Я предполагал, что Рикки взорвется от негодования, заставит меня взять ругательство обратно, но он лишь смущенно развел руками, словно говоря – мол, извини, ничего личного.
Флокса опять настойчиво потянула меня в сторону двери. На этот раз я повиновался ей. Молча вышел на улицу, запрокинул лицо к безмятежному полуденному небу и зажмурился. Солнечные лучи щекотали мне кожу, отогревая после ледяного дыхания жуткой комнаты. Но они не были способны растопить тот холодок дурного предчувствия, который поселился в сердце. Эх, Шени, Шени. Похоже, из этой передряги тебе не выбраться.
В доме что-то загремело, отвлекая меня от невеселых раздумий. Я открыл глаза и сразу же отшатнулся, потому что из распахнутых настежь окон полыхнуло голубоватым пламенем. Оно жадно лизнуло траву в палисаднике и угасло, повинуясь чьей-то воле. А через секунду к нам вышел Рикки, довольно потирающий руки.
– Вот и все, – ответил он на невысказанный вопрос, застывший в воздухе. – Больше никаких забот с уборкой. Я очистил дом от всяческого напоминания о нечисти.
«Способный мальчик, – с нескрываемой злобой прошептал внутренний голос. – Жаль, что в итоге он достался не мне».
* * *
Я сидел в своей скромной комнатушке и растирался жестким полотенцем после весьма прохладного купания, устроенного мне Цурией. Несчастная хозяйка постоялого двора пришла в настоящий ужас, когда увидела, в каком виде я явился домой. Рубашка в клочья, остатки одежды перепачканы в какой-то дряни, промолчу уж про запах. Понятное дело, в дом меня не пустили, заставив вылить на себя не меньше бочки колодезной воды, приспособив для купания задний двор. Да и потом Цурия долго принюхивалась к моим волосам, прежде чем позволить пересечь порог.
Флокса приготовила мне свежую одежду и упорхнула на кухню выпрашивать что-нибудь горячее и съестное для меня. В комнате со мной остался только Рикки, который с нескрываемым интересом оглядывался по сторонам.
– Почему ты не снял дом? – наконец, спросил он, присаживаясь на стул. – Полагаю, ты зарабатываешь достаточно денег, чтобы позволить себе это.
– И как бы я это объяснил Флоксе? – проворчал я, кинув полотенце в корзину с грязным бельем.
– Постой. – Рикки прищелкнул пальцами, не дожидаясь, когда я облачусь в рубашку. По льняной ткани пробежали оранжевые искры, которые тотчас же бесследно впитались в нее. – Теперь хоть чесаться не будешь и пугать народ. Иначе, полагаю, Цурия точно прикажет тебе убираться восвояси.
– Спасибо. – Я поспешно накинул на себя рубашку и блаженно замер, чувствуя, как спина перестает зудеть. Затем с любопытством посмотрел на Рикки. – Почему ты мне помогаешь? Ты ведь теперь знаешь, что я должен убить тебя.
– А я вообще странный тип. – Храмовник негромко рассмеялся. – Ты же слышал. Демон недовоплощенный. Сам наполовину нечисть и сражаюсь с порождениями бога-отступника. Только не спрашивай, как меня угораздило. Все равно не отвечу.
В голосе Рикки за показным весельем неожиданно прозвучали горечь и боль. Я приподнял бровь, ожидая продолжения, но его не последовало.
– Почему бог-отступник так жаждет твоей смерти? – спустя минуту осмелился я нарушить затянувшуюся паузу. – Ты ему насолил как-то в прошлом?
– О да. – Рикки кивнул. – Очень сильно насолил. Не позволил воплотиться в этом мире. И отказался служить ему. Только не думал, что он втянет в наши разборки совершенно постороннего человека. Как-то мелочно это для божества.
«Мелочно? – гневно фыркнул внутренний голос. – А как еще мне до него добраться? Боги не вмешиваются в дела смертных напрямик. Только посредством таких же смертных. Вот и пришлось искать приемлемые способы для сведения счетов».
Я сгорбился за столом, спрятав в ладонях лицо. Демоны, мне ведь нравится Рикки. И я обязан его убить? Безумие. Мне совершенно не хочется с ним сражаться.
– Забавно. – Рикки провел пальцами по столешнице, смахивая на пол хлебные крошки. – Мне тоже не хочется убивать тебя. И я рад, что хоть в этом мы не противоречим друг другу.
Я встал с кровати и подошел к зеркалу. Провел расческой по волосам, разглаживая мокрые патлы. Недовольно почесал щетину. Н-да, такими темпами я скоро бородой обзаведусь. Вряд ли Флокса одобрит это. Ей никогда не нравились мужчины с растительностью на лице.
– Так как ты умудрился связаться с богом-отступником? – В отражении зеркала я видел, как Рикки откинулся на спинку стула, наблюдая за мной.
– У меня не было другого выбора. – Я пожал плечами. – На кону стояла жизнь Флоксы. И жизнь Лантия.
– Лантий – это Магистр гильдии наемных убийц? – уточнил Рикки и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Флокса часто думает о нем.
После его слов я с такой злостью сжал расческу, что чуть не сломал ее.
– О-о-о, не беспокойся. – Храмовник рассмеялся, заметив это. – О тебе она думает намного чаще. И… Не знаю, вправе ли я тебе говорить, но ей очень нравится, что ты ее ревнуешь.
– Я ее не ревную, – мрачно пробурчал я. Рикки с насмешкой вскинул брови, и я поправился: – Ну, может быть, совсем капельку. Но хватит об этом. Мои личные проблемы тебя не касаются. Когда ко мне в голову заявился бог-отступник со своим щедрым предложением, мое положение было весьма удручающим. Впрочем, как обычно. И я не знал, кого должен буду убить. Он сказал – обычного мальчишку, которого я не знаю. Это ничем не отличалось от любого другого заказа.
– Но сейчас ты не хочешь его исполнять, – дополнил за меня Рикки. Встал и неспешно прошелся по комнате, скрестив за спиной руки. Остановился около окна и задумчиво тронул занавески. – Скажи, Шени, а ты никогда не думал о смене профессии?
– О смене профессии? – переспросил я. – Какую именно ты имеешь в виду? Библиотеку или…
– Все сразу. – Рикки повернулся ко мне и прислонился спиной к подоконнику. – Поменять весь свой образ жизни. Бросить и библиотеку, и гильдию. Начать все с чистого листа.
– И чем я буду заниматься? – Я с недоверием усмехнулся. – Разводить цветы? Попрошайничать на площади около городской ратуши? Или, быть может, отправлюсь искать себе богатую вдовушку, чтобы очаровать ее и провести остаток жизни в праздности, заплывая жиром, а в удобные моменты щупать пышногрудых служанок, зажимая их в укромных уголках подальше от сварливой супруги? Хм…
На этом пункте рассуждений я запнулся. Неуемное воображение мигом нарисовало соблазнительную картину подобного времяпрепровождения. И потом, кто сказал, что вдовушка обязательно будет старой и некрасивой? Вдруг мне повезет, и я женюсь на молоденькой хрупкой девушке, очень застенчивой и тихой, которая никогда не осмелится и слова сказать против мнения драгоценного мужа. Не то, что одна моя знакомая, пускающая кулаки в ход по любому удобному поводу и без оного.
