моя честь, и я почти потерял ее, когда Лили вошла в комнату без сопровождения. Мне не хочется думать, что твои желания противоречат моей чести.
Она закрыла глаза, опустила голову и прижалась лбом к животу Сэмюэля. Снова глубоко вздохнула, и я почувствовала, как усиливается возбуждение Сэмюэля.
— Как долго, — прошептала она. — Он притягивает меня, как коньяк в зимний вечер. Мне трудно рассуждать. Кто отвечал за Лили, когда она ушла к моим гостям?
— Я узнаю, — ответил Стефан. — С удовольствием приведу этого провинившегося к тебе и увижу, что ты снова занимаешься семьей, госпожа.
Она кивнула, и Сэмюэль застонал. Этот звук заставил ее раскрыть глаза, они больше не были темными. В тускло освещенной комнате глаза ее горели красно-золотым огнем.
— Я не так хорошо владею собой, как когда-то, — очень тихо произнесла Марсилия. Почему-то я ожидала, что с огнем в глазах у нее и голос станет хриплым, но получилось наоборот: он стал глубже и еще соблазнительней, так что даже мое тело отозвалось — обычно я так на других женщин не реагирую.
— Подходящее время для твоей овечки, Мерси.
Стефан был полностью поглощен госпожой, и я не сразу поняла, что он обращается ко мне.
Я постаралась подойти поближе к Сэмюэлю. Пять лет занятий боевыми искусствами принесли мне пурпурный пояс и достаточно физических сил, чтобы поднимать части машины не хуже мужчины; но я понимала, что все мое умение и мастерство ничего не стоит против вампира.
Я думала, стоит ли оттолкнуть от нее Сэмюэля, но тут наконец мысль, которая давно стучалась мне в голову, стала очевидной: в комнате есть и другие вампиры, которых я не вижу и не слышу — но чую.
