Разговор был прерван отчаянной пальбой, донесшейся со стороны развалин. Затем послышалось несколько взрывов, и из прикрепленной на боку Максима Петровича рации донесся хриплый голос Бориса Григорьева.
– Командир, мы, кажется, влипли. Нужна помощь. С гранатометами. И если у наших магов есть что-нибудь аналогичное, против бронированных целей, пусть тоже подтягиваются. Проблем на всех хватит!
– И зачем я только снова согласилась идти в эту йёркову пустошь! Дура набитая! – Самокритично рассуждала Арейша, впрыскивая противоядие в бессознательное тело Джерау, распростертое перед ней на каменном полу заброшенного форта. Желудок скрутил очередной голодный спазм и ей лишь с огромным трудом удалось подавить инстинктивное желание впрыснуть вместо лекарства пищеварительную жидкость.
Жвала протестующе заныли, когда она осторожно, чтобы еще больше не навредить и без того находящемуся почти при смерти соратнику, вытащила их из его руки, однако девушке все же удалось удержать в узде свои инстинкты.
Вот поэтому-то представителей нашей расы и не любят звать в команды искателей. – Чтобы отвлечься от настоятельных требований желудка, арахнида испытанным приемом перевела свои мысли на безопасную философскую тему. – Ведь, казалось бы, любой арахнид – это идеальный походный доктор. Интуитивный синтез в преображенных слюнных железах практически любых необходимых лекарственных, и не только, средств – от элементарных кровеостанавливающих до сильнейших антибиотиков, великолепных, никаким иным методом не получаемых, противоядий или, наоборот, ядов, способных убить даже тварей пустоши – подобные талант при первом проявлении паучьей мутации привел к тому, что всех новопреображенных арахнидов буквально расхватывали наиболее удачливые отряды поисковиков и просто охотничьи ватаги, промышлявшие в пустошах.
Но увы. Вскоре выяснилась и оборотная сторона преображения…
– Нельзя! Это Джерау!!! Тот самый Джерау, который некогда оттолкнул тебя с траектории атаки котэна, закрыв собой! Мальчишка Джерау, влюбленный в тебя настолько, что даже рискнул пригласить на танец во время Праздника Выживания в форте Митр! Твой спутник и соратник, отрядный стрелок, великолепно обращающийся с луком и всегда готовый прийти на помощь, если ты устала, расстроена, находишься в опасности… Наконец, это пациент, нуждающийся в помощи!!! Его нельзя сожрать!!! – убеждала себя Арейша, отворачиваясь в сторону и пытаясь успокоиться, разглядывая покрытые корявыми записями времен начала Падения стены древней караулки
Увы. Аппетитный запах живой крови, исходящий от раненного, пробивался сквозь все выстроенные разумом барьеры, настойчиво сигнализируя, что сожрать ушана – вполне таки можно. В конце концов, насколько ей известно, ушаны вовсе не ядовиты! По крайней мере твари Пустоши жрут их за милую душу… Если конечно, прежде поисковики– ушаны не нашпигуют их своими отравленными ядом арахнида стрелами!
Арейша отчаянно боролась со своей натурой. Увы, природа арахнидов была такова, что при малейшем намеке на голод их восприятие начинало стремительно меняться, так что все окружающие начинали рассматриваться в первую очередь с точки зрения гастрономической привлекательности. А при более-менее сильных физических нагрузках, совершенно неизбежных во время даже простого путешествия по пустоши, голод наступал довольно быстро и требовал немедленного утоления. Иначе… вместо целебной жидкости острые жвала арахнида могли, даже против воли самого целителя, впрыснуть пищеварительный фермент, за пару часов превращающий пациента в кожаный бурдюк с питательным раствором.
Арейша вздохнула и отошла в сторону, старательно не смотря на соратников.
– Ты как? Держишься? – донеслось из дальнего угла караулки. Драконид Тим, единственный оставшийся в живых, не считая саму Аррейшу и полумертвого Джерау, член команды искателей, настороженно вглядывался в уже два дня как не евшую арахниду, гадая, на сколько еще хватит её выдержки и силы воли.
Девушка лишь отмахнулась. Выступившие жвала мешали членораздельной речи, а втянуть их у нее уже просто не хватало сил. Тихо всхлипнув и не отрывая взгляда от пыльного угла небольшой комнаты, чтобы не подвергаться лишнему искушению, она уселась на грязный пол, вспоминая, как хорошо начинался этот поход.
Когда Рион, капитан одной из наиболее удачливых искательских команд Лерайи, нашел информацию об этом форте, некогда прикрывавшем перевал через Цилейские горы и после наступления Хаоса оказавшимся практически в центре Безумной Пустоши, они были в восторге. Казалось бы, что в этом такого? Ну форт. Ну, времен до наступления Хаоса. Сколько их, таких фортов, находится и на территории пустошей, и на условно обжитом людьми пространстве!
Но не все так просто. Согласно расчетом Риона, именно этот форт должен был одним из первых попасть под удар Хаоса, когда Волна переметнулась через Цилейские горы и широким потоком растеклась по Миасской равнине, после чего это обширное пространство и было названо уцелевшими людьми Смертной Пустошью. А значит, был высокий шанс того, что защитники форта, ошарашенные первыми ударами бедствия, просто не успели активировать свое оружие. И есть шанс, что могучие и смертоносные творения древних магов-оружейников, чрезвычайно высоко ценимые в новом, утратившем традиции маготехнологического пути мире, так и лежат спокойно в древних оружейных старого форта.
Оружие. Со времен нашествия Хаоса не было более высокой ценности у вынужденных выживать в соседстве с порожденными разбушевавшейся первостихией чудовищами людей.
В случае удачи данный поход мог не только надолго обеспечить членов отряда, но и спасти пару-тройку фортов, вокруг которых нынче и было сосредоточено существование человечества.
И ведь вначале, все шло великолепно! Казалось, Хаос, в кои-то веки решил проявить милосердие и до форта искатели добрались практически без проблем. Ну, не считать же серьезной проблемой ранение Джерау, ужаленного Сонным Трутнем. Яд Сонного Трутня, хотя и довольно болезненный, однако для арахнидов никогда не составляло проблем исцеление подобных укусов.
Пять дней, – и пациент даже думать забудет о случившейся с ним мелкой неприятности. Разумеется, если его будет лечить СЫТЫЙ арахнид.
Без особых проблем добравшись до форта – пришлось лишь обойти логово котэнов, которое те устроили в недалеком овраге, благо что эти невероятно опасные твари крайне не любят отдаляться от своих логовищ и не считают людей достаточно ценной добычей, чтобы изменять своим привычкам, Арейша, вытребовав себе драконида в помощь, немедленно принялась обустраивать в неплохо сохранившемся караульном помещении походный лазарет. Остальная же команда, пылая предвкушением невероятной добычи, бросилась на обследование замка. Благо, что Джерау, тогда еще пребывавший в сознании и выказывавший все признаки стремительного выздоровления, сообщил, что не слышит никаких существ, могущих быть серьезной угрозой для опытных поисковиков.
Словам ушана доверяли полностью. В конце концов, опыта Джерау было не занимать и его тонкий слух уже не раз спасал отряд от многих неприятностей…
Увы. Любой, даже самый опытный и умелый искатель, когда-нибудь совершает свою последнюю ошибку. Обрадованные словами Джерау поисковики даже не задумались над тем, почему в столь удобном для логовищ различных тварей Хаоса месте царит первозданная тишина. Почему на башнях форта Эш нет летучих мантикор, просто обожающих подобные заброшенные строения, почему в залах не завелись костежорки, наконец, почему здесь отсутствуют даже вездесущие жуки-трясучки?
Возбужденные от близости несметных сокровищ – даже обнаруженных здесь же, в этой самой трижды проклятой караулке, пары Копий Света уже было вполне достаточно, чтобы не просто оправдать все затраты на организацию похода, но и остаться в изрядном прибытке, искатели, успокоенные заявлением ушана, бросились обыскивать главное здание. И…. Нарвались на спящее гнездо плюющихся бронеходов.
Эти крупные, размером со среднюю собаку, насекомые поодиночке, в принципе, особой опасности для человека не представляли. Яд у них был слабый, да и плевались они им не очень далеко – редко когда какая-нибудь особо крупная особь могла выстрелить им более чем на пять метров. К тому же слабые ножные сочленения были великолепной мишенью для опытного мечника. Так что в бою один на один с бронеходом человек мог погибнуть только по глупости. Например, если бросится убегать, не догадается прикрыть щитом лицо, когда бронеход выставляет между жвал свою плевательную трубку, или же будет пытаться прорубить невероятно прочный грудной панцирь вместо того, чтобы не торопясь отсекать конечности.
Но это при встрече один на один. Весьма маловероятное событие. Поскольку обычно представители этого вида тварей предпочитали обитать гнездами от сотни до пятисот особей. При истреблении в окрестностях гнезда всей доступной пищи твари впадали в спячку, пребывать в которой могли на протяжении очень и очень долгого времени. И именно на такое спящее гнездо и не повезло наткнуться отряду. Семеро искателей, включая и командира отряда, мудрейшего Риона, погибли почти мгновенно. Спастись удалось лишь Арейше, Тиму и раненому Джерау, находившимся в привратной караулке и успевшим забаррикадироваться прежде чем плюющаяся ядом волна бронеходов успела пересечь внутренний дворик форта.
Ну как спастись… – Арейша грустно усмехнулась, наконец-то сумев убрать жвала. – Еще день. Максимум – сутки, и она сама оттащит от зачарованной на прочность двери массивную каменную скамью и выйдет во двор, чтобы умереть в бою. Уж лучше смерть от жвал бронеходов, чем голодное безумие, которое может заставить её напасть на друзей.
Что поделать… Арахниды могут есть лишь еще живую или, по крайней мере, только-только свежеубитую пищу, и консервы, оставшиеся в многочисленных заплечных мешках, сложенных искателями в караулке, прежде чем идти обследовать замок, для неё съедобны не более чем замшелые камни древнего форта.
Во время пути особых проблем с питанием не было, благо арахниды одна из немногих рас, которые могут питаться тварями хаоса. Но… Сейчас, сидя в каменном мешке, возможности поохотиться у Аррейши не было и спустя всего два дня заточения голодное безумие подступило к ней близко. Слишком близко, заставляя задуматься уже не о выживании, но лишь о достойной смерти.
Скоро умрет и Джерау. Яд сонного трутня не очень опасен… если рядом есть сытый арахнид, который может своевременно и регулярно вводить противоядие. Но… В этот раз ей лишь чудом удалось удержаться, чтобы не впрыснуть вместо лекарства пищеварительную жидкость, и более она не рискнет заниматься лечением. Пусть уж лучше её спутник погибнет от яда трутня. Эта смерть куда более легка по сравнению с муками от пищеварительного фермента арахнида.
Дольше всех протянет Тим. Дракониды крайне непривередливы в рационе и имеющихся запасов еды ему хватит надолго. Проблем с водой тоже не было – сохранившийся в караулке с древнейших времен 'камень источника' был вполне работоспособен, несмотря на пролетевшие над ним века, и исправно снабжал осажденных водой. Но… Рано или поздно еда все же закончится и был немалый шанс, что Тим не станет ждать этого печального момента, а выйдет на бой вместе с Арейшей. В конце концов, дракониды никогда не ценили свою жизнь настолько высоко, чтобы отказаться от участия в хорошей драке! А их последний бой должен быть хорош! Уж она-то постарается, чтобы это было именно так! – печально улыбнулась Арейша, припоминая все известные ей боевые заклинания.
Её размышления прервал тихий скрип, донесшийся из угла, где сидел драконид.
Обернувшись, она удивленно воззрилась на старательно царапающего стену когтем драконида. Зрелище было довольно странное, поскольку до сих пор, за всё время что они были знакомы, Тим особого внимания к эпистолярному жанру не проявлял. Скорее, Арейша могла ожидать, что драконид займется своим извечным занятием – заточкой шипов на хвостовой булаве, правкой лезвия мечей или чем-нибудь еще, имеющим отношение к бою, охоте или убийствам. Но эпистолярный жанр? Пусть даже когтем на голой стене? От любопытства, разбуженного столь несвойственным истинному дракониду поведением, арахнида даже на мгновение забыла о терзающем её голоде.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась она.
