— Но ты быстро нашла ей замену, верно? — лукаво улыбнулся Абрахас, внимательно рассматривая еще одну «непредусмотренную» первоначальными планами девушку.
— Это бедное дитя я едва ли не с костра сняла. Если бы ее дар не пробудился так своевременно, то боюсь, не помогло бы даже мое вмешательство.
Все вновь посмотрели на девушку. Лично я бы от такого пристального внимания предпочла держаться подальше, уж слишком оно неприятно — словно тысячи лапок насекомых скребут твою кожу. Невольно передернув плечами, я перевела взгляд на лес.
Ночью он казался совсем не таким, каким я его запомнила днем. Темнота, странные звуки, далекие яркие звезды, шепот листвы на ветру… немного странно, но очень красиво, нисколько не похоже на ночь в городах.
— Может, все-таки войдем в дом? Или вы собрались нас тут до рассвета продержать? — ворчливо напомнила о себе светлая колдунья. Я против воли улыбнулась. Такие же интонации были у моей нянюшки, когда ее что-то не утраивало. Но это вовсе не было выражением раздражения или злости, скорее дружеское поддразнивание.
— Лика? Может, мы пойдем в дом? — сухая теплая ладонь легла мне на плечо.
— Да-да, конечно, вы входите, я сейчас.
Я почувствовала, как директор согласно кивнул, и еще раз мазнула взглядом по ярким огонькам звезд, проглядывающих в просветах листвы.
Наверно, и, правда, лучше вернуться в дом. Ночь в лесу не самое безопасное время. Хотя, бесспорно, красивое.
Как и следовало ожидать, все живые существа обнаружились на кухне. Карима вовсю наслаждалась горячей пищей, а вот ее спутница ковыряла вилкой явно с неохотой. Впрочем, мне бы тоже в горло кусок не полез, если бы на меня смотрела с таким интересом парочка светлых магов.
— Доброй всем ночи, — улыбнулась я, немного запаздало приветствуя только что прибывших.
— Доброй, — Карима едва заметно кивнула. Теперь в свете двух десятков свечей, я поняла, что волосы у нее не просто светлые — седые, а глаза того необъяснимого желто-зеленого оттенка, что со временем рождается из орехово-карего цвета. Не чистокровная. Скорее всего, родилась она в какой-нибудь деревне, где после и училась на знахарку, пока пробудившийся дар не потребовал дополнительного обучения в городе.
— Мое имя Лика, — просто представилась я, понимая, что вряд ли кто из присутствующих вспомнит о том, что гостей необходимо знакомить, — уж слишком маги увлеклись изучением феномена «первая-в-роду».
— Карима. Я мастер-целитель, ну и маскировочные чары знаю, так что именно это и буду преподавать.
Мастер-целитель? А я ее недооценила. Очень редко кто из светлых выбирает этот путь, потому что лечить маги могут лишь забирая боль себе, а на это мало кто решается. Белые лишь кичатся своей святостью, а на деле очень немногие приносят себя в жертву во имя спасения чужих жизней.
— Рада с вами познакомиться, госпожа, — тепло улыбнулась я. А потом перевела взгляд на девушку. — Может, представишься?
Та сразу же вскинулась и надменно посмотрела на меня, словно решая, достойна ли я узнать ее имя. Я спокойно встретила ее взгляд — и не с такими общалась.
— Надира, — наконец произнесла она. Хм, а голос у нее тоже приятный. Будь она чуть попроще — цены бы ей не было, а так слишком горда, слишком холодна — такие, конечно, нравятся мужчинам, но быстро надоедают, потому что сильной половине человечества не нужно много времени, чтобы понять: здесь ловить нечего.
— Что ж, Нади, может, расскажешь нам свою историю, — чуть насмешливо выделив голосом ее имя, произнесла я.
Темно-серые, похожие на предгрозовое небо, глаза раздраженно вспыхнули.
— Меня зовут Надира. На-ди-ра! Надеюсь, теперь даже ты со своими куриными мозгами запомнила!
Я безразлично повела плечиком, словно бы сбрасывая легкий палантин — жест куда более уместный на великосветских раутах в окружении кавалеров, способных оценить его небрежность, чем на кухне затерянного в лесах дома. Хотя и здесь эти самые «ценители» нашлись… по крайней мере, Фотис глянул на меня с нескрываемым интересом. Вот только, что-то мне подсказывает: интерес этот далеко не матримониальный.
— Как хочешь — так и будет. Может, все-таки расскажешь, что тебя тревожит. Нади?
Я почти слышала, как она скрежещет зубами. Вот и замечательно. Сейчас главное выбить ее из панциря страха, а дальше посмотрим — я совсем не уверена, что мне так уж понадобятся хорошие отношения с этой девицей.
Директор, оценив мою попытку, едва уловимо улыбнулся. Все-таки будет лучше, если Надира станет злиться на меня, чем если она затаит обиду на кого-нибудь из своих будущих преподавателей.
— Надира, девочка, расскажи им, они помогут, — Карима тепло улыбнулась девушке и успокаивающе сжала ее ладонь.
— Хорошо. Я расскажу. Но пусть эта, — быстрый взгляд в мою сторону, — помалкивает.
Я изобразила все доступное мне внимание на своем лице. Надира раздраженно хмыкнула, но все-таки начала свою историю:
— Я родилась в небольшой деревушке у северных границ Темных Земель. Наша деревня в разное время относилась то к одной стороне, то к другой — крови намешали порядочно. Но инквизиторы никогда не интересовались приграничьем, так что жилось нам спокойно. Если где и появлялись монстры, то мы уничтожали их своими силами. И только где-то раз в два года приезжал сборщик податей из столицы, а все остальное время мы были предоставлены себе. Бабка Тама, наша знахарка, приняла не одно поколение наших и явно не собиралась на покой, но как и положено пожилой женщине имела при себе ученицу — меня. До этого данную роль исполняла моя сестра, а до нее моя мать. В общем, мы только значились «для порядку», как любила говорить сама бабка, а на самом деле кроме нее с настоящей силой никто и дел-то не имел. Вернее, она обучала нас, но скорее так же «для порядку», чем всерьез. Ну, травки там какие от чего помогут, когда лучше сеять ту или иную культуру, а когда и собирать пора — вещи вроде бы несложные, но в любом деревенском доме пригодятся. Так было из года в год, все привыкли и к бессменной бабке Таме и к ее ученицам, которые время от времени «отказываются от силы» и выскакивают замуж. А потом в деревне вдруг стали появляться чужаки. Вначале они просто выспрашивали, что да как, а потом… — лежащие на столе руки Надиры вдруг сжались в кулаки с такой силой, что побелели, — однажды появились инквизиторы и обвинили бабку Таму в черном колдовстве, а меня в пособничестве… они убили ее на моих глазах… — последние слова были произнесены едва слышно с тихим отчаянием человека, который так и не смог смириться с несправедливостью этого мира.
— А ты? — сухо поинтересовался Фотис. То ли его и правда не волнует горькая судьба этой девушки, то ли он очень хорошо держит себя в руках.
