— Привет, Тамика! Рад, что ты наконец-то дошла до нас. Сядь, отдохни. Этот огонь — настоящее чудо!
— О да, вижу! — с сарказмом воскликнула я. — Морган, ты в своем уме? А еще стихийник, вроде как сильнейший маг! Сидишь тут как ни в чем не бывало. Ты вообще в курсе, что тебя околдовали?
Морган растерянно моргнул, да так и замер с закрытыми глазами. На мгновение мне показалось, что он заснул, но маг опять посмотрел на меня. Его глаза казались совершенно черными из-за неестественно расширенных зрачков. Однако чем дольше он смотрел на меня, тем сильнее они сужались, медленно, но верно возвращаясь к своему обычному размеру.
— Тамика, — опять произнес Морган мое имя. Но теперь его голос звучал обычно. Ну, почти. Некая заторможенность в его речи еще присутствовала. — Тамика, что со мной?
— Откуда мне знать? — Я флегматично пожала плечами. — Когда я вошла, то ты сидел и чуть ли не пускал слюни, глазея в огонь. Вон, Фрей и сейчас этим занимается.
Морган искоса глянул на нашего общего приятеля, который продолжал завороженно наблюдать за танцем огня, неосторожно перевел взгляд на пламя, но почти сразу зажмурился и со всей силой стукнулся затылком о высокую спинку кресла.
— Странная магия, — прошептал он. — Очень странная. Действует не в лоб, а околдовывает постепенно. И я едва не угодил в эту ловушку.
— Вообще-то, угодил, — подала голос Ульрика, которая с язвительной усмешкой наблюдала за нашим разговором. — Так что не льсти себе. Если бы не Мика — то ты бы так и продолжал делиться энергией с паучихой, свившей гнездо в этом доме. Вполне вероятно, она бы выдоила тебя досуха, после чего кинула умирать в лесу.
— Так ты была в курсе? — Морган встал, стараясь при этом держаться так, чтобы даже ненароком не увидеть камина, который остался у него за спиной.
— Угу. — Ульрика кивнула, по всей видимости, не испытывая никаких угрызений совести по этому поводу.
Морган явно опешил от столь наглого заявления. Он промычал что-то неразборчивое и шагнул к фее, словно став выше ростом. Та, сообразив-таки, что в очередной раз переступила грань дозволенного, испуганно пискнула и взмыла под потолок, правда, при этом не забыла прихватить с собой бокал вина.
— Почему? — взвыл Морган, и воздух вокруг него начал опасно потрескивать, говоря о том, что он, будучи во власти эмоций, начал формулировать какое-то заклинание. — Ульрика, во имя всех богов, почему ты не предупредила меня?
— Хотела посмотреть, чем все это закончится, — простодушно призналась она, после чего с негромким хлопком поспешила стать невидимой, поскольку Морган начал поднимать руку, а его пальцы при этом грозно засветились ярко-алым.
— Зараза! — горячо выругался тот, обнаружив, что цель исчезла. — Какая же она все-таки… — покосился на меня и с тяжелым вздохом завершил: — Какая же она все-таки нехорошая! Сколько лет знаю — а все никак не могу привыкнуть к ее отвратительному характеру и страстному желанию делать пакости окружающим.
— Между прочим, если бы вам грозило нечто действительно серьезное, то Мышка предупредила бы хозяина, — обиженно отозвалась Ульрика, благоразумно не показываясь на глаза Моргану. — А она между тем разлеглась на диване и блаженствует. Значит, все в порядке.
Мышка, сообразив, что речь идет о ней, подняла голову. Затем спрыгнула с дивана и отправилась к Фрею. Села подле его ног и пару раз внушительно гавкнула, будто пытаясь таким образом показать нам, что, несмотря ни на что, остается на страже хозяина.
— Я думаю, стоит отвернуть Фрея от огня, — предложила я. — Полагаю, после этого он быстро придет в себя.
— А я никуда и не уходил, чтобы приходить в себя, — неожиданно отозвался тот. Причем, что самое удивительное, голос у него при этом был совершенно обычным. Ни намека на ту разнеженную слабость, которая нет-нет, да проскальзывала еще в тоне Моргана.
— С тобой все в порядке? — удивленно поинтересовалась я.
— Ага! — довольно подтвердил Фрей. Одним глотком осушил бокал, который до того баюкал в ладони, и посмотрел на меня совершенно чистым, незамутненным никаким колдовством взором.
— Ну а ты-то почему не пришел ко мне на помощь?! — взвыл Морган, видимо, пораженный этим обстоятельством до глубины души. — Друг, называется! Ладно бы Ульрика, — но ты!
— А что случилось-то? — Фрей недоуменно нахмурился и, в свою очередь, поднялся с кресла. — Я понятия не имел, что что-то идет не так. Думал, что ты расслабляешься, как и я. Ух, какой прилив энергии я чувствую! Будто отсыпался неделю кряду! Разве с тобой не так?
— Не так, — хмуро обронил Морган. — Далеко не так. Я, напротив, чувствую себя так, будто на мне пахали несколько суток подряд. Все мышцы ноют.
— Бедный! — искренне посочувствовал ему Фрей. — Но я же не знал!
— Так, хватит жалеть друг друга! — приказала я. — Кто тут бедный, так это я! Какого демона вы оставили меня на том поле загорать? Я думала, что вы попали в беду! А вы тут прохлаждались, оказывается! Винцо попивали, в камин глазели!
— Лучше бы я остался загорать с тобой, — с жалобным вздохом выдавил из себя Морган и устало опустился в кресло, прежде мудро развернув его спинкой к колдовскому огню. Понурился, тяжело уронив между коленей руки, после чего задумчиво добавил: — Видимо, этот огонь действует только на магов. Что же, далеко не лишняя предосторожность. Хозяин этого дома явно не желает, чтобы кто-нибудь из гостей сумел причинить ему вред.
Резон в словах Моргана, несомненно, присутствовал. Если честно, выглядел сейчас маг действительно так себе. Под глазами залегли глубокие черные тени, и без того высокие скулы заострились еще сильнее, грозя прорвать кожу. Создавалось такое впечатление, будто бедняге на самом деле пришлось долго и упорно трудиться.
Я ощутила укол жалости к несчастному. Судя по тому, как Фрей смущенно потупился, ему тоже стало не по себе. И только Ульрике оказалась по душе промашка мага, приведшая к таким последствиям. Об этом можно было судить по ядовитому смешку, раздавшемуся из пустоты.
— Как вижу, разговор друзей в самом разгаре, — прервал затянувшуюся неловкую паузу мелодичный голос арахнии.
Я стремительно обернулась к порогу. Незнакомка, приведшая меня сюда и почти сразу выскользнувшая из гостиной, вернулась, успев за время своего краткого отсутствия сменить телесного цвета платье на огненно-алый наряд, подчеркивающий необычный оттенок ее волос. Она улыбнулась мне и словно нехотя скрестила на груди руки.
Сверкнули пламенем драгоценных камней массивные перстни, украшающие ее тонкие пальцы. В унисон этому за окном новая молния разорвала низкую хмарь затянутого тучами неба. Но грома я не услышала. Лишь в камине особенно громко треснула какая-то ветка, пожираемая странным огнем.
