- Ты ранен? - встревоженно поинтересовалась она.
- Все в порядке, дорогая, не волнуйся, вам лучше вернуться обратно в спальню, - ответил лэр Вросич, приближаясь к жене.
Все-таки обогнув свою тетю в комнату ступила, сделав два робких шага Оливия.
- Оливия, прошу вас вернитесь в комнату, - взволнованно проговорил лэр Крофт пытаясь загородить девушке обзор.
- Зибор? - также взволнованно сказала девушка, рассматривая его обеспокоенным взглядом, видимо пытаясь определить на глаз степень повреждений.
- Всё в порядке, милая, все уже закончилось, но тебе лучше вернуться в комнату, - мягко проговорил он, осторожно разворачивая и направляя её обратно в комнату из которой та только что пыталась выйти.
- Да Оливия, нам лучше вернуться, - лэра Вросич поддерживая девушку за локоть начала уводить её и через миг они уже скрылись из виду.
- Лэр Вросич, лэр Крофт, нам уже пора уходить, всего доброго, - проговорил я каким-то деревянным голосом, кивнул и, не слушая возражений, вышел из комнаты, после чего быстрым шагом, чуть ли не бегом, устремился к выходу. На улице меня догнали наемники и пытались что-то выяснить, но я не вслушивался в их слова, мне нужно было дойти до дома и лечь спать, да именно спать. Устал я что-то. Краем сознания отметил, что улицы кишат воинами в однотипных темно-синих тулупах, какие носят дружинники князя. Пинк предъявлял им знак Сира и нас беспрепятственно пропускали. Ну вот моя комната и кровать с балдахином.
"Как я ненавижу этот балдахин" - пронеслось в голове и я со злостью ударил кулаком в одну из ножек. Не пробил, конечно, ещё больше разозлившись, ударил уже ногой. Одна есть! Теперь вторая, третья и четвертая! Стащил с кровати крышу балдахина, обшитую тяжелой тканью, и швырнул её об стену, после чего стал доламывать её ногами.
"Непечатные слова!" - проговаривал я сквозь зубы после каждого удара.
"Вот так будет в самый раз", - с каким-то нездоровым удовольствием подумал я, обозревая кучу щепок и тряпья.
Дверь приоткрылась и на пороге показался Пинк, оценив взглядом разруху он ничего не сказав шагнул назад и закрыл за собой дверь.
Глава 15. Пируэты
События произошедшие в столице не могли остаться без последствий со стороны властителей княжества. Какой же из представителей власти будет терпеть посягательства на неё? Уже утром столица перешла на военное положение. Город обходили усиленные патрули, проводились обыски и аресты, входящих и выходящих из города подвергали тщательной проверке. За городом полыхали погребальные костры, в которых вместе с покойниками сжигали выживших после допросов адептов хаоса. Благодаря репрессивным мерам правопорядок в столице был восстановлен в рекордно быстрые сроки.
Несколько недель я почти безвылазно провел в больнице, занимаясь лечением многочисленных пострадавших от адептов хаоса. В эти каторжные дни часто вспоминались студенческие годы и практика в районной больнице родного города: те же суета, хроническая усталость, нехватка лекарств и самоотверженный труд моих "коллег". Радовало только отсутствие наглости и неблагодарности у пациентов. В этом мире было как-то не принято бить стекла в больницах, оскорблять и угрожать лекарям, провоцировать их на ответную грубость, чтобы затем выложить видео в интернет. Дикий мир, дикие нравы, нам цивилизованным их конечно не понять.
Так в суете и заботах пролетело время, а затем меня навестил лэр Дамаш, после визита которого я вот уже несколько дней напеваю себе под нос:
Да я не граф Кентский,
А так - деревенский. (1)
Получив приглашение во дворец, я малость приуныл. Нет я не спорю, может быть и лестно оказаться среди приглашенных на княжеский бал, но необходимость одеться соответственно случаю заметно омрачало это удовольствие.
"Чулки я ни за что не одену!" - пронеслась в голове мысль, навеянная просмотренными кинофильмами.
Печаль моя немного улеглась, когда я прибыл к рекомендованному мне лэром Дамашем портному и узнал, что наряд местного аристократа, приглашенного на столь важное великосветское мероприятие должен состоять из длинных штанов, туники, сюртука с рукавами по локоть и шелкового шарфа украшающего шею, на который нужно было наколоть драгоценную брошь. Услышав про брошь я опять скис.
- А без броши нельзя? - с надеждой спросил я.
- Не в коем случае! - в каком то ужасе вскрикнул портной, при этом взмахнув руками и взирая на меня как на богохульника.
Со скорбным лицом я стал выбирать ткань для наряда.
- Вот эта нежно-голубая вам очень к лицу, - льстиво уверял меня портной протягивая мне рулон тонкого шелка.
- Белая! Туника должна быть белая! - безапелляционно заявил я морщась.
Бурча себе под нос что-то недовольное, портной протянул мне белый шелк, ну как белый, я бы назвал его кремовый. Ну ладно, подойдет. Ткань для штанов и сюртука выбрал, как не трудно догадаться черного цвета. Неодобрительно покачав головой портной показал мне шелковые платки-шарфы. Я завис, не зная, что из этого многообразия расцветок выбрать.
- У вас господин, голубые глаза, голубой цвет вам к лицу, - опять завел свою песню вредный портной, но понаблюдав за моей мимикой предложил новый вариант, - ну не хотите голубой, возьмите розовый.
Закатив глаза кверху я схватил с прилавка первый попавшийся шарф. Оранжевый! Да на хрена мне оранжевый?! Я отбросил тряпку и сменил метод выбора. Зеленый? Красный? Черный? Остановился на темно-синем устав безмерно.
Домой я вернулся выжатым как лимон, словно целый день разгружал вагоны или участвовал в соревнованиях. Мне всё-таки пришлось завернуть к ювелиру и выбрать эту несчастную брошку с местным по-дилетантски ограненным алмазом.
"Зеркало, нужно будет всё-таки сделать", - удрученно думал я собираясь перед выездом во дворец и пытаясь рассмотреть себя в бронзе.
- Только не натвори там ничего, - проводил меня дружеским напутствием Пинк.
- Танго им обязательно продемонстрирую, прижму какую-нибудь красотку и изнасилую её в танце, - пообещал я и быстренько залез в карету, пока Пинк размышлял над услышанным.
В княжеском дворце меня встретил и провел вперед важный господин-слуга, напомнивший мне из-за ярко-зеленого сюртука, выпяченной груди и носа с горбинкой моего попугая. Перейдя воображаемую границу бальных залов я вступил в хорошо освещенное, разделенное колоннами, огромное пространство. Блеск от свечей и драгоценностей гостей на мгновение ослепил меня, щурясь я услышал справа от себя стук по каменному полу и зычный голос:
- Лэр, Виктор Чернов! - клон провожатого с жезлом в руке, огласил всем присутствующим мое имя.
Разумеется, на его ор все повернулись в мою сторону и я оказался под перекрестным огнем пристальных взглядов, любопытных, колючих, изучающих, недоумевающих, надменных. Я же стоял как истукан и разглядывал из в ответ. Зал вмещал в себя большое количество празднично одетых гостей, наряды которых поражали своими яркими цветами и мерцающими тяжеловесными украшениями.
"А я весь в черном, - промелькнула мысль, - видимо они думают о том же и гадают к чему бы это".
От грустных мыслей меня спас лэр Дамаш, привлекший мое внимание поднятой рукой. Увидев сигнал, я с облегчением проследовал в его сторону. Мой путь закончился у группы людей, состоящей из княжича Гвидона и его свиты.
- Рад вас видеть, лэр Виктор, - дружелюбно поприветствовал меня княжич и дождавшись моего кивка, поинтересовался, - а почему вы в черном?
- Черный мой любимый цвет, - улыбнувшись ответил я.
- Необычно, - удивился он ответу, - но как-то мрачно. Вы не находите?
- На вкус и цвет товарищей нет, - отделался я пословицей.
- Какое интересное высказывание, - заметил княжич.
- И очень верное, - добавил я, рассматривая его наряд, который состоял из коричневых штанов, бордового сюртука, из под которого проглядывалась розовая туника и светлого шарфа, украшенного брошью с большим рубином.
С другой стороны зала послышался стук жезла о пол и следом восторженно-торжественное:
- Князь и княгиня Митрана!
Все гости развернулись в ту сторон и склонились в поклоне. Князь Владир был статным мужчиной пятидесятилетнего возраста с волевым лицом и тяжелым взглядом. Княгиня же произвела на меня впечатление своим надменным видом и внушительными формами. С достоинством неся свои достоинства (прошу прощения за тавтологию) она гордо шествовала по залу держась за согнутую в локте руку мужа и изредка отвечала даже не кивками, а намеками на кивки своим подданным.
Когда гости начали распрямляться, я увидел среди них в одной из стаек нарядных прелестниц Оливию и моё сердце совершило кульбит, поборов неуместные эмоции я отвернулся и наткнулся взглядом на пристально рассматривающую меня Ксению, ещё один кульбит и приветствие улыбкой с легким поклоном. Прекрасные порывы моей души девушку не заинтересовали и она фыркнув отвернулась.
