Глава 41
Со всех углов, из тени к центру зала потянулись жгуты тьмы, образуя плотный сгусток, быстро набравший объём и трансформировавшийся в молодую женщину. Среднего роста, с длинными волосами цвета угля, тонким изящным носом, очаровательными ямочками на щеках — просто воплощение красоты. Я гулко сглотнул.
— О, это мило! — улыбнулась она при виде моей реакции. — Самрен! Развяжи его. Ты же воспитанный юноша и будешь вести себя хорошо? — в её глазах пряталась насмешка.
Я только молча кивнул. Уж не знаю, кто эта леди, но впечатление она производит — будь здоров.
— Прекрасно, — дождавшись, пока Самрен освободит меня и поставит перед ней, она осмотрела меня с ног до головы, — выглядит обещающе.
— Добрый вечер, леди Стаарх, — вежливо поклонился я. Теперь, когда смог немного приспособиться к сокрушающей ауре стоящей передо мной женщины, ко мне пришло осознание того, кто же проявил ко мне интерес.
— Здравствуй, Дэррон Тарсэ. Вижу, ты понял, кто я.
— Да, — торопливо подтвердил я, чувствуя, как меня начинает потряхивать. — Вы одна из древних вампиров.
— Лестно, но неверно. Древних вампиров больше нет. Я просто-напросто старая вампиресса. Пойдём, — поманила она меня, — поговорим в более удобной обстановке.
Следуя по коридору за плывущей по воздуху фигурой леди Стаарх, проходя мимо подрагивающих от сквозняка свечей, установленных в настенные канделябры, и слушая дыхание Самрена за своей спиной, я размышлял о её словах.
Насколько я помнил, у вампиров была строгая иерархия, основанная на личной силе. Они набирали её постепенно, буквально становясь сильнее с каждым днём своего существования. Потому, ещё в незапамятные времена, возникло разделение вампиров по возрасту. В самом низу идут обращённые. Почти ничем не отличаются от обычного человека. Только загорать не любят. Затем, с десяток лет спустя, те, кто выжили, становятся низшими. Эти уже будут побыстрее и посильнее среднего человека, где-то на уровне хорошего бойца. В целом — ничего интересного. Полвека или около того — возраст, когда вампир признаётся старшим. На этом этапе их развития у них появляются кое-какие возможности, и они начинают представлять собой определённую опасность. Вот Самрен, похоже, как раз старший или рядом с ним по своим возможностям. Биться с ним без подготовки я бы не рискнул. Века полтора-два — возраст, когда вампир признаётся высшим. Вот с таким справиться — уже настоящая проблема. Они способны в одиночку разорвать сотню солдат. Быстры, хитры, сильны, опытны и владеют почти всеми вампирскими способностями. Страшные соперники. И, наконец, старые вампиры. Это те, чей возраст как минимум перевалил за полтысячелетия. На что способны — не знаю. Никакой информации о них мне не попадалось.
За этими размышлениями мы незаметно пришли в просторное помещение. Несмотря на украшенные коврами и оружием стены, ощущения уюта или хотя бы какой-то обжитости не было. В центре стоял длинный грубо сколоченный из досок стол, и, устроившись во главе, леди Стаарх жестом предложила мне присаживаться.
— Полагаю, у тебя есть вопросы, Дэррон. Ты можешь задать их. А Самрен пока принесёт напитки, — даже ничего не сказав, вампир отправился выполнять приказ.
— Зачем вы послали за мной? Что вам от меня нужно? — взяв предложенный преобразившимся в дворецкого Самреном бокал, поинтересовался я.
— Чтобы посмотреть на тебя, — отпила она из поставленного рядом кубка. — Насчёт же второго вопроса — никакой нужды в тебе у меня нет.
— И всё же, я здесь, — аккуратно подбирая слова, я старался, чтобы моё недоумение нельзя было принять за могущее оскорбить недоверие. — Можно немного подробностей?
— Конечно, — до чего всё же чарующий голосок, — но нам потребуется небольшая вводная часть. Всё в нашем мире взаимосвязано. И все находятся на предназначенных им местах. Будь то люди, орки, эльфы. Вампиры, — она смерила меня испытующим взглядом, проверяя, внимательно ли я слушаю. — Мы все взаимодействуем друг с другом, образуя единое полотно реальности. В его границах всё просто и предсказуемо. Вот ты знал, что можно устроить гражданскую войну, просто облив занюханного конюха вином в таверне?
— Честно? Не могу себе такого представить, — мотнул я головой.
— Исторический факт. Двести тридцать лет назад. Смута в королевстве Устахан.
— Я слышал об этом, — припомнил я уроки истории, — но причём тут вино и конюх?
— Всё очень просто. Тот парень был неудачник и лентяй. И любитель выпить. А может, — чуть нахмурилась она, — наоборот. Пьяница, и уже потому ничего не добившийся жалкий тип. Он и так ходил по краю увольнения, а придя на службу, благоухая спиртным, потому что не стал переодеваться, тут же был с позором выгнан. Его хозяин не стал разбираться и просто приказал выдать ему плетей и гнать со двора.
— Не могу его осуждать за это, — скривился я. — Опрятный вид — опора личности. Но всё же, отсюда далеко до раскола в целом государстве.
— Верно. Но история только начинается. Побитый и униженный конюх вернулся в то единственное место, где ему были рады. И принялся заливать горе вином. Через неделю или около того он случайно встретил друга детства. Тоже слугу, но работающего в королевском дворце. И стал просить устроить его к себе. Но получил решительный отказ. Ещё бы, — покрутила она пальцами в воздухе, — его друг добился всего самостоятельно, собственными усилиями и вполне справедливо не хотел рисковать, ручаясь за ненадёжного человека.
— И как же отреагировал незадачливый алкаш?
— Как и любой уязвлённый, озлобленный, потерявший последнюю надежду человек. Он убил его, — безразлично пожав плечами, ответила вампиресса, — и был убит сам. Застрелен оказавшейся рядом стражей.
— Но ведь это не всё. Как смерть обычного дворцового слуги связана с тем, что произошло дальше? — мне и вправду было любопытно. Всё-таки, не каждый день тебе рассказывают о событиях двухсотлетней давности. Да ещё и тот, кто если и не был очевидцем, то уж точно жил в те времена.
— В том-то и беда, что парень оказался чуть сложней, чем все о нём думали. Он бы тайным любовником одной из фрейлин королевы Линарры. Одной из немногих полностью преданных ей при дворе людей. И хотя сама она горевала недолго, быстро найдя погибшему замену, её величество усмотрела в этом атаку на себя.
Сделав паузу, чтобы вновь приложиться к кубку, она уставилась на меня немигающим взглядом.
— Ты, конечно, не имеешь личного опыта, но примерно понимаешь, как это происходит. Постоянная бдительность, которую вынуждены сохранять власть имущие, очень способствует развитию паранойи. Не всегда здоровой. Вот именно это и произошло. Того, что была задета её подруга, а непосредственного виновника тут же убили, королеве оказалось достаточно, чтобы заподозрить герцога Рединера, главу службы разведки и друга короля, в игре против неё. Конечно, никакого заговора не было, но тот, кто ищет, имеет обыкновение находить. Так и Линарра, начавшая вербовать себе сторонников, всё больше убеждалась в своих подозрениях. Ей было невдомёк, что то внимание, которое она улавливала от герцога и его людей, было вызвано её собственными поступками.
— Подумать только, — протянул я, допив вино, — а всё же, почему было просто не арестовать королеву?
— Хотели, но не удалось, — леди Стаарх указала на мой бокал и Самрен тут же наполнил его вновь, — Линарра не была дурой, и сумела обзавестись сторонниками из числа людей герцога. Так что, она была вовремя предупреждена и смогла сбежать. А затем, созвав своих сторонников, начала войну за трон.
— И её поддержали?
— Молодую, красивую женщину, законную правительницу, вынужденную бежать от происков коварных врагов, возглавляемых её супругом? — её лицо и голос совсем не изменились, но каким-то образом я уловил в них нотки удивления. — В очередь вставали. Ведь это такие возможности.
— Поразительно, — я не лукавил. История и впрямь всерьёз меня увлекла. — Но какое отношение это имеет ко мне?
