Прайллер набрал в грудь побольше воздуха.
— Там наша выручка за полгода. Презренные деньги всему причина. Я-то помню, ты у нас очень принципиальный, до тошноты хочешь казаться правильным. Какого тебе сейчас, быть обманутым и преданным тем, кого ты считал другом? Я уже проходил нечто подобное, когда ты меня сдал…
Воцарилось молчание.
— И? — поинтересовался я. — Что ты хотел этим всем сказать? Что Азимут на самом деле не такая добросовестная личность, какой хочет казаться? В этом нет чего-то удивительного, ты сам сказал, он торгаш. Я ведь не первый день играю. А по поводу того, что я тебя сдал… Извини, конечно, но я никогда не считал тебя своим другом. Мне, если честно, ты всегда казался неприятным. И я вовсе не сожалею о том, что из-за меня тебя выперли из моей гильдии. В ней нет места тем, кто обворовывает собственных товарищей. Единственное, чему я действительно удивился, так это тому, что Азимут, при всей своей склизости, не стал брезговать с тобой сотрудничать.
— Вот как? — без улыбки сказал Прайллер. — Очень смелая речь для того, кто находится в настолько уязвимом положении. Тебе бы следовало осторожнее подбирать слова… Может, смог бы выиграть больше времени. Что, считаешь себя таким умным, да? И дураку было понятно, что ты там задумал: планировал потянуть время до того момента, пока явится очередной отряд кобольдов? Ничего у тебя не выйдет. Я уже перебил их по пути сюда, тебе никто не поможет.
— По всей видимости, дураку и было понятно, — сказал я. — Знаешь, Прай, я скажу тебе одну вещь, только ты не обижайся, — ты до ужаса однобокий тип, ты действуешь одними шаблонами. То есть да, ты, конечно, игрок способный, добился определенных высот, но ты никогда не станешь выдающимся. Я не устану повторять, что именно твое узкое мышление не позволило тебе сделаться хорошим пилигримом. Пилигрим должен больше работать головой, он не должен лениться работать самому, как ты. И да, я считаю себя умным. Во всяком случае, куда умнее тебя.
Моя столь наглая, неприкрытая провокация вкупе с издевкой, брошенная прямо в лицо, дала свой эффект. Прайллер промолчал, его лицо ничего не выражало. Но как он изучил меня за годы совместной вражды, так и я нашел его болевые точки. В данном случае это гордыня, Прайллер не терпел в свой адрес критики и был крайне обидчивым и злопамятным человеком.
— Чего молчишь, есть, что добивать? Или ты язык проглотил? — продолжал издеваться я. — Твоего скудного мозга, напрочь лишенного зачатков фантазии, должно бы хватать на то, чтобы дать вразумительный ответ. Готов поспорить, что у тебя и с памятью проблемы. Уверен, ты даже не помнишь главное правило всех пилигримов.
Прайллер хотел что-то возразить, но я высунул язык и как можно громче воспроизвел звуки метеоризма.
— Главное правило выживания в Башне, Прай, — всегда оглядывайся по сторонам!
Я стрельнул глазами в сторону. Прайллер отрегиагировал молниеносно, но даже его реакции не хватило на то, чтобы защититься. В грудь ему ударила молния, отчего он отлетел назад и со стуком врезался в стену. Его кошка мгновенно набросилась на того, кто на них напал. Это был мой План Б.
Псевдодракон не мог похвастать своими размерами или силой, он плохо годился для сражений, его нельзя было использовать как ездовое животное, но зато он обладал скрытым талантом, секретным оружием, о существовании которого по ряду причин знали лишь немногие. Этот скрытый талант заключался в том, что внутри себя псевдодракон мог содержать заклинание. Перед тем как отправиться сюда, я заранее вложил в своего питомца стрелу молнии, чтобы использовать ее в самый критический момент.
Собравшись с мыслями, я с усилием изменил облик на юань-ти. Змеиный иммунитет к ядам позволил перекрыть большую часть парализующего токсина, и я смог, пусть и с трудом, подняться на ноги. А вот Прайллер, получив моим заклинанием в грудь и ударившись об стену, все еще пошатывался и казался дезориентированным. Медлить было нельзя, если дать ему время восстановиться, ситуация может перемениться снова. Даже в таком состоянии он был очень опасен.
Я сунул руку в инвентарь и вытащил оттуда некий предмет, выданный мне Смайлом три дня тому назад.
Со стороны, наверное, все это выглядело комичным, как двое шатающихся, еле стоящих на ногах парней пытаются нанести друг другу ранение, но хочу заверить, что это была одна из самых ожесточенных битв, в которых мне доводилось участвовать. Продлилась она не долго, и в этой схватке пьяных панд более проворным оказался я и, соответственно, вышел победителем, влепив в лоб Прайллеру [Печать-тюрьму].
Действие печати было эквивалентно WIPE’у модератора, только работала она не областно, а точечно, то есть блокировала только того игрока, против которого была применена. Прайллер мгновенно получил минусовые показатели. Его кошка обратно превратилась в крохотную фигурку и упала на землю.
— Судьба не лишена иронии, раз мы все оказались здесь, — произнес я, наблюдая за тем, как Прайллер безуспешно пытался отодрать со лба намертво прилипшую наклейку.
— Что это за [cencored]?! Я не могу ее снять! Почему она блокирует меня?! — кричал Прайллер.
— Удачное совпадение, что стоило мне взять квест на твою поимку, как ты сам прыгнул мне в руки.
— Почему я не могу снять?! — снова прокричал Прайллер
— Потому что ее спаяли специально для таких, как ты. Можешь даже не пытаться ее убрать, на это способен только тот, кто ее сделал.
— Сними ее!
— Не могу я. Я же сказал, снять может только изготовитель.
Прайллеру потребовалось не больше одной минуты, чтобы до него дошел весь смысл сказанных мной слов.
— Ты… ты взял квест на мою поимку? Но кто дал заказ?! Впрочем, это неважно. Врагов у меня хватает. А ты, Ал, выписал себе смертный приговор. Как только я освобожусь, я объявлю за твою голову такую награду, что даже…
Я затолкал когтистую лапу Прайллеру в рот; он пытался сопротивляться, но печать штрафовала своего держателя на добрую сотню уровней, и само собой разумеющееся, что все попытки сопротивляться были тщетны.
— Да прекрати уже, столько раз я это слышал, а так до сих пор жив. Хватит пустословия на сегодня, я и так много чего услышал. Что касается твоей свободы, то тут ты слишком оптимистичен. В этот раз откупиться у тебя не получится, заказ на тебя был сделан не пользователем, а модератором. Я не знаю, что ты там натворил, но так легко тебя уже не отпустят. Я практически уверен, что ты получишь перманентный бан. Так что вполне вероятно, что это наша последняя встреча.
Я вытащил лапу.
— Меня заказал модератор? — Судя по тону, Прайллер не поверил, или не хотел в это верить. — Кто из них?
— Смайл. О-о, я вижу, ты с ним знаком.
— Ал, не делай этого! Не выдавай меня! Мы с тобой можем заключить мировую, что скажешь? Если хочешь, у меня есть карты с потайными локациями, о которых пилигримы даже не догадываются. Я их все тебе отдам, я могу даже…
Я снова затолкал лапу.
— Мировая звучит здорово, жаль, ты не предложил мне этого раньше. В любом случае все уже необратимо. У печати есть встроенный механизм возвращения, который активируется сразу, как только сам артефакт срабатывает. Я не смогу его отменить, даже если бы захотел. У тебя осталось секунд десять, хочешь сказать что-нибудь на прощание?
— Сволочь! — проревел Прайллер. Просто удивительно, как ему это удалось с моим-то кулаком у себя во рту?
Вокруг Прайллера паутинкой расползлись узоры, его опутало, окутало, стянуло и засосало куда-то отсюда. Последнее, что он предпринял, была попытка в меня плюнуть, но у него это, по ясным причинам, не получилось.
Азимут лежал неподвижно на своем месте и, что странно, по-прежнему сохранял молчание. Я хотел было подойти и перевернуть его, но он вдруг вздулся, затем так же неожиданно обмяк и сморщился, словно бы из него выкачали весь воздух.
— Что за…
— Ал! — донеслось до меня из тьмы шахты. Азимут, настоящий Азимут, быстрым шагом приближался и нес под мышкой маленький сундучок. — Я издалека наблюдал, здорово ты с ним разделался. Я такого даже не ожидал.
