Эонвэ, однако, отвечал, что право на творение своего отца, которым когда–то обладали сыны Феанора, ныне они утратили, ибо, ослепленные клятвой, сотворили они множество жестоких деяний, из которых худшее — убийство Диора и разорение Гаваней. Свет Сильмарилов уйдет теперь на Запад, откуда он пришел; Маэдрос же и Маглор должны вернуться в Валинор и там ждать суда валаров, ибо лишь по их велению Эонвэ может отдать камни. Маглор искренне желал подчиниться, ибо в сердце его жила печаль, и сказал он:
— Клятва не утверждает, что мы не можем ждать, а в Валиноре, быть может, все будет прощено и забыто, и мы обретем мирно то, что нам принадлежит.
Маэдрос, однако, отвечал, что если они вернутся в Аман лишенные милости валаров, то их клятва по–прежнему будет тяготеть над ними, но исполненье ее окажется невозможно, и добавил:
— Кто может знать, какая страшная судьба ждет нас, если мы не подчинимся Силам в их же владениях или вознамеримся вновь привести войну в их священное владение?
Однако Маглор все еще колебался и говорил так:
— Но если сами Манвэ и Варда откажут в исполнении клятвы, что была произнесена с их именами, разве не потеряет она силу?
Маэдрос же ответил:
— Но достигнут ли наши голоса Илуватара за Кругами Мира? А ведь именно Илуватаром поклялись мы в своем безумии и призвали на себя Вечную Тьму, если не сдержим слова. Кто же освободит нас?
— Если некому освободить нас, — молвил Маглор, — то, сдержим мы клятву или нарушим, Вечная Тьма — наш удел; но меньшее зло совершим мы, нарушив ее.
Однако в конце концов он сдался на уговоры Маэдроса, и вместе они придумали, как заполучить Сильмарилы. Они изменили облик, ночью проникли в лагерь Эонвэ и прокрались туда, где хранились Сильмарилы; и они перебили стражей и захватили камни. Тогда весь лагерь поднялся против них, и смерть подступила к сыновьям Феанора, но они, невредимые, бежали прочь. Каждый из них взял по Сильмарилу, ибо решили они: «Если один камень для нас потерян и остались лишь два, и лишь мы двое живы из всех наших братьев, то ясно, что судьба предназначила нам разделить наследство нашего отца».
Но камень сжигал длань Маэдроса невыносимой болью; и понял он, что правду говорил Эонвэ: право его на Сильмарил потеряло силу, и клятва была напрасна. В муке и отчаянии бросился он в зияющую пропасть, что дышала огнем, и так встретил свой конец; а Сильмарил, что был с ним, сокрылся в недрах земных.
О Маглоре же говорят, что он не мог снести боли, которую причинял ему Сильмарил, и в конце концов бросил его в Море, и с тех пор всегда бродил вдоль берегов, слагая над волнами скорбные песни, ибо Маглор был лучшим песнопевцем древности, не считая лишь Даэрона из Дориата. Он никогда не вернулся к эльфам. Так Сильмарилы нашли себе пристанища: один в небесной выси, один в огненном сердце мира и один в глубинах вод.
В те дни на побережье Западного Моря строилось великое множество кораблей. На тех кораблях эльдары уплывали на Запад и никогда уже не возвращались в края, где страдали и воевали. Уплывали и ваниары под белыми своими стягами и были с почестями приняты в Валиноре; однако радость победы была неполной, ибо они вернулись без Сильмарилов, отнятых у Моргота; знали они, что нельзя эти камни ни отыскать, ни собрать вместе, пока мир не будет разрушен и пересоздан вновь.
Эльфы Белерианда, приплыв на Запад, поселились на Тол–Эрессеа, Одиноком Острове, что был обращен и на запад, и на восток; оттуда могли они прийти и в Валинор. Им вновь дарованы были любовь Манвэ и милость валаров, и тэлери забыли свою древнюю скорбь, и проклятие потеряло силу.
Однако не все эльдары пожелали покинуть Внешние Земли, где они так долго жили и страдали: многие из них остались на долгие века в Средиземье. Среди них были Кирдан Корабел и Келеборн из Дориата, и жена, его Галадриэль — она одна осталась из тех, кто вел нолдоров–изгоев в Белерианд. В Средиземье жил также и Гил–Гэлад, верховный король, а с ним Элронд Полуэльф, избравший, как было ему дозволено, судьбу эльдаров; брат же его, Элрос, избрал людской жребий. И от этих двух братьев пошли люди, в чьих жилах струилась кровь Перворожденных, смешанная с наследием божественных духов, бывших прежде Диора, сына Лютиэн, рожденной от Тингола и Мелиан; Эарендил же, их отец, был сыном Идриль Келебриндал, дочери Тургона Гондолинского.
Самого же Моргота валары низвергли через Врата Ночи за Стены Мира, в Безвременную Бездну; и стража встала навеки на тех стенах, и Эарендил хранит грань небес. Однако ложь, которую Мелькор, могучий и проклятый, Моргот Бауглир, Сила Ужаса и Ненависти, посеял в сердцах эльфов и людей, — та ложь есть семя бессмертное и неуничтожимое; вновь и вновь прорастает оно и будет приносить черные плоды вплоть до последних дней.
Так кончается СИЛЬМАРИЛЛИОН. И если, начав с высокого и прекрасного, повествование завершилось мраком и разрушением, то такова издревле судьба Арды Искаженной; а изменится ли что–нибудь и придет ли конец Искажению, знают, быть может, лишь Манвэ и Варда; но они никому не открыли того и не сказали о том в пророчествах Мандоса.
АКАЛЛАБЕТ (ПАДЕНИЕ НУМЕНOPА)
Рассказывают эльдары, что люди пришли в мир, когда на нем лежала Тень Моргота, и скоро подпали под его владычество, ибо он засылал к ним своих слуг, и внимали люди его хитроумным и лихим речам, и поклонялись Тьме, хоть и боялись ее. Были, однако, такие, что отреклись от зла, покинули земли своих сородичей и ушли на Запад, ибо дошел до них слух, что есть на Западе свет, коего не затмить Тени. Ненависть прислужников Моргота преследовала их, и путь их был долог и труден; но все же пришли они в земли, обращенные к Морю, и в дни Войны за Камни появились в Белериане. Эдайн — «аданы» — назвали их на языке синдаров; они стали друзьями и союзниками эльдаров и в войне против Моргота совершили деяния великой храбрости.
От них по отцовской линии происходил Эарендил Ясный; в «Песни об Эарендиле» повествуется, как в те дни, когда победа Моргота была почти полной, Эарендил выстроил корабль Вингилот, а на языке людей — Ротинзил, и поплыл в моря, где никто до него не плавал, чтобы отыскать Валинор; ибо желал он поведать Силам о несчастьях Двух Народов, дабы смилостивились над ними валары и послали им помощь в крайней нужде. И потому эльфы и люди называют его Эарендил Благословенный, ибо после долгих трудов и многих опасностей он достиг своей цели, и из Валинора явилось войско Западных Владык. Эарендил, однако, больше не вернулся в края, которые так любил.
В Великой Битве, когда был низвергнут Моргот и разрушен Тангородрим, из всех людских племен лишь аданы сражались на стороне валаров, множество же прочих людей билось за Моргота. После победы Западных Владык те приверженные злу люди, что уцелели в битве, бежали назад, на восток, где в невозделанных землях, в дикости и беззаконии все еще бродили их соплеменники, отвергая равно призывы валаров и посулы Моргота. И вот люди–лиходеи явились среди них и опутали тенью страха; и те избрали их королями. Тогда отвернулись на время валары от людей Средиземья, что отвергли их призывы и избрали своими владыками приверженцев Моргота; и люди жили во тьме, мучимые лихими существами, что сотворил Моргот во дни своего владычества, — демонами, драконами, бесформенными тварями и нечистыми орками, кои созданы в насмешку над Детьми Илуватара. И люди были несчастны.
