зал. И если он хочет, чтобы мы что-то этакое сделали – пусть распоряжается.
- Вот, уже что-то. Зал. Дальше, мы его украсим. Я примерно знаю, как.
- И как же? – живо поинтересовался профессор.
- Момент. Жийона, покажешь? Ты делала такую крутую штуку давным-давно, когда нужно было скрыть некрасивые углы.
- Ты уверен? – усмехнулась госпожа Жийона.
Сложила ладони хитро, потянула одной из другой серебристую нить, дальше – больше, нить поползла на стол и стены, а по нити поползли пауки. Сначала небольшие, потом – крупнее, больше и толще, с мощными лапами и фасетчатыми глазами. Леон оглянуться не успел, как вся аудитория оказалась в пауках и паутине.
- Мама-а-а-а, - с громким воплем Анатоль де Риньи забрался под стол и утянул туда брата, под столом они ржали и что-то делали.
А потом из-под того стола выбрался здоровенный паук серебристого цвета – у госпожи Жийоны они были обычные, чёрные. Этот большой был размером с собаку, он подошёл к госпоже Жийоне. поклонился и исчез с громким хлопком.
Тем временем господин Рене запустил в паутину серебристые осветительные шарики – и получилось красиво.
- Вот вам простейший вариант некромантского декора. На входе в зал поставим прекрасную деву, - Рене подмигнул сидевшей с краю Грейс Торнхилл, - которая будет вещать что-то вроде того, что внутрь сможет пройти только тот, кто храбр сердцем и твёрд духом, и что-нибудь ещё в этом роде, придумаем ещё. Музыка нам нужна старинная в рок-обработке, хотя бы на начало, нужно поискать, кто из академических талантов справится. Я бы даже попросил дев из «Пламенных» исполнить нам гимн, у них очень уж забористо выходит, согласны?
Все кивали, что согласны.
- У прикладников есть группа вроде, надо послушать, что они там играют.
- Спросить, что ещё бывает – на всех курсах. У всех же есть общие занятия, вот и спросить.
- Конкурсы там придумать.
- Пусть де Риньи придумают, у них головы заточены под всякую ерунду.
- Чего сразу под ерунду-то! Сейчас как покажем, будет вам ерунда!
С потолка на ниточке пикирует один из пауков – прямо на макушку обидчику братьев де Риньи. На глазах он распадается на два десятка мелких, и они принимаются ползать по голове, плечам и рукам бедняги.
- А ну, прекратить! – командует профессор. – Вы уверены, что всего названного достаточно?
- Ну как, все ж приходят на вечеринки потанцевать и выпить, - сообщил один из четверокурсников. – Музыку мы поищем, а что выпить, все с собой принесут, не маленькие.
Ну да, если, как в прошлый раз – то точно принесут.
- Но ещё нужно подумать над содержательной частью, ясно вам? Выпить и потанцевать можно в клубе вечером, - строго сказал профессор. – А мы тут за образование и вообще. Нужно что-то такое, что будет ещё и полезно.
- Давайте представлять великих магов прошлого, - брякнул Леон.
Установилась тишина.
- Умница, Леон, то, что надо, - тут же закивал профессор.
- Поднять их, что ли? – спросили от окна недоверчиво.
- Ты попробуй, ага!
- Сразу экзамен тому, кто попробует!
- И останется жив.
- Успеет убежать.
- Не успеет, это ж нежить, от неё тенями бесполезно.
- А ну тихо, - рыкнул профессор. – Нечего тут поминать великих людей всуе. Пусть все выходят и рассказывают. И ещё костюмы делают, вот.
- И конкурс устроить, пусть представляют своих героев, - добавил господин Рене.
- Почему только своих? Всех. Нам тоже нужно кого-нибудь представить. Надеюсь, никто не позабыл историю некромантии, и вы сможете найти и изобразить пару-тройку интересных персонажей? – он строго оглядел притихшую аудиторию. – Именно что нам тоже нужно – не только предложить всем, но и сделать самим. Чтобы видели, что мы не только не хуже, но даже и лучше.
- Воплотить дух первого ректора? – брякнул кто-то сзади. – Или декана факультета? И кого-нибудь из тех времён?
- А сдюжишь? – живо заинтересовался профессор. – Я бы посмотрел. С безопасного расстояния.
Дальше как-то быстро приговорили, что главным по празднику назначается Рене Кариньян – кто бы сомневался, конечно. Ему в помощники придали первый курс – особо выделив Леона, как породителя гениальной идеи, и братьев де Риньи, как порождателей всего хаоса, который творился в Академии в нынешнем учебном году. Рене оглядел их и радостно потёр руки. Кажется, их отдали в рабство, просто они пока этого не поняли.
- Ничего, не переживай, прорвёмся. Я тоже не всегда умел выходить перед толпой людей, будто так и надо, - сказал Рене, когда профессор всех отпустил.
Близнецы де Риньи пытались уговорить доску вернуться на место, доска не слушалась.
- Ступайте-ка к завхозу, - сказал им Рене. – Просите у него шуруповёрт. И что-нибудь ещё.
- Может, мы как-нибудь так? – вздохнул Анатоль.
Завхоз господин Гастон был гениальным магом-прикладником, его слушались любые инструменты и вообще любые предметы. Мало кого он так не любил, как студентов, испортивших академическое имущество.
- Так уже не вышло, - усмехнулся Рене.
- Мы сейчас, - Анатоль кивнул брату, вместе они подняли доску, приложили её к тем шурупам, на которых она висела, дальше они хором что-то нашептали…
Доска повисла. Оба де Риньи переглянулись и дали дёру, едва успев подхватить рюкзаки.
- Ну, хоть так, - кивнул Рене.
Они с Леоном вышли, затворили за собой дверь, отошли на пять шагов… и услышали грохот за спиной.
- Завтра у вас первая пара в этой аудитории? – спросил Рене.
- Точно, практика по специальности. Виды посмертных сущностей. Нежить, нечисть, просто души и что там ещё. У профессора.
- Вот профессор и покажет двум этим обалдуям нечисть и что там ещё, - кивнул Рене со знанием дела.
Леон мысленно с ним согласился – потому что профессор крут и раздолбайства так не оставляет.
- Так, на твоих коллег надежды никакой, поэтому давай-ка ты завтра сам спроси ваших с других факультетов, кто там что умеет и кто нам может сыграть и спеть, хорошо?
Наверное, это было хорошо. Но Леон совершенно не представлял, как это – выйти перед всеми и что-то говорить.
- Завтра у них моя пара, я готова выделить пять минут, - сказала поджидавшая их госпожа Жийона.
Ну всё, взяли в оборот, думал Леон. Думал весь вечер и часть ночи, и всё утро тоже.
Первая пара по
