— Вы только не разбегайтесь! — окрикнул Глеб. Сейчас он стоял в сторонке и делал вид, будто тщательно наблюдает за нами, но я-то видела, как его наглые стреляющие глазки призывно подмигивают какой-то блондиночке, отдыхающей в кафешке.
Блонда его взгляды ловила и, кокетливо улыбаясь, постоянно поправляла волосы. По лицу магистра ползла предвкушающая улыбка.
«Ах ты ж бабник! А как же Мелинда... Мелиса или как ее там... Мадлен???»
Мужчина уже не обращал на своих воспитанниц никакого внимания, сейчас он наметил себе цель и упрямо к ней шел. Сотворенный из ниоткуда букет лилий был мило и ненавязчиво подарен прекрасной незнакомке, отчего та зарделась и пропала в бездонных голубых глазах совратителя. Тот уже, присев к ней поближе, страстно схватив за ручку, нашептывал стихи и предлагал угостить кофе, пирожным или чем-нибудь покрепче.
«Пикап-мастер!» — мне захотелось себя покусать. Потому что человек, который должен был следить за нами, сам требовал присмотра.
А глупая блондинка приготовилась отправить в рот тирамису, наколдованное Глебом. В общем, я не совсем поняла, чем руководствовалось мое бессознательное, но в следующий момент я стояла возле стола парочки, нависая над несчастной девушкой, и отбирала у нее ложечку с угощением. Отбирала — не то слово. Я просто вырвала прибор из ее рук, выдавив из себя ядовитую фразу с не менее ядовитым содержанием:
— Синильная кислота! Нельзя красивым девушкам тирамису с синильной кислотой кушать!
Блонда испуганно хлопала глазами и, кажется, готовилась разораться. Ну, еще бы! Подлетела какая-то рыжая сумасшедшая, угрожает ядом, и вообще, срывает наклевывающееся свидание.
Глеб же от ситуации млел, его улыбка стала еще довольнее, чем утром:
— Не угадала, Элька! Банальный мышьяк — но я бы ее откачал, ты не переживай!
— Мадлен ты тоже утром откачивал? — не удержалась от колкости я.
«Господи! Что я несу? Это похоже на сцену ревности из бразильского сериала!»
— Скорее, она меня, — еще секунду назад насмешливый взгляд брюнета потух. — Любовный возбудитель, замешанный на крови призывающей! Иногда и мой иммунитет дает сбой.
Договорив фразу, Глеб отвлекся на все еще шокированную блондинку:
— Простите, я так и не узнал вашего имени, прелестнейшая! Но вынужден откланяться, долг зовет! — и, бесцеремонно чмокнув ту в щеку, схватил меня за руку и потащил в сторону уже далеко ушедших вперед однокурсниц.
Сейчас четырнадцать будущих фрейлин маячили в конце улицы, возле одной из витрин, и что-то внимательно разглядывали. Стремясь быстрее добраться до них, я и Глеб ловко лавировали между многочисленными прохожими, при этом успевая еще и переговариваться.
Забавно, но мы опять перестали общаться на «вы».
— Ты всех своих знакомых пытаешься отравить? — любопытствовала я.
— Конечно! Мне же нужно знать, кто из них мне доверяет, а кто может воткнуть нож в спину.
— Ты сейчас не похож на сумасшедшего. Зачем ты притворяешься? Я же видела тебя утром, и сейчас ты — вполне адекватен.
Магистр остановился, из-за чего я с разбегу уткнулась носом в его спину.
— Завтра, когда вашему курсу будут устраивать разнос за прогулку в этом городе и в неподобающем виде, вы сможете успешно свалить все на меня.
— Зачем это тебе? Я не понимаю твоих мотивов.
— Считай это благодарностью! Рев твоего кота утром, вероятно, спас меня от самого необдуманного поступка в моей жизни. Времени, пока я разговаривал с тобой в коридоре, хватило на нейтрализацию зелья в моем организме.
И все равно, я чего-то не понимала.
— Э-э-эм, я тебя, может, обижу. Но на кой черт кому-то соблазнять преподавателя-зельевара из Академии, тем более любовным снадобьем, которое он может нейтрализовать за минуту?
— Ты что, совсем глупенькая? — иронично поинтересовался он.
«Зашибись вопрос! Все, я обиделась!»
— Я нормальная! Но вас, магистр Глеб, порой понять не могу.
Мы снова продолжили свой путь до стайки девчонок, так и стоявших у той же витрины.
— А вам и не надо понимать меня, Эля! Мне сто лет, вам двадцать пять — между нами пропасть мотиваций и методов, которыми мы решаем свои проблемы!
— Очень поэтично сказано, из этого выйдет прекрасный стих, — почти огрызнулась я.
— А из вас прекрасная рыжеволосая муза, о свет моих очей! — последнее была сказано нарочито громко. Так, будто поставил точку в нашем разговоре.
Хотя я, признаться, к этому моменту его уже и не слушала, потому что подлетела к нашим девчонкам и восторженно замерла вместе с ними напротив витрины.
«К черту всех мужиков! О чем вообще можно думать, когда ОНО так прекрасно!»
В витрине красовалось шикарнейшее алое платье.
Хотя не так! Платье — именно с большой буквы!
Казалось, оно сшито из невесомых крыльев бабочек или лепестков роз. Струящаяся вниз материя окутана, словно флером, какой-то неведомой аурой очарования, от которой невозможно отвести взгляд. Изящное декольте создано, чтобы подчеркивать достоинства владелицы такого платья, а разрез от середины бедра до пола придавал возбуждающую пикантность. Я смотрела на него и физически ощущала касания этого материала на своей коже.
