Девушка постучала в неприметную дверцу — ей открыла молодая жрица в таком же длинном, как у нее, одеянии, отличавшегося лишь отделкой. Если Астралия считалась в монастыре «гостьей» и не проходила никаких обрядов посвящения, то привратница была полной жрицей, а те носили золотисто-зеленые рясы, украшенные богатой вышивкой.
— Наставница Анастис назначила мне встречу после обеденной склянки, — сказала Астралия.
— Она предупредила, я проведу, — кивнула жрица.
Девушки углубились в коридоры дома. Каждый раз, когда Астралия Бооти бывала в доме наставниц, ее поражали эти коридоры. Казалось, что когда-то очень давно разумные просто сложили из камней большую кучу, придав ей приблизительно прямоугольную форму, а затем запустили внутрь гигантского червя-камнееда, если, конечно, можно представить червя, способного прогрызть ходы, в который даже самому высокому великану с северных островов не нужно наклоняться, чтобы не задеть головой потолок. Стены блестят полированным камнем, но состоят не из одинаковых плит, а из осколков разного размера и даже разного происхождения, можно угадать и гранит, и сланец, и известняк. Однако камни идеально подогнаны друг к другу и скреплены серовато-зеленым веществом, из-за чего кажется, что своды покрывает сложное кружево. Конечно, женщины не были бы женщинами, если бы ни украсили стены многочисленными светильниками, картинами и вышивками. Однако оставалось довольно свободного пространства, особенно на высоком потолке. Поэтому каждый раз, оказываясь в доме наставниц, Астралия ощущала древнюю волшбу и буквально кожей чувствовала, как гигантские черви грызут кучу камней.
Записей о том, как строились первые здания, девушка не нашла, хотя и перерыла всю монастырскую библиотеку, поэтому она не знала, насколько верны ее ощущения. Ничего конкретного не могла сказать и наставница Анастис. Вот и сейчас, когда девушки зашли в ее приемную, она улыбнулась:
— Здравствуй, Асти! Никак не можешь разгадать тайну моего нынешнего дома? Смотришь так, словно тебя тут нет. Не беспокойся! Он мне нравится таким, как он есть. Ты принесла то, что я просила?
— Нет. То есть да. Принесла. Но я уже здесь, — запнувшись, ответила девушка.
Она всегда робела рядом с наставницей Анастис. Эта женщина была одной из самых древних жительниц империи. Эльфийка княжеского рода, наставница родилась на свет до того, как сложилась сама империя и превосходила по возрасту большинство своих соплеменников, хотя тех не зря называют «старшим народом». Срок жизни эльфов — сотни лет, но и на них время накладывает свой отпечаток. Наставница выглядела очень старой — белые волосы и темная, покрытая морщинами и пигментными пятнами кожа. Однако ее глаза светились молодым любопытством, а движения были легки и точны. И смех у старой эльфийки был словно у юной девушки — звонкий и мелодичный. Она рассмеялась, видя смущение воспитанницы и протянула руку:
— Давай сюда свои записи. Сейчас посмотрим, что ты собрала.
Быстро пролистнув страницы, наставница Анастис задумчиво произнесла:
— Про твоих предков-моряков я не знала, хотя можно бы было и догадаться. Кнакк — портовый город, хоть и стоит всего лишь на реке. Город на новых землях. Его заселяли бродяги из всех уголков империи, поэтому о какой-то чистоте крови не может быть и речи. Про твою матушку я тоже ничего не узнала. Ты не имела возможности найти ее спасителей, но сообщила их имена, которые внесли в запись о поступлении девочки. Я связалась с главами тех подгорных кланов, из которых были караванщики. Ни о каких тайных браках и плодах преступной страсти в своих кланах в то время не слышали. Снова допросили караванщиков, многие из которых сейчас живы, и те, не задумываясь, повторили историю о девочке-найденыше. На мой взгляд, все так и было, как говорят гномы. Так что тут ниточка обрывается. А вот про своего дедушку ты знаешь не все, у него была еще одна семья в столице.
— Ой! У меня есть еще братья и сестры! — невольно воскликнула Астралия.
— По возрасту они скорее годятся тебе в дедушки и бабушки, если до сих пор живы, — улыбнулась наставница. — Твой дед оставил ту семью более семидесяти лет назад. Проклятие смешанных браков не минует никого. Когда его жена состарилась, а дети выросли, он решил уйти. Так делают многие долгоживущие. Он оставил жене большую сумму денег, полученную от нанявшего его мага, и ушел в новую жизнь. Сейчас в столице живут несколько семей Бооти, это твои племянники и их дети.
Астралия печально улыбнулась:
— Я очень люблю деда, а он — меня, мы проводили вместе много времени, когда приезжали в Кнакк. Но дедушка никогда не рассказывал о своем прошлом. Он предпочитает говорить о деревьях и цветах, а не о людях.
— Да, — кивнула наставница Анастис, — твой дед — гораздо более светлый эльф, чем многие чистокровные представители этого народа. Деревья и травы занимают в его сердце больше места, чем люди. Но сейчас речь не о нем, а о тебе, хотя завтра ты, наверное, увидишься с дедушкой. Я получила письмо от одного моего благословленного. Ты наверняка о нем слышала — это один из соседей семьи Суволли, лорд Бурегаг. С одним из его родственников случилось несчастье, он попросил моей помощи. Ты встретишься с лордом и получишь от него рекомендательные письма для того, чтобы поступить на службу горничной в семью его родственников.
Астралия удивленно взглянула на наставницу:
— А как же отдел полиции в столице?
— Полиция подождет. Я подозреваю, что в деле, о котором тебе расскажет лорд, что-то нечисто. Поэтому пока ты послужишь горничной в доме Бурегагов-младших. А я попытаюсь предпринять кое-какие действия, так что вскоре ты получишь помощь.
Глава 3
Глава 3
Когда Астралия Бооти вышла из приемной наставницы Анастис, ее окликнула одна из старших жриц монастыря, наставница Олердис:
— Пойдем со мной, Асти! Анастис попросила собрать тебя в дорогу.
Олердис всегда нравилась девушке. Немолодая колдунья, в чьих жилах текла кровь людей и гномов, полная и румяная, словно спелое яблоко, она обучала воспитанниц древнему искусству бытовой волшбы. Если эльфы благословляют, то гномы делают, воплощая желания в вещи. Олердис учила девочек читать узоры на вышивках и изменять обычные шерстяные или льняные ткани так, что они превращались в доспехи или приворотное зелье. Но сейчас наставница повела Астралию в свою кладовую, которая была предметом зависти всех обитательниц монастыря.
Жрицы Зеленой Девы носили длиннополые рясы с широкими поясами. Но воспитанницы после окончания обучения имели право выходить замуж. Чаще всего благословляющие становились супругами крупных землевладельцев, а те с большой охотой отдавали своих дочерей на обучение, если у девочек обнаруживалась хоть толика таланта. Каждая девушка, покидающая монастырь, получала в приданое целый гардероб, соответствующий ее будущему положению в обществе. Шили платья мастерицы под командой наставницы Олердис.
Побродив вдоль рядов вешалок с роскошными нарядами для богатых дам и повздыхав, глядя на шелк и бархат, Астралия выбрала несколько простых шерстяных платьев темных расцветок, удобную накидку с капюшоном и рукавами и пару пушистых вязаных платков, какие носят зимой зажиточные горожанки. Конечно, служанка в доме столичного богача может одеваться гораздо роскошнее, но не стоит сразу же по приезду создавать впечатление избалованной жизнью девушки.
— Подбери себе еще одежду, в которой ты будешь похожа на мальчика, — неожиданно сказала наставница Олердис. — И учти, что на севере в эту пору уже холодно, тебе нужны теплые вещи. Шубу, наверное, еще рано надевать, но все же выбери себе что-нибудь неброское, в эту пору в столице, бывает, уже идет снег. Вряд ли ты вернешься раньше, чем наступит зима.
— Думаю, что я не вернусь до весны, — отозвалась Астралия. — Наставница Анастис обещала устроить меня на постоянную службу — тоже в столице.
— Тогда тебе обязательно нужна шуба, — кивнула Олердис. — А еще — пара легких платьев. Говорят, в столице взяли манеру так щедро топить в домах, что в личных покоях разумные ходят чуть ли ни голышом, словно за стенами — летний полдень в южных степях.
