Игравшие же в углу старыми тряпичными куклами дети же были очень похожи на обычных человеческих детей. Им было примерно 6 и 8 лет соответственно. Единственное — это, конечно, цвет кожи. Первый был, как и папа, красным, второй — светло-сиреневым. Впрочем, ростом они тоже соответствовали своей расе. Первый мне был по грудь, второй же доставал до самого подбородка.
Побросав игрушки, дети тут же бросились обнимать папу. И хотя красный явно был чем-то очень взбудоражен, он нашёл несколько секунд, чтобы обнять и приласкать своих детей. Затем обратился к своей жене и что-то ей сказал. Жёлтому, который с кислым лицом наблюдал за происходящим, красный предложил занять одно из трёх кресел. В следующий момент женщина принесла ящик с песком и поставила его у ног жёлтого. Тот, сняв сандалии, с наслаждением опустил пятки на песок. Кажется, именно так демоны давали отдых уставшим ногам — через прохладный песок. Женщина же снова унеслась на кухню и через минуту принесла тарелку, на которой лежало целых три куска мяса. И. явно выполняя приказ своего мужа, пригласила меня занять место на какой-то циновке. Дождавшись, пока я сниму свои сапоги и устроюсь на предложенном месте, она поставила передо мной тарелку.
Пока я, проигнорировав нож и вилку, жадно поглощал мясо, супруга принесла и своему мужу коробок с холодным песком, куда тот с наслаждением опустил ноги. К нему на колени тут же влезли дети, которых он рассеянно поглаживал по голове, ибо занят он был тем, что не сводил с меня взгляда.
Жена что-то ему шептала на ухо, даже с ноткой возмущения, неодобрительно глядя на меня, поедающего мясо, но муж приложил палец к губам и многозначительно на неё посмотрел. Женщина послушно умолкла, но бросать на меня неодобрительные взгляды не перестала.
Когда я закончил трапезу, то поднялся и отвесил благодарный поклон хозяину дома. Тот довольно кивнул и, знаком велев жене убрать песок из-под своих ног, поднялся с кресла и ушёл куда-то на задний двор. Вернулся он, толкая перед собой огромный котёл, в котором, наверное, могли бы свободно разместиться все мы вшестером. Разместив котёл и подкрепив его четырьмя каменьями, он указал на меня, потом на котёл и в точности повторил мой жест, которым я атаковал его при первой встрече. Не надо быть гением, чтобы расшифровать этот жест. В благоданость за гостепреимство он просит меня наполнить этот котёл водой.
Кивнув, я подошёл к котлу и направил в него руки, представляя в своём сознании поток воды. И через мгновение он действительно появился. Объём потока был такой, что котёл заполнился уже через минуту. Закончив чары, я отошёл от котла и внимательно посмотрел на остальных.
Красный выглядел полностью довольным собой и, казалось, только остатки приличий мешают ему сейчас потирать руки и довольно ухмыляться. Детишки смотрели на котёл так, словно увидели чудо во плоти, а женщина, взвыв, бросилась к моим ногам и начала отбивать поклоны. Я испуганно отскочил, и красный тотчас окрикнул супругу, веля ей взять себя в руки.
Жёлтый же смотрел на котёл с плохо скрываемой завистью. После чего, привстав с кресла, ткнул пальцем, на меня, потом в котёл и потом — на себя. Что вполне логично означало: сделай и мне так же.
И только теперь до меня дошло, во что я вляпался. Кажется, в этом месте вода — настолько же редкий и драгоценный ресурс, как в прочих мирах — золото. И если уж я способен воспроизводить воду… Нет, нет, нет, тут нельзя спешить, это надо как следует обдумать. С одной стороны, конечно, мне с таким даром всегда дадут пищу и приют, но с другой… Всё-таки опасно обладать слишком уникальными и востребованными способностями. Сколько времени им понадобится, чтобы сообразить, что вместо радушия и гостепреимства меня куда дешевле и эффективнее посадить на цепь, каждый день побивая палкой и получая требуемое?
— Я устал, — сказал я. Конечно, я знал, что они меня не поймут, но надеялся, что расшифруют мои слова по интонации, — мне нужно поспать, — с этими словами я широко зевнул, явно демонстрируя усталость.
Жёлтый меня, кажется, понял, вот только ему это совсем не понравилось. Поднявшись со своего кресла и грубо отпихнув коробок с песком в сторону, он подошёл к красному, ткнул его пальцем в живот и что-то угрожающе забормотал. Но и красный так просто не сдавал позиций. Он что-то успокаивающе говорил, то и дело показывая на меня. Мне почему-то даже показалось, что я мог бы примерно воспроизвести то, о чёи они сейчас говорили:
— …Пусть он пойдёт ко мне домой и тоже так сделает! Я тоже хочу напоить своих детей!
— Дружок, ну надо немного потерпеть. Откуда мы знаем, сколько он по пустыне бродил? Ты что, это ж такое чудо, его беречь надо, как зеницу ока! Если ему надо отдохнуть — он должен отдохнуть.
— Ааааа, вот ты какой друг! Себе воды хапнул и сидишь, довольный, а я…
— Слушай, ты мне хоть и друг, но терпения тебе никогда не хватало. Ну отволочёшь ты его к себе, он надорвётся — и дальше что? Будем все вместе и дальше лапу сосать. Ну, хочешь, возьми у меня пару ведёр.
— Болван! Как я их домой понесу?! Да через час о нём узнают все, кому не лень.
— Друг, ему надо отдохнуть. Это не обсуждается. Как только он отдохнёт, я его к тебе сам приведу. Слово.
— Вот только попробуй не привести! Только попробуй!..
Поругавшись ещё немного, жёлтый обулся, накинул свой плащ и, не прощаясь, покинул жилище. Красный же поманил меня к себе и, проводив в соседнюю комнату, указал на то, о чём я страстно мечтал увидеть последние трое суток. Постель. Простейшая соломенная постель, едва прикрытая парой тряпок, что считалось за простынь, и такая же соломенная подушка, в двух местах туго перевязанная бечевой. Благодарно кивнув хозяину, я не разуваясь, упал в постель и почти сразу уснул…
Глава 1.4
Глава 4. Невозможный дар.
Проснулся я от пронзительного визга. Испуганно вскочив с постели, я выбежал в гостевую комнату. Там сиреневый мальчишка взвизгивал и кричал от боли, прыгая и дрыгая ногами. И только несколько секунд спустя я заметил, что обут он был… в мои сапоги. С недоумением посмотрев на свои ноги, я увидел, что во сне меня ловко обули, вернее, разули. При этом мальчишка явно не мог снять сапоги сам: то и дело падая на задницу, он пытался стащить с себя обувь, но та словно приросла к его ногам.
На вопли откуда-то прибежали и мать с отцом. Красный хозяин, увидев ситуацию, мгновенно всё понял. С рыком он подскочил к своему сыну и, уложив на колени, несколько раз ощутимо ударил его рукой по причинному месту. Мальчишка уже жалобно заскулил, продолжая что-то завывать. Отец хотел было сдёрнуть с него злосчастные сапоги, но и ему этого сделать не удалось, хотя он честно пыхтел тридцать секунд. После чего он посмотрел на меня и умоляюще что-то сказал. Я подошёл и взялся за сапоги. И те, словно узнав руку хозяина, позволили-таки себя стащить.
Указав на сапоги, я ткнул на себя и, оскалив зубы, зашипел. Хозяин кивнул мне и что-то успокаивающе забормотал. Но я уже и сам начал догадываться, что случилось. Мать с отцом ушли куда-то по своим делам. Сиреневому пацану, как старшему, было поручено следить за мной, чтобы никто не помешал мне отдохнуть… и чтобы я никуда не ушёл, когда проснусь. Ну а просто сторожить спящего меня восьмилетнему мальчишке было скучно… и он решил примерить на себя эти красивые сапоги. Но кто же знал, что одежда из кожи дракона обладает таким, хе-хе, противоугонным эффектом. Ну то есть угнать её, конечно, было можно, только вот угонщик потом не обрадуется, когда попробует примерить украденную вещь. Пятки мальчишки, на которых начали вздуваться огромные волдыри, более чем красноречиво об этом говорили.
Уже окончательно уверившись, что красть моих вещей мальчишка не замышлял, я хотел было залечить ему раны, но вовремя остановился. Всё-таки хочется надеяться, что за время путешествия по Авиалу я хоть немного научился шевелить мозгами. И поступить так сейчас было бы неразумно сразу по множеству причин.
