— Там одинокий черный воин, он в сопровождении наших дозорных идет со стороны перевала, — мне показалось, что я ослышался, ведь со стороны перевала была ловушка из камней, которой хватит, чтобы убить десяток смельчаков.
— Пусть его приведут сюда, — Бар вышел, а я оглядел свой Совет. Миа и Нел выражали безразличие, Раг и Лар напряглись. На лицах американцев читается неподдельный интерес.
— Пошлите за Гу и его сыном Канком, может они понадобятся как переводчики, — отдал распоряжение Лару, который сразу бросился его выполнять.
Кто это, одинокий потерявшийся воин или парламентер, что пришел от соседей с предложением дружбы?
Бар зашел, за ним в комнату с горделивой осанкой вошел чернокожий, в котором я сразу узнал того самого вождя, которого ранил на реке Иордан. В прошлую встречу этот воин выражал покорность и безразличие. Сейчас же стоял так, словно он император этих земель и смотрел на нас сверху вниз. Он пробежался взглядом по лицам присутствующих, пристально задержав взгляд на Мии. Ее красно-желтые волосы всегда вызывали неподдельный интерес у дикарей.
Запыхавшаяся от бега, Гу явилась пару минут спустя. Ее зрачки расширились при виде чернокожего, а на лице был написан испуг. Не дожидаясь моего вопроса, Гу заявила:
— Убей его Макс Са, убей сразу, это очень страшный человек.
— Подожди, Гу, я хочу знать, зачем он пришел. Спроси его.
Гу начала говорить, чернокожий выслушал ее и произнес длинную речь. По мере того, как он говорил, лицо Гу меняло выражение от испуганного до крайне удивленного. Когда вождь закончил, Гу начала перевод:
— «Я великий вождь Сих, у которого воинов больше, чем рыбы в Соленой Воде. Я не хочу вас убивать и готов уйти, но я заберу с собой самку с волосами красными как кровь. Если вы ее отдадите, я никого не трону и наши охотничьи поля никогда не будут рядом, я уйду далеко вслед за умирающим Огненным Зверем».
Я не поверил своим ушам: этот наглец явился в мое поселение и требует мою жену. От его немедленного убийства меня удерживало лишь понятие о чести: во все времена и среди всех народов существует правило, что парламентеров не убивают. Конечно, бывает исключения, но, как правило, жизнь парламентера неприкосновенна.
Но Миа не читала классиков и не придерживалась этих понятий. Когда до нее дошел смысл сказанного, ее рука с ножом метнулась к горлу черного, я успел ее остановить грозным криком:
— НЕЛЬЗЯ! — но нож все-таки успел прикоснуться к шее и на ней выступило несколько капель крови. Он дотронулся до пореза и слизнул кровь со своих пальцев, усмехнувшись. К чести вождя, он не шелохнулся на стремительную атаку ножом. Я несколько раз глубоко вздохнул и обратился к Гу.
— Скажи этому мальчику, так и скажи слово «мальчик», что Миа не для мальчика, а для настоящего мужчины. Я дарю ему жизнь и позволю уйти отсюда живым, но при следующей встрече он умрет.
Гу перевела и чёрный вождь на пару секунд задумался, а затем произнес пару фраз и победно оглядел всех в комнате. В этот момент появился Канк, который пас верблюдов за Рвом, и при виде вождя он посерел. Гу беспомощно переводила взгляд с меня на вождя, не решаясь перевести.
— Гу, что он сказал?
— Он бросил вызов, — Гу замялась, затем продолжила, — так было принято в нашем племени, когда человек хотел стать вождем или забрать женщину у другого.
— Вызов? — я даже поперхнулся. Он бросил вызов, чтобы в случае победы ему досталось мое племя? Американцы зашевелились, готовые кинуться на чужака, Лар, Раг и Бар медленно подняли свои топорики.
— Всем стоять, — хлестнул их командой. — Гу, уточни, он хочет Плаж и племя Русов?
Гу спросила, вождь покачал головой и демонстративно указал пальцем на Мию, которая словно сжатая пружина приготовилась к прыжку. Черный добавил еще пару фраз, на что и Канк, и Гу испуганно вскрикнули. Пелена ярости застилала мне глаза, но, сделав усилие, потребовал перевода. Гу только мотнула головой и упала на колени, но Канк перевел прерывающимся голосом.
— Он назвал тебя, Макс Са, «Эп» (крыса), если откажешься от поединка. В племени Нарс так называют трусливых людей, которые должны были родиться самками.
Это был перебор, да я убью его голыми руками! Явиться ко мне в мой дом и требовать мою жену. Да еще назвать меня трансом, если я правильно понял смысл перевода. Поединок и никаких вариантов! Как только я мысленно произнес это слово, наступило умиротворение и спокойствие, хладнокровие и беспечность.
— Пошли во двор, будет тебе поединок, — я встал и двинулся к выходу. Вождь понял меня без перевода и его глаза радостно сверкнули.
— Сэр, разрешите драться вместо вас, — протиснулся Тиландер.
— Нет, Герман, оскорбление нанесено мне и только я имею право его убить, — с подобной просьбой, скорее даже с требованием ко мне пристали поочередно Лар, Раг и все остальные. Но особенно настойчива была Миа, которая шипела как разъяренная кошка, требуя дать ей возможность вырвать сердце из этой твари.
Мы вышли во двор и я спросил Канка:
— Спроси его, каким оружием он хочет драться? — ответ мальчика меня поразил, обрадовав до глубины души:
— Он хочет драться без оружия, — я, сделав усилие, чтобы не показать свою радость, произнес равнодушным голосом:
— Без оружия, так без оружия, — два года в Звездном все космонавты без исключения занимаются единоборствами. Не знаю, кому и когда впервые пришла в голову мысль, что космонавт должен уметь драться как Чак Норрис и Майк Тайсон в одном лице, но занятия по боксу, борьбе и самбо были каждый день. Периодически преподавали особо удачные приемы из айкидо и джиу-джитсу.
Может дозорные проболтались, может посыльные за Гу и Канком, но во дворе уже была толпа. Как минимум две трети Плажа собрались внутри ограды крепости. Когда мы вышли и остановились, черный обратился к Канку, требуя перевода.
— Он спрашивает, позволят ли ему уйти после его победы вместе с ней, — Канк показал пальцем на Мию, которая дернулась, но осеклась под моим взглядом.
— Скажи ему, что если он победит, ему позволят уйти живым. Что касается Мии, она может пойти с ним, если сама захочет, но насильно увести ее ему не позволят. Вы поняли? — спросил своих соплеменников, которые могли не удержаться и убить наглеца в случае моего проигрыша. Мои люди хмуро кивнули, черный по их реакции понял, что ему дадут уйти и даже не стал дожидаться перевода, скидывая шкуру и показывая, что готов к бою.
Сложен черный был великолепно: мышцы не бугрились, но отчетливо были прорисованы, словно человек готовился стать анатомическим экспонатом. То, что он настаивал на бое без оружия, меня настораживало: до сих пор я не видел ни одного дикаря, кто умел бы бороться или драться. Вся борьба здесь сводилась к тупому толканию и подминанию противника под себя. А у этого Сиха даже стойка была иная, словно он собирался сорваться в спринтерский забег. Я снял с себя пояс с мечом, что мне недавно преподнес Уильям и остался в одних шортах, сделанных из шкуры антилопы.
— Готов? — спросил я противника и в этот момент он молнией бросился на меня. Расстояние больше пяти метров он преодолел за доли секунды, врезавшись головой мне в грудь. Атака была столь стремительна, что я даже не успел встретить его прямым в челюсть, чтобы досрочно закончить бой. Падая на спину, я успел обвить его руки и, уперев ноги ему в живот, перекинуть через себя. Сих пролетел пару метров и постарался приземлиться на ноги. Ему это возможно удалось бы, если бы не мой сруб, об угол которого он ударился.
Я вскочил на ноги раньше, чем, ошеломленный столкновением со стеной, черный снова ринулся в атаку. Но я уже знал про его скорость и, сделав встречный шаг влево с уклоном, встретил его коротким боковым в солнечное сплетение. Теперь он рухнул как подкошенный, а у меня от силы удара и столкновения заныло правое запястье. Даже на спаррингах, пропустив такой удар, боксеры приходили в себя пару минут. Сиху хватило меньше минуты, чтобы снова встать на ноги, но теперь он не ринулся сломя голову. В его карих глазах появилось удивление, видимо он рассчитывал покончить со мной первой атакой. Но он не знал, что перед ним российский космонавт, который жизнь в каменном веке считал легкой разминкой, по сравнению с требованиями в Звездном.
