'Золото?', ‑ промелькнула мысль у Кости, когда он заметил сверкающий золотистый блеск металла, из которого был выполнен бюст. Он уже согрелся и успел отойти от ядовитых миазмов плесени. Вновь вернулось трезвое осмысление и любопытство. А ещё пришёл голод. Да такой, что Костя с тоскою вспоминал про змей, убитых великаном. Он был согласен и сырое мясо, тем более, как‑то услышал, что змеиное мясо считается деликатесом.
Шестирукий великан остановился в трёх метрах от стола с металлической головою, опустил Костю на пол. Отпускать не стал, кстати, цепко ухватившись нижней парой конечностей за плечи землянина.
‑ Капар пра гнотор? Арро лоригер, лигнор дилорруц?
Громкий чужой голос со старческими дребезжащими нотками громом ударил в тишине помещения. Костя вздрогнул от неожиданности, на секунду замер и быстро завертел головою по сторонам.
‑ Арро лоригер?! Пра, пра грашар?! ‑ с заметным раздражением спросил что‑то неизвестный. Незнакомый язык содержал много рычащих слогов, так, наверное, могли бы переговариваться тигры, случись им овладеть разумной речью.
Никого в зале не было, а звук чужого голоса шёл со стороны бюста. Костя с интересом уставился на голову.
‑ Арро тирнер?! Драсан эрвам пенра?!
Незнакомец уже буквально исходил пеной, судя по тону. Внезапно великан схватил Костю за запястья рук и развёл их в стороны.
‑ Арро тирнер. Пингэх роллер?!
Костя раскрыл рот, собираясь сказать, что ничего не понимает, и в этот момент великан дёрнул землянина за руки. Да так, что чуть не вырвал руки из суставов. От дикой боли Костя заорал так, как до этого не кричал никогда в жизни.
‑ Аа‑а! Чёрт! Больно же! Что творите, суки! Я же ничего не понимаю!
‑ Орнат имапор бонарод тркаш? Чавор супан шасорин пучар харап, тюделир пра? ‑ удивлённо спросил невидимый собеседник. ‑ Митгер выс забарун?
‑ Не понимаю я, не по‑ни‑ма‑ю! ‑ по слогам со слезами на глазах от дикой боли в руках произнёс Костя. ‑ Да отпусти ты, гад.
Словно поняв речь землянина, великан отпустил его из своего захвата. От неожиданности Костя не удержался на ногах и рухнул на пол.
‑ Тепер? Доран? Пирк? ‑ продолжал вопрошать неизвестный.
Костя отрицательно помотал головою, потом спохватившись, что в другом мире и мимика с жестами может быть другая, да хотя бы как у тех же болгар на Земле, торопливо ответил:
‑ Не понимаю я, с Земли сюда попал. Мне бы домой, а?
В ответ тишина. Минут пять ничего не происходило. Голова молчала, великан изображал статую, Костя сидел на полу и боялся пошевелиться, чтобы не нарваться на новую экзекуцию. Через пять минут великан подхватил его на руки и шагнул к одной из 'каменных баб'.
‑ Твою *** гад! Отпусти, я же вам ничего не сделал! ‑ заорал бешено Костя и попытался вырваться, а когда увидел, как 'баба' раскрылась, явив полую внутренность и какими‑то светящимися пятнами, то даже вцепился зубами в стальную перчатку великана. Страх придал таких сил, что землянин чуть не выскочил из чужих рук. Или гигант от неожиданности забыл, что одет в металл, которому человеческие зубы нипочём, испугался укуса и потому ослабил хватку. Правда, тут же схватил Костю всеми конечностями и ловко затолкал внутрь 'бабы'. Стоило светящимся пятнам коснуться голого тела, как землянина парализовало. Через секунду передняя крышка захлопнулась.
Косте было страшно. Так страшно, что если бы в теле было бы хоть что‑то лишнее, то сейчас бы землянин физиологически оконфузился, мягко говоря. Больше всего эта 'баба' была похожа на 'железную деву', столь любимой земной инквизицией.
Свечение в саркофаге понемногу усиливалось, белый цвет сперва сменился голубым, потом розовым, зелёным, пока не превратился в радужную какофонию. От дикой пляски цветов разболелись глаза с головою. Костя смежил веки, но свечение проникало даже под них. Сколько он пробыл внутри, Костя не знал, потеряв счёт времени. Когда же саркофаг раскрылся, он просто выпал наружу с дикой головной болью, тошнотою и полностью обессиливший.
‑ Сейчас ты меня понимаешь?
Знакомый старческий голос на этот раз прозвучал на чистом русском языке. Или нет? Рычащие звуки из речи никуда не делись.
‑ Раб, ты оглох или мне приказать голему вырвать тебе руки или ноги? ‑ со злостью спросил невидимый старик.
‑ Нет, не надо, ‑ встрепенулся Костя. ‑ Простите, я себя плохо чувствую, голова болит, всю кружится перед глазами.
‑ Отлично, значит, ты понимаешь меня, ‑ с удовлетворением сказал старик. ‑ Итак, начнём всё с самого начала. Кто ты такой и как попал в Академию Дремор?
‑ Я... случайно попал, ‑ торопливо заговорил Костя. ‑ Друг активировал портал, а я стоял рядом и меня затянуло внутрь... А про академию я ничего не знал, впервые слышу, честное слово.
‑ Не лги! ‑ яростно заревел старик. ‑ Академию Дремор знают все в мире!
Голову Кости сдавило невидимым обручем, невидимая рука принялась взбалтывать мозг, вызывая чудовищные страдания. Костя забился в припадке на полу, попеременно вместе со стонами и криками боли, рассказывая о себе и о том, как попал в это место.
‑ Вот даже как, ‑ задумчиво произнёс старик, ‑ Кхм, интересная перспектива вырисовывается. Твой друг, маг‑порталист, ещё раз сможет открыть переход?
‑ Он не маг, ‑ возразил Костя и был тут же перебит.
‑ Маг, если смог открыть магический портал по своему желанию, а не дожидаясь стечения обстоятельств! И если ещё раз попробуешь задержаться с вопросом, голем отрубит тебе палец. Ты понял?
‑ Понял, ‑ как можно проникновеннее сказал Костя.
‑ Отвечай.
‑ Мм, не знаю. Нет, правда, не знаю. Я просидел в том зале несколько часов. За это время Архип бы точно попытался запустить ту арку. Наверное, что‑то случилось. Я там несколько пластин оторвал, когда провалился сюда, может быть, Архипу нужно купить детали и установить, а это время.
‑ Какие пластины? Ты с ними сюда попал?
‑ Нет, ‑ отрицательно замотал головою Костя, ‑ голый я сюда попал, хотя и падал одетым. А пластин тоже не было... нет, постойте, был кусочек! Маленький совсем, я его на мраморной плите оставил.
Сразу после его слов великан развернулся лицом к выходу и пошёл прочь. При этом старик не отдавал ни одной команды вслух. Дверь в зал сама закрылась за великаном, стоило ему переступить порог.
‑ Рассказывай о своём мире, ‑ приказал старик.
‑ Ага, секундочку, ‑ отмахнулся от его слов Костя и бросился к выходу. Но сколь бы он не толкал, не упирался руками и спиной в бронзовые створки, те даже на миллиметр не сдвинулись.
‑ Наигрался? ‑ ядовито спросил старик. Через секунду голову землянина сдавил невидимый обруч. В глазах потемнело, в ушах набатом стучала кровь, едва не разрывая барабанные перепонки. Костя катался по каменному полу и выл, как раненый зверь. Пытка длилась не больше минуты, но этих шестидесяти секунд хватило, чтобы сломать землянина.
