Анастасия Левковская - Задачка для техномага

— Глория, что случилось?! — ко мне быстро подошел друг.

— Да камень в траве не заметила, — кисло проговорила я и села на землю. — Споткнулась. Кажется, сбила большой палец. Как же больно!

— Еще бы! — хохотнул Марк, заметно расслабившись. — Нет более сильной и обидной боли, чем ударить большой палец ноги.

— Есть, — не согласилась я, чутко прислушиваясь к собственному состоянию — а вдруг сломала? — Когда ударяешься мизинцем.

— Правда твоя, — со смешком подтвердил он и озабоченно поинтересовался: — Встать можешь? Или все-таки повредила что?

— Нет, просто ушибла, — облегченно выдохнула я, ощутив, что боль потихоньку стихает. — Еще минутку посижу и все-таки пойду ставить «булавку».

— Ага, только теперь под ноги смотри, — не преминул поддеть меня Марк.

— Сейчас какой-то вредный некромант огребет по голове, — беззлобно огрызнулась я и, сочтя, что уже вполне в порядке, решительно поднялась. — Сейчас я…

Раздался странный звук, а затем спину обожгло болью. Я поперхнулась вздохом и опустила глаза — из груди торчал окровавленный наконечник арбалетного болта.

— Марк… — прошептала я и потеряла сознание.

Боль. Боль. Боль.

Я была словно соткана из нее. Я купалась в ней, захлебывалась ею.

Хотелось кричать, но голос не слушался. Хотелось сжаться в клубочек, но тело не ощущалось.

А потом впереди яркой вспышкой появился свет. Он манил, обещал облегчение и спокойствие. И я рванулась к нему, не думая, не сомневаясь.

Сейчас, вот прямо сейчас… Стоит лишь коснуться, долететь. И боль отступит. Навсегда.

Ощущение тела вернулось внезапно, как и неприятное открытие, что меня не пускают к спасительному свету. Я рванулась сильнее, снедаемая единственным желанием — прекратить эту пытку болью, которая сводит с ума.

— Глория, не смей!

Полный отчаяния крик заставил затрепетать и обернуться. Там, за полупрозрачной пеленой, я увидела себя, лежащую на траве в луже крови, и молодого человека, который сжимал мои плечи и кричал, словно от этого зависела его жизнь.

— Не смей умирать! Ты обещала, что не бросишь меня, слышишь? Обещала! Не смей оставлять меня одного!

Марк — пришло из ниоткуда имя этого парня. Как и осознание, что он мне очень дорог. Он заслуживает объяснения.

— Нет, нет, не проси, — прошептала я, стараясь отрешиться от боли. — Пусти, пусти, пусти меня! Там хорошо, там свет. Спокойствие…

— Не пущу! — Он вцепился в меня еще сильнее. — Умирать она собралась! Кто тебе разрешал?! Только посмей удрать! Призову духом и привяжу к себе! До конца моей жизни хвостом ходить будешь!

— Пусти, мне больно! — рванулась я из его рук, и хватка будто бы ослабла.

— Нет! — взвыл Марк. — Глория, стой!

Но я уже почти вырвалась. Еще чуть-чуть, стоит лишь немного напрячься… До света рукой подать. Надо лишь…

Ощущение, словно меня схватили за шиворот и дернули на себя, было таким настоящим, что я испуганно ойкнула.

— Марк, отойди, я ее вытащу.

Ровный, но злой голос показался знакомым и заставил затрепетать. Там, на поляне, появился мужчина. И глядя на него, я поняла: этот не пустит. Да и какое-то знание пыталось достучаться ко мне, но я ощущала, что если впущу — сама не захочу уходить. А значит, боль не закончится. Никогда!

Из последних сил я рванулась прочь, но не смогла преодолеть ни сантиметра.

— Ты посмотри, паршивка какая, — процедил мужчина, неожиданно бережно поднимая мое обмякшее тело. — Не пущу, и не мечтай. Ты еще замуж за меня не вышла, как обещала.

Изумление накрыло с головой. А затем подлое знание все же настигло меня.

Ник. Ник Кайндорф. Некромант, сильнейший на материке. Значит, не отпустит ни за что. Да я и сама уже не была уверена, что хочу уходить. Куда я денусь от того, кого люблю?

Ник, ощутив мою покорность, слабо улыбнулся.

— Вот и умница, — он осторожно погладил меня по лицу и крикнул куда-то в сторону. — Хен!

— Иду!

В поле зрения показался еще один парень.

— Марка я усыпил, он ушел за критический уровень, — скупо сообщил он, прикладывая руки к моему животу. — Но молодец. Кровь остановил, умирание — тоже. И душу не пустил. А ведь некроманты это только на третьем курсе проходят.

— Я ему три зачета поставлю, только пусть она выживет, — процедил не впечатленный талантами моего друга Ник.

— Выживет, — уверенно заявил полуэльф, прохладные ладони которого дарили облегчение. — Теперь точно выживет…

Он вдруг спал с лица и покачнулся.

— Хен? — обеспокоенно позвал Ник.

— Все хорошо, — хрипло пробормотал тот, без сил опускаясь на траву. — Не совместимое с жизнью повреждение я залатал, можешь возвращать душу на место. И в лазарет, срочно.

— Понял, — резко кивнул Кайндорф и мягко улыбнулся, глядя мне в глаза. — Глория, ты слышала? Возвращайся.

Мир взорвался вспышкой боли, и я опять потеряла сознание.

Я умерла?

Страх сковал горло, и лишь потому я не закричала.

Пробудилась моментально и резко села, схватившись за грудь. Тьма не давала увидеть ничего, создавая обманное впечатление пустоты. Но я ощущала тело, а дрожащие пальцы нащупали бинты.

Я жива, да? Ник с Марком меня вытащили?

— Глория?

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, но моментально успокоилась.

Голос Ника я теперь узнаю в любом состоянии.

— Да? — шепотом отозвалась я.

А в следующий момент меня стиснули в объятиях.

— Не смей больше умирать, слышишь, мелкая? — глухо проговорил он, и я ощутила, как его руки сжались в кулаки. — Я чуть за критический уровень не шагнул прямо там, на поляне. Я люблю тебя, слышишь? Люблю! И если этот мир тебя погубит, я его по камешку раскатаю, клянусь!

Я вцепилась в плечи Ника, словно он был той единственной нитью, которая связывала меня с этим миром. Прижалась щекой к его щеке и вдруг расплакалась. Горько, взахлеб, словно выплескивая тот ужас и ту боль, что пережила.

— Не пускай меня, Ник, хорошо? — шептала срывающимся голосом. — Это так страшно — умирать…

Потребность ощутить себя живой, доказать, что действительно существую, накрыла с головой, и я, не думая, что творю, поцеловала Ника. Со всем отчаянием и стремлением быть. Со всей горечью и страстью. Со всей любовью, своеобразно отвечая на его признание.

Время словно замедлилось, а затем и вовсе остановилось.

Ник на мгновение замер. И ответил так яростно, словно пытался окончательно удостовериться, что это все на самом деле. Что мы живы и мир не рухнул на той поляне.

В этом поцелуе не было ничего нежного. Но именно этого мне и хотелось. Чтобы поверить, окончательно поверить, что это не бред умирающего мозга. Что Ник реален, и я тоже реальна. Как и то, что происходит сейчас между нами. Я позволяла его рукам до боли стискивать мое тело, губам — оставлять жалящие отметины на шее. Сама же сильно хваталась за его волосы и царапала короткими ногтями шею.