Он нарезал мясо маленькими кусочками и поливал соусом. Это выглядело так аппетитно, что я невольно повторяла за ним.
— А ты знаком с Себастьяном?
— Младшим братом Маргарет? Он не представляет опасности. Он не маг. Точнее, был им, но… потерял способности в детстве. Думаю, к этому могут быть причастны Маргарет или Имир. Может, именно тогда они поняли, что могут накапливать силу.
— Имир понял. Маргарет была невинной и чистой, судя по ее дневнику. Это Имир испортил ей жизнь. Сначала стал ее любовником, а потом и вовсе подбил на путешествие к Лысым горам. Через Себастьяна, полагаю. Не удивлюсь, если Себастьян был в курсе, что его сестра жива. Где он может быть, кстати?
— Где угодно.
Слуги принесли десерт: суфле с фруктами.
— Это очень вкусно, Валерио. У тебя замечательный повар.
Валерио подошел к окну и отбарабанил в задумчивости мелодию на стекле.
— Завтра свадьба Лючии и Альфонса.
— Да.
— Перед ужином ко мне пришли известия, что королевство Альфонса заволокло мглой.
— Испортились погодные условия?
— Нет. Оно полностью во власти двух магов. И они двигаются на владения жреца. Мы собрали войска. И нам нужно выступить завтра утром. Боюсь, что здесь Альфонса оставить нельзя. Те его сторонники, что успели бежать к нам, пойдут в бой только под его предводительством. Вы с Лючией останетесь здесь.
— Я поеду с вами.
Валерио кивнул:
— Я так и знал. Я не вправе тебя останавливать.
— А собирался?
— Элиза… — Он обернулся, но остался стоять у темного окна. — Я хотел бы уберечь тебя от любой опасности. Но каждый из нас несет ответственность за свои решения. Я могу только уважать твое, каким бы оно ни было.
Валерио всегда был рассудителен, если не вспоминать о тех моментах, когда мы были поглощены друг другом.
— Значит, свадьба откладывается.
— Да. Поэтому их нет за обедом. Они решили не ждать с первой брачной ночью. И так как Альфонс к вечеру становится немощен…
— Можешь не объяснять.
Мы вдруг засмеялись, словно два заговорщика. Валерио смотрел на меня так внимательно, что я поняла: есть еще кое-что.
— Что?
Он кивнул, улыбнувшись своим мыслям.
— Ты все еще читаешь меня, как книгу. Да, есть еще кое-что. Но я не знаю, как сказать тебе об этом.
— Просто так и скажи.
— Я нашел книгу. Эпос про воинов. Там есть любопытная часть. Перед решающим боем один из рода воинов выпил приготовленный шаманом напиток.
Валерио встал и подошел к каминной полке, на которой я только сейчас увидела толстый фолиант. Он открыл его на заложенной странице и положил передо мной. Его рука случайно коснулась моих волос, и от его близости вдруг защемило сердце. А если я завтра умру? Мы тут, как идиоты, читаем древние эпосы, хотя могли бы…
Но я тут же остановила себя. Что за дурацкие мысли…
— Вот здесь. — Валерио показал на начало рукописного абзаца.
— Слишком заковыристые буквы. Не разобрать.
— Если кратко, то это перечень ингредиентов в стихотворной форме. С помощью этого напитка воин пробуждает в себе силу предков.
— Этот напиток можно приготовить?
— Я мог бы попробовать. Но ты не станешь его пить.
Он прав. Или не прав? Можно ли ему доверять?
Валерио просто ждал, что я решу, не пытаясь меня уговаривать. Переломить свой страх и недоверие к нему было сложно. Но я хотела знать правду.
— Хорошо. Давай попробуем.
ГЛАВА 35
Следующие два часа мы провели в его лаборатории. Я просто наблюдала за ним со стороны, пока он отмерял ингредиенты и смешивал их. Седая прядь в его темных волосах теперь постоянно бросалась мне в глаза. Я пыталась мысленно увидеть происшедшее его глазами, но потом отказалась от этой идеи — она вела в никуда.
Когда Валерио капнул темную тягучую жидкость в колбу, ее содержимое вдруг забурлило, и повалил пахнувший лимоном пар.
— Кажется, готово.
Я протянула руку.
— Подожди, надо быть осторожными. Нам неизвестно, какое количество напитка необходимо. Смотри, в книге написано: «Сюмрент пригубил чашу, протянутую шаманом». Но сколько он пригубил, не сказано. И еще я должен зачитать тебе, что с ним произошло. На случай, если то же случится с тобой.
Он передал мне колбу и потянулся за книгой.
— Пригубил, значит, слегка отпил, что тут непонятного? — Я поднесла сосуд к губам. Все равно придется сделать шаг в неизвестность. Жидкость коснулась моих губ и попала на язык, приятно взрываясь тысячами пузырьков. Потом вдруг я увидела ночное небо и настоящий фейерверк.
— Элиза! Элиза!
Голос Валерио доносился издалека. Я оглянулась и увидела его лабораторию сверху, словно меня утянуло под потолок. Он держал мое бесчувственное тело и тряс, как куклу, пытаясь привести в себя.
«Я умерла?» — подумалось мне. Но страха не было. Было любопытство. Я снова повернулась к фейерверку и почувствовала, как меня уносит все выше в небо. Оглянувшись еще раз, я видела, как Валерио в отчаянии пытается меня реанимировать.
Зачем? Валерио, не пытайся меня вернуть. Здесь так хорошо!
Фейерверки взрывались все ближе, громче, ослепительнее. И в какой-то момент я попала в эпицентр белой вспышки. И оказалась на лугу. Передо мной стояла высокая каменная стена. Какие-то люди подходили к ней, появлялись ворота, пропускали их и тут же сливались с каменной кладкой.
Я подошла ближе, часовой на стене окликнул меня:
— Кто ты?
— Наемница Великого жреца, — назвала я первое, что вспомнила о себе.
— Кто ты? — повторил он вопрос. Кажется, Великий жрец здесь не прокатит.
— Наемница… твою мать… воин!
— Кто ты?
Видимо, надо начать с имени.
Я — Элиза. Елизавета Сафонова. Я террианка.
— Кто ты?
— Я Пифия! — зло крикнула в ответ. Такое ощущение, что там не человек, а робот.
— Кто ты?
Бог ты мой! Ну кто я еще…
— Я женщина.
— Кто ты?
Я взбесилась. И тут из меня полилось совсем не то, что я хотела сказать.
— Да пропади ты пропадом, бездушное существо! Неужели ты не понял? Я заблудилась, я не знаю, кто я. Я ищу себя и не нахожу. Я воин, мечтающий о своем доме. Я женщина, которая хотела стать равной успешным мужчинам. Я возлюбленная, которой вырвали сердце. Я человек, потерявший свою планету. Я попаданка в этом чертовом мире. Я та, кто хочет верить всем и боится поверить хотя бы одному. Я та, кто жаждет найти себя. Я странница. Пусти.
— Кто ты?
— А ты кто?! — заорала я в ярости.
Кажется, в голове у стражника сломался алгоритм, и он замолчал.
— Тебе не нужно туда, — послышался позади меня спокойный голос.
Я обернулась. Передо мной стоял очень высокий старик, не сгорбленный от времени, а гордо держащий голову прямо. Его длинные по пояс седые волосы развевались на легком ветерке. Он был одет в простые льняные штаны и рубаху.
— Сюда входят только те, кто потерял себя. Ты же знаешь, кто ты. Иди тем путем, который выбрала.
— Я не выбрала ничего, — вдруг заплакала навзрыд я и села на землю. — Я не знаю, что делать. Я, кажется, вообще умерла.
— Ты — это ты. Прими себя во всех ипостасях. Помирись с собой.
— Я-то себя приму. А остальные?
— Это проблема остальных. Настоящий воин всегда знает, кто он. Тебе не надо искать себя. Ты себя давно нашла. Нашла и спрятала внутри себя, да так, что сама забыла где. Просто все это время ты ждала, что остальные тебя найдут сами и примут. Но этого никогда не произойдет, пока ты не отпустишь себя на свободу.
— Я ничего не понимаю. Я — это я. Просто я все время путаюсь.
— Так прекрати это. Воин осознает свой путь, затем любит свой путь, а потом проделывает свой путь. Сделай первый шаг. Осознай. Ложись.
Я послушно легла. В каком-то смысле, вдруг поняла я, вот так себя и ощущала в последние дни. Когда все надежды рухнули, словно карточный домик, когда все иллюзии рассеялись, словно утренний туман, а любовь перестала быть путеводной звездой. Что еще остается? У меня выбит из-под ног мир. Я все эти дни, образно выражаясь, лежала на траве, пытаясь снова ощутить опору, и не находила ее. И злилась на остальных за это.
