Прекрасную тишину заполнил, сливаясь с ней, долгий звон колокола. Над ближайшим холмом тёмным спокойным силуэтом приманивал взгляд величественный храм Хроно. Где-то вдалеке залаяла собака.
Граф со вздохом отвернулся от окна и уселся за хрупкий деревянный столик. Вот уже третий день он жил в этой хижине, ожидая новостей от разведчиков, и ожидание становилось томительным. Однако возможность отдохнуть от дел радовала сердце, хоть граф и скрывал своё настроение от других.
Дверь со скрипом распахнулась, и в дом без стука вошёл эльф в лёгком чёрном доспехе с жёлтыми прожилками. Ростом чуть пониже Летрезена, с правильными чертами лица, короткими тёмно-жёлтыми волосами и хитрющим взглядом. Звали эльфа Эрвил. Он уже давно служил вместе с графом, но дослужился пока только до командира тысячи. За глаза его называли любимчиком Летрезена, хотя они были всего лишь друзьями.
— Бездельничаешь? — беззлобно осведомился Эрвил, усаживаясь за стол. Следом за ним в домике появилось ещё одно лицо — молодой маг Амитт, подававший, по мнению графа, очень большие надежды и способный в своё время занять место главы гильдии магов. Полезное знакомство, вне всякого сомнения.
— Доброе утро, — смущённо пробубнил юноша, закрывая за собой дверь. — Извините за столь ранний визит…
— Да ничего, присаживайся, — добродушно сказал ему Летрезен. — Я уже устал от одиночества.
— Жениться тебе надо! — снова поддел его Эрвил. — И ведь на примете уже кое-кто есть, ведь так? — Он хитро подмигнул военачальнику, очень довольный собой.
— Перестань, — устало улыбнулся граф. — Я ещё слишком молод, чтобы думать об этом. Вот лет через пятьсот, возможно, я вернусь к этому вопросу.
— А о войне, значит, думать не молод?
— Приходится. — Летрезен посерьёзнел. — Ситуация обязывает быть предельно осторожным. — Он потянулся через стол и взял одну из сложенных карт. Аккуратно расстелил перед гостями, прижал с двух сторон ложками и кружкой. — Вот здесь, — он указал на область севернее Акиремы, — будет наш последний рубеж. Тут мы оставим хоббитов и орков — их слишком мало — и двинемся на запад. На Вир. — Он поднял взгляд на своих друзей в ожидании их реакции. — Именно мы должны захватить столицу Астии. И никто иной.
— Вот это да! — не сдержался Амитт. — А ведь правда! Именно мы должны быть там первыми! Наша армия сильнейшая: никто, кроме нас, не использует тяжёлую пехоту и такое число опытных магов. В этом наше превосходство. И пока Хатон штурмует Врата Эндэрока, а Марион возится в Рионе, мы можем нанести врагу последний сокрушающий удар! — Маг демонстрировал хорошее знание военной обстановки, чем порадовал Летрезена. Но Эрвил с ним не согласился.
— Так, постойте минутку, — посерьёзнел командир. — Вы так об этом говорите, будто это дело давно решённое. А случайно никто не забыл о двух вражеских армиях, которые постепенно приближаются к нам с двух сторон?
— Мы их разобьём, — уверенно ответил Летрезен.
— И как же? — скептически поинтересовался Эрвил.
— По очереди, — с улыбкой кивнул граф. Он снова указал на карту. — Но необходимо действовать быстро. Северная армия врага состоит из новобранцев, по ним мы и нанесём первый удар. А вот войска, идущие с востока, имеют опыт боёв только с хоббитами. Их задержат гномы, это в их интересах. Мы совершим переход вдоль реки и выйдем этим людям во фланг. И победа наша. Дальнейшее ты знаешь.
— Конечно, знаю. Я всё знаю. — Эрвил откинулся на стуле, сложив руки на груди. — Вот только как ты объяснишь Офаэлю свой план? Думаешь, он одобрит?
— Одобрит. У нас в этом деле общий интерес, — туманно объяснил граф. Командир и маг переглянулись. Летрезен поднялся и подошёл к окну, сложив руки за спиной. И вдруг почудилось, будто он существует отдельно от всей прочей вселенной. Он словно бы стоял над миром, мрачный и уверенный в собственных силах. Стоял и смотрел, как по его воле изменяется ход истории, и как старая эпоха уступает место новому времени. Только безумец рискнул бы сейчас встать у него на пути. — Вы не думаете, друзья, — тихо произнёс он, — что всё происходящее ныне, все эти решения, маневры и сражения всего лишь прелюдия к чему-то великому, что ещё только начинает формироваться?
— О чём вы? — осторожно спросил Амитт.
— Я и сам пока не понимаю. Но ощущаю, будто я причастен к событиям великой важности, и все наши нынешние тревоги просто смешны и несерьёзны по сравнению с этим событием. Неужели никто из вас не ощущает эту причастность?..
Он обернулся, и во взгляде, которым он одарил своих собеседников, крылось глубокое сомнение, как если бы он видел нечто недоступное смертным, но не мог осознать увиденное.
— Всё может быть, — простодушно пожал плечами Эрвил. Он забавлял себя тем, что разглядывал собственное перевёрнутое отражение в ложке. — Однако, возможно, это всего лишь говорит о себе усталость. И не будет далее ничего великого. Или будет, но мы этого не заметим. Ведь после войны всегда приходят перемены. И приходит мир. Так будет, и мы все чувствуем это.
Летрезен кивнул и снова отвернулся к окну. И ощущение, что предчувствие его не подводит, становилось всё сильнее.
Было бы невероятным, если бы Летрезена не вызвали во дворец. Конечно же, чуда не случилось. Граф не любил оправдываться, просить и терять лицо, но ведь всегда найдутся такие силы, которые окажутся в данный момент выше гордыни. В данном случае этой силой являлось собственное правительство. Как не прискорбно это осознавать.
Вот уже полчаса шла беседа между графом и принцем, и, пройдя очередной круг, начиналась сначала.
— Да-да. Битва за Белиар, освобождение Ковиата, штурм Акиремы, уничтожение двух крупных войсковых соединений противника и образцовое форсирование Ривена. Ваш послужной список впечатляет, — говорил принц Офаэль. — Но, похоже, вы хотите стать настоящим национальным героем. В погоне за славой вы совсем потеряли голову. Объясните же мне, зачем вам штурмовать Вир? Ваша армия находится дальше всех от столицы Астии.
Он спрашивал это уже в третий раз, но до сих пор полководцу удавалось уклоняться от прямого ответа. Офаэль уличал Летрезена во властолюбии, тот продолжал цепляться за пространные термины, уверяя, что военная обстановка оптимальна. Достаточно испытав терпение принца, граф решился сменить стратегию.
— Видите ли, Ваше Высочество, — проговорил Летрезен, глядя в пол. — Солдаты озлоблены на людей. В Западной и Северной армиях дисциплина гораздо хуже, чем в Южной. Эти армии предают огню города людей, не щадят мирное население, ведут себя недостойным для эльфов образом. И если эти солдаты будут штурмовать Вир…
— К чему вы клоните? Говорите прямо, чем вы обеспокоены? Вряд ли благополучием людей…
Офаэль поторопился, выдав своё нетерпение. Несомненно, благополучие людей очень даже важно. Эта страшная война высосала из Эльфийского Союза все финансовые ресурсы. Карманы государства оказались не просто пусты — в них появилась огромная дырка! И в будущем планировалось использовать развитую денежную структуру Астии для спасения собственных структур. Иначе никак. Это означало, что мир не может быть заключён на условиях статус-кво, и война продолжится вплоть до безоговорочной победы. Или до полного поражения.
Несколько мгновений Летрезен молчал, собираясь с духом, а затем решительно сказал:
— У меня свой пай в Вирском банке!
Он замер в ожидании реакции принца, но тот лишь угрюмо вздохнул.
— Вы знаете, граф, у меня тоже, — медленно произнёс Офаэль, отвернувшись. Кто бы сомневался, что государственный лидер окажется в стороне от крупнейшей финансовой сети. Следующие слова явно дались Офаэлю тяжело. — Так и быть. Я даю вам полномочия для штурма вражеской столицы. Приказ получите сегодня же. Все прочие военные операции будут приостановлены. Надеюсь, вы сумеете сохранить порядок.
Клюнул!
Это была маленькая, но очень важная победа Летрезена. Победа, спланированная от начала и до конца.
— Конечно! Не сомневайтесь, Ваше Высочество! Благодарю Вас, Ваше Высочество!
