— Так что передать моему отцу?
Торговец скрипнул зубами, но ответил спокойно и почти вежливо:
— Ответь, дорогая, что Рио Маямото благодарит господина Снегова за оказанную поддержку. Мы, конечно же, ею воспользуемся.
Акула перестала улыбаться так резко, будто вообще не умела этого делать.
Затем кивнула своим людям.
— Забирайте.
Она будто о пленных говорила, а не о партнёрах по операции. Меня тут же подхватили двое её помощников и быстро втолкали в салон верхолёта. Маямото сел со мной рядом и напряжённо выдохнул.
Акула оставила на берегу троих человек, а с двумя уселась обратно в верхолёт, выбрав кресло напротив меня. От этого Маямото напрягся ещё сильнее.
— Она тебя захотела, будь готов, — почти беззвучно произнёс он.
Лично мне сейчас было наплевать, чего она хочет.
Я вытянул раненую ногу и откинулся на кресле, положив затылок на подголовник и стараясь не потерять сознание. Кроме боли в ноге у меня имелась и другая проблема — внутри всё ещё тлел огонь фагнума, который мог потушить только Целитель. И плевать, чей это будет Целитель, да хоть самого императора.
— А ваш телохранитель… — услышал я голос Акулы сквозь шум в ушах, — откуда он?
— Вам какая разница, дорогая? Это же не ваш телохранитель, а мой, — ответил ей Маямото. — И если я говорю «мой», то это значит, что Военный Дом Снегова может даже не пытаться переманить его к себе.
— Мы просто оказываем вам помощь. Никаких других целей мы не преследуем. А как, кстати, его зовут? Вашего телохранителя. Из какого он рода? Он ведь у вас всего лишь служит, но вашей семье не принадлежит. Вот если бы вы женили его на своей внучке, тогда другое дело. А сейчас вы вряд ли можете быть уверенным, что он останется «вашим»…
На этом моё сознание начало гаснуть.
Последнее, что я почувствовал — как мой затылок соскальзывает с подголовника кресла, и я валюсь прямо на плечо Маямото.
* * *
Сознание вернулось ко мне уже в другом месте.
Жар фагнума внутри погас, да и боль в колене прошла, но пошевелить правой ногой я всё же не смог.
— Скажите госпоже, что телохранитель очнулся, — произнесли женским голосом совсем рядом, как только я открыл глаза.
Послышались торопливые шаги и шорох сдвигаемой двери, а потом надо мной склонилась женщина лет сорока, худая, со строгим лицом. Её я видел впервые.
— Меня зовут Елена, — сообщила она. — Я Божественный Врач ранга Трёх Богов и личный Целитель Акулины Андреевны. Она очень беспокоилась о вашем самочувствии.
Я приподнял голову и огляделся.
Роскошная комната, витражи с мозаикой, красные портьеры, золочёная мебель. Я лежал на широченной кровати под палантином.
Елена положила руку мне на лоб.
— Вы почти в порядке. Пусть Целитель, у которого вы будете наблюдаться дальше, обязательно проверит, как срослась трещина на вашем колене. Сейчас нога обездвижена, но это ненадолго. Происходит процедура сращивания. Совсем скоро вы сможете ходить, но постарайтесь быть аккуратнее, если ноги вам ещё нужны.
Я покосился на свою ногу, туго перевязанную от лодыжки до середины бедра, и идиотский больничный халат голубого цвета.
— Хорошо, спасибо.
В этот момент в комнату вошла Акула в военной форме с нашивками гербов своего Дома — белым мечом в глыбе льда. И опять от её взгляда по спине пробежал морозец.
— Добро пожаловать в мою личную резиденцию, господин Оками, — отчеканила она. — Теперь ты мой гость. Твой работодатель, господин Маямото, очень долго пытался откусываться, когда я сообщила ему, что ты останешься здесь. Но мои доводы победили возражения зарвавшегося торгаша.
Она быстро прошла ко мне, поставила колено на край кровати и зыркнула прямо в глаза.
— Ну а сам ты был без сознания, поэтому не мог дать согласия или отказаться. Поэтому я решила всё за тебя. — Она нахмурилась. — Почему врач всё ещё тут?
Елена бросила на меня тревожный взгляд, будто боялась того, что со мной сейчас будет, и бесшумно покинула комнату.
Я приподнялся и сел на кровати, навалившись спиной на подушки.
— У Торгового Дома Маямото хватает своих Целителей и своих резиденций.
Ничего не отвечая, девушка резким движением руки вытянула из-за пояса револьвер, взвела курок и прицелилась мне точно в лоб.
Это был мой револьвер.
— Тебя что-то не устраивает, господин Оками? Или лучше сказать — Волк? А может, Волков? Неужели тебе не нравится лежать передо мной в постели?
Я медленно поднял руку, взялся за ствол револьвера и выдернул его из руки девушки.
— Никто не смеет без спроса брать моё оружие.
Будь у меня возможность, я бы уже встал и ушёл, но чёртова нога, как чугунная, лежала без движения. Я даже с кровати слезть не мог.
Девушка посмотрела на револьвер в моей руке.
— Мне не нужно твоё оружие отдельно от тебя. Только в комплекте с тобой. — Она указала на рукоять. — Чей это герб?
— Тебе есть разница?
— Неужели это твой герб, господин Волков? — вскинула брови Акула. — Да у тебя большие планы. Надеешься, что эта волчья морда станет символом одного из Домов Стокняжья и будет значиться на нашивке чьей-то формы?
— Возможно, даже на твоей, Акулина Андреевна.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
— Какие у тебя несбыточные мечты, Кирилл.
Акула знала, как меня зовут. Выудила у Маямото даже эту информацию.
Она повела головой и принюхалась. Её ноздри дёрнулись, как у зверя. Неудивительно, если учесть, что она маг-Охотник, да ещё и Следопыт.
— Запах притягательный, — сказала она, чуть прикрыв веки. — По нему я найду тебя везде, где бы ты ни прятался, если захочу. Интересно, как же Маямото заставил тебя служить? Да ещё в такой дыре, как Янамар. Может, ты рассмотришь другие варианты?
— Ты мне что-то предложить хочешь?
— Я видела, как ты чароита на берегу убил. Это впечатляет.
Я смерил её тяжёлым взглядом.
— Видела и не помогла.
Та пожала плечом.
— Я никому не помогаю, кроме себя. Но твой психодух уникален. Как ты получил его в таком раннем возрасте?.. Ты, конечно, не ответишь. Интересно, кто твой учитель. Чувствуется рука мастера. Передай ему моё почтение.
Она отошла от кровати и отвернулась в окно, положив косу белокурых волос себе на плечо. Её пальцы скользнули по вплетённым локонам. Она смолкла и задумалась.
— Итак, я расскажу тебе, что будет дальше, господин Волков, — продолжила девушка после паузы, не переставая гладить собственную косу. — Я предложу тебе службу в Военном Доме Снегова, блестящую карьеру и нашу защиту. Но ты, конечно, откажешься, потому что Маямото чем-то взял тебя за яйца, раз ты ему так верно служишь. Потом я предложу выкупить тебя у Маямото за любую сумму, но ты, конечно, откажешься, потому что расценишь, что лучше быть должным торгашу, чем Акулине Снеговой, ведь она может ухватить тебя за яйца покрепче, чем торгаш. Но подумай…
Она резко повернулась и посмотрела на меня.
Зрачки в её зелёных глазах стали вертикальными и тут же обрели прежний, человеческий, вид.
— Но подумай, Оками, может всё же вручишь свои железные яйца в мои нежные руки прямо сейчас?
Она поиграла пальцами, будто маня к себе, а в следующее мгновение её ладонь молниеносно выхватила из рукава маленький кинжал и метнула его в меня.
Свист.
Удар.
Клинок воткнулся в стену в сантиметре от моей головы. По левому уху потекла капля крови — лезвие скользнуло по коже, оставив порез.
— Елена залечит, — сразу улыбнулась Акула. — Всегда так. Я режу, она залечивает. Скучно до зевоты, поэтому я часто…
Она не успела договорить.
Таким же резким движением руки я выдернул кинжал из стены и метнул в Акулу. Прицелился так, чтобы лезвие скользнуло по её правому уху.
Свист.
Удар.
Кинжал воткнулся уже в противоположную стену комнаты.
Акула замерла, а затем медленно поднесла руку к правому уху. На её пальцах осталась кровь. Девушка глянула на неё, не веря глазам, после чего посмотрела на меня уже совсем иначе: с жуткой одержимостью и в то же время с уважением.
