— Не правда ли, замечательная сегодня погода? — вырывается из моего рта фраза с ярким британским акцентом (видимо, в самый последний момент кто-то из головных тараканов вспомнил фильм The Italian Job с укладывающим наповал своим обаянием любую женщину Майклом Кейном, приплюсовав к нему чисто британскую манеру старта разговора со small talk на отвлечённую тему).
— Что, пардон? — не останавливаясь, поворачивает ко мне голову девушка. Судя по всему, я смог заполучить её внимание (по всем первичным признакам чувствуется, что она вполне готова меня выслушать… Да, хорошо, что мы не в Лос-Анджелесе, где на бульваре Сансет за такое гарантированно дадут по морде).
— Погода. — начиная идти рядом с ней, выразительно показываю указательным пальцем на небо. — Одна из самых лучших за последние пару лет; согласны? — невозможно передать словами, насколько сильно я в этот момент переживаю, поскольку blasian с ответом, увы, не торопится, ибо её цепкий взгляд неспешно ощупывает меня с ног до головы.
— Не могу не согласиться. — закончив беглый осмотр внешности, прищуривается и выдаёт красавица. — В такие дни совершенно ни к чему ездить на машине…
— …Если только эта машина — не с открытым верхом. — ловко заканчиваю фразу, глядя ей прямо в чистые зелёные глаза. — Или тарга-топ.
— Никогда не ездила в кабриолетах. — глядя друг на друга, выходим мы на огороженную конусами проезжую часть (тротуар закрыт: там кладут какой-то кабель). — Хотя помню, что у нашего соседа был фиолетовый Mercury Cougar 71 с раскладной крыш…
В этот момент резко обхватываю собеседницу за пояс и отпрыгиваю в сторону; буквально через секунду по тому месту, где мы шли, сшибая конусы, как кегли в боулинге, проносится зарубившийся с красным Chevrolet Monte Carlo Z34 95 белый хардтоп Ford Fairlane GT 66 с чёрным кругом на боку, из открытых окон которого рвётся голос «Солнца Мексики»: проще говоря, громыхает награждённая в прошлом году радиовещательным комитетом песня Suave в исполнении Луиса Мигеля Гальего Бастери.
— Te voy a cortar la cabeza, coño! — высовывается из пассажирского окна показывающая нам средний палец волосатая рука с золотыми перстнями.
— Aprende a conducir, pendejo! — кричит вслед любителям скорости шокированная девушка (её вопль адресаты явно не слышат, ибо грохот покрытых хромом сдвоенных глушителей маслкара заглушает буквально всё вокруг). — Кажется, вы только что спасли мою жизнь и взятое напрокат платье. — не спеша поворачивается она ко мне (если бы вам только удалось прочувствовать, каких трудов стоило удержать её от падения на кучу развороченного бетона плюс не рухнуть самому). — Я безумно вам благодарна…
— Тим Аткинс, AT&T. — понимая, что наступил нужный момент, протягиваю ей руку.
— Уайла Делен, DMV. — с особой грациозностью отвечает blasian на попытку знакомства и мой приветственный жест; когда она касается моей ладони, я чувствую теплоту этих тонких пальцев с крашеными белым лаком ногтями, а мою душу переполняют эмоции… Пока вдруг не приходит осознание того, что у меня полностью отсутствует дальнейший план диалога!
— У вас случайно нет мобильного телефона? — закончив рукопожатие, выдаю первое, что приходит на ум. — Нужно позвонить в контору, а до автомата бежать далеко…
— Сейчас… — оглядываясь по сторонам, явно что-то ищет обеспокоенная Делен. — Ой, а где же мой клатч?
Оный находится в близлежащих кустах: судя по всему, улетел туда при падении. Ловко подняв его с газона, Уайла проверяет содержимое (мало ли, вылетело чего) и протягивает мне свою Motorola MicroTAC…
Держа в руках прямоугольный девайс, чувствую, как корпус всё ещё сохраняет тепло её рук, а потом вдруг понимаю, что от волнения, кажется, забыл номер офиса телефонной компании; впрочем, одну комбинацию цифр я помнил абсолютно точно: оную и набрал.
— «Прояви изобретательность», значит… — невольно шепчу, прикладывая телефон к уху.
— А? — откликается blasian на мою тихую реплику.
— Что-то не отвечают долго. — принимая максимально серьёзный вид, выкручиваюсь из сложившегося положения. — Обедают, что ли? — тут где-то внутри кармана джинсов тихо начинает вибрировать мой собственный мобильник (подаренная отцом через пару недель после Рождества свежая полукруглая «раскладушка» Motorola StarTAC); немного подождав, сбрасываю вызов и возвращаю телефон хозяйке.
— Мой номер у вас теперь имеется. — довольно улыбаясь, наблюдаю за реакцией девушки, чувствуя, что от накатившего смущения готов провалиться под асфальт. — Звоните в любое время: я почти всегда готов выкроить пару часов для того, чтобы куда-нибудь сходить.
Добродушно засмеявшись, Делен изящно поправляет чёлку и убирает мобильник обратно в клатч; по её реакции невозможно понять, увенчался ли разговор успехом…
— Не исключено, что позвоню. — следует многозначительный ответ. — Шансы велики.
…Кажется, увенчался. По-джентльменски доведя Уайлу до конца улицы, прощаюсь с ней; ещё раз выразив благодарность за спасение, она осчастливливает меня объятиями, после чего, помахав рукой, пересекает улицу и скрывается за углом; не в силах двинуться далее, я, стоя около перекрёстка, провожаю её взглядом, попутно представляя себе исключительно положительные варианты дальнейшего развития событий…
— Молодой человек, могу ли я предложить вам посмотреть этот Buick? — быстро прерывает мои фантазии чей-то очень бодрый голос. Медленно оборачиваюсь и упираюсь взглядом в единственное на весь город лицензированное место по продаже машин: Rossell's fine autos. На меня, в свою очередь, смотрит улыбающийся хозяин точки (то есть, забетонированного начисто квадрата с тремя рядами машин и Г-образным зданием офиса продаж/помещения сервиса): Вернер Росселль собственной персоной. По правде говоря, данная площадка хоть и с лицензией, но за качество не отвечает: когда пару лет назад Клео по глупости приобрела тут Toyota Cressida RX30, оная спустя месяц начала в буквальном смысле сыпаться на ходу; обменивать японскую рухлядь на чуть более надёжное купе Pontiac Grand Am 79 семья Одди ходила полным составом и настроем, как в тексте песни Smash It Up британской группы The Damned, но самое главное — то, что после часа переговоров они-таки добились своего! Короче, данное местечко (если вы вдруг ещё не поняли) — весьма мутное: общаться с людьми там надо соответствующим образом.
— Ах, Buick! — обращаю внимание на толстую двухдверную Electra 225 1977 года выпуска с опциональными легкосплавными дисками и виниловой крышей блевотной расцветки (скорее всего, в коробку передач для заглушения хруста уже высыпано не меньше мешка опилок, а пробег — хитроумно откручен до неправдоподобных чисел: что поделать, если в нашем мире ещё никто не разбогател, будучи честным, а федеральные агентства хоть и любят проверять изобретательность американских бизнесменов, но делают это вон из рук плохо). — Авто человека, для которого Chevrolet слишком утилитарен, а Pontiac — чересчур спортивен…
— Да, именно так. — всё ещё улыбается ничего не подозревающий продавец.
— Официальная машина консервативных бабушек и дедушек, у которых достаточно денег, чтобы позволить себе максимально заряженный Cadillac, но которые не хотят показаться слишком богатыми на церковной парковке. — перехожу в непосредственное наступление.
— Безусловно… — пятится торгаш; ему уже не так весело. — Вы совершенно правы…
— Служебная машина вашего «временно безработного» дяди Карла, чей дом выглядит, как распродажная полка: то есть, много случайного хлама, который никому не нужен.
— Ну, у каждого есть дядя, который «сейчас временно безработный». — судя по выражению лица, Вернер уже и сам не рад, что начал впаривать мне дряхлую баржу. — Правда, чтобы стать «временно безработным», надо сначала устроиться на работу…
— Так вот, разве я похож хоть на кого-нибудь из них? — перехожу к эндшпилю. — Продаёте один хлам! — обвожу рукой состоящий из Oldsmobile Omega Town Sedan 73, Peugeot 405 90 и Mercury Lynx RS 83 передний ряд четырёхколёсных вёдер с заманчивыми табличками. — А потом ещё смеете удивляться, почему к вам народ не идёт! — завершив вербальный этюд доказательством некомпетентности конторы, гордо удаляюсь обратно в сторону пиццерии.
