было около двадцати, но последние дома сливались. Всё-таки возраст не пожалел и меня.
Участки были разделены низенькими длинными постройками, думаю это сараи или хоз постройки. Заборов, как таковых, я не заметила, было подобие, но они окружали, предположительно, только птичники. Привычных палисадников, между дорогой и домом, тоже небыло. Я вообще не заметила цветов на территории деревни. Самое удивительное, что главная дорога была выложенна камнем. Она напоминала брусчатку, но из более не ровных камней, хотя рисунок всёже прослеживался.
И самое главное, столб был пуст. Значит, мне не показались вчерашние голоса, и того беднягу увели или не дай Бог, его прикопали где-то по тихому. Если кто-то скажет, как так можно это же живой человек и ему нужно помочь, то вопрос как? Я не знаю местности, мне нечего есть и негде спать. Чем я ему помогу? Меня бы кто выручил из этой беды. Да и не знаю я где он. Единственное, что я могу сделать, это выпустить его, где бы он не был, но на рожен лезть не буду. Хотя может, его вообще отпустили. А вдруг это бандит? Ладно, будем действовать по ситуции.
В принципе, рассматривать тут больше нечего. Надо обойти деревню и найти место для наблюдения. После этого и будем делать выводы о том, где я. Обойти деревню не составило труда. Было видно, что местные часто пользуютя дарами природи, поэтому вся окружающая территория была очищена от валежника. На деревьях небыло засохших ветвей, в некоторых местах прослеживались тропинки. На другой стороне я обнаружила конец леса, за которым начались обработанные поля. Теперь понятно, где их огороды. Я уж думала, что они голодают или всё покупают. Нет, маленькие грядочки я видела, но там кроме трав ничего не было. Из-за леса, петляя, текла река. Похоже, что это та же, в которой я обтиралась возле моста. Вот на окраине леса и поля меня застал рассвет.
Малиновое солнце только выглянуло из-за горизонта, но уже окрасило всеми оттенками красного всё вокруг. Когда-то бывшая серой дымка стала розовой от пронизывающих её лучей. Лес на фоне оранжево-сиреневого неба казался чёрным. Росса сверкала как радуга. Красота! Так бы и стояла тут, укутанная в пледе и с кружкой горячего какао.
Время поджимало. Надо спрятаться так, чтобы никто меня не видел, но я видела всё. Как ни странно, но мне попалось такое место по средь деревне, у одного из сараев стояла лестница. По ней я забралась на пологую крышу под которой было подобие чердака, набитого сеном.
Перед тем, как залезть туда, я сделала все нужные дела и подъела куст с ягодой, похожей на смородину. Раз уж она росла во дворе, значит съедобная. Есть хотелось ужасно, я не ела два дня, судя по часам на телефоне, пачка печенья не считается, поэтому мне было уже всё равно.
Устроившись у маленького окошка, не понятно зачем оно тут нужно, я начала наблюдать. Была видна улица и часть двора со входом в дом, над которым был навес и не большая терраса два на два. Через некоторое время меня сморил сон, да и муторное состояния никак не проходило.
Деревня начала оживать вскоре после того, как я задремала: забегала ребятня, вышли пожилые и сели на лавочки. Вот уж что не меняется из века в век. Бабушки вязали и вышивали, а дедушки что-то вырезали или чинили. Молодые мужчины собрались гурьбой и пошли в сторону полей. Не видела только женщин, но ещё не вечер.
Что сказать про внешний вид? Ничего особенного. Такие же люди, как и я, трёх глаз нет, есть две руки и две ноги. Прослеживалось рассовое сходство с европейцами.
Дети были одеты в рубахи и короткие штанишки, ткань серовато-желтого цвета. Явно их одели по простецки, в то, что не жалко потом выкинуть. Я часто вспоминаю, какими чушкам приходили мои дети после гулянок в селе у моих родителей. Как я ругалась на то, что после таких прогулок приходилось покупать новые вещи. Со временем успокоилась и просто одевала им старые. Детям нет дела до того, в чëм играть. Это с возрастом мы начинаем думать, что о нас подумают и как мы выглядим. Это, конечно, важно, замызганного, в грязной и порваной одежде, не причесанного на работу брать не будут, а уж в серьёз воспринимать и подавно. Но маленьким бандитам на это плевать.
Мужчины тоже были одеты в одежду из простого кроя, но уже разных оттенков, преобладали жёлтый и коричневый. А вот пожилые были одеты гораздо интересней.
На бабушках были приталенные сарафаны с широкими лямками, круглыми и квадратными вырезами, отороченные лентами с вишивкой и длинной в пол. Под них были рубашки без воротников, застëгнутые на пуговици, а рукава как у школьных блузок. На мужчинах были такие же рубашки, как и у женщин, но на предплечьях были пришиты ленты с вышивкой, как на вырезах сарафанов. Штаны обычные, прямые, как держатся не видно из-за выпущенных рубашек. Самое не привычное в их одежде это соломенные касы, как у японцев, но с короткими полями.
Важным открытием было то, что их язык я не понимала. Он был похож на помесь польского, английского и русского. Ладно, разберёмся. Если что, буду объясняться жестами.
Когда утро получило все свои права, к старикам подошел странный мужчина. На вид ему лет сорок, он был не высокий и худой, но я бы не скзала, что он голодал, скорее такая конституция тела. Да и одежда на нём была добротная и яркой расцветки. А ещё на нём был фартук с большими карманами, в которых лежали травы и веточки. Авот у его касы были поля гораздо длиннее, чем у других жителей. С ним пришла девочка лет двенадцати в таком же фартуке, внешне копия мужчины. Похоже это её отец. Она стояла чуть поодаль и в разговор не лезла.
Этому человеку все поклонились, похоже, он был значимым в этой деревне. Спустя какое-то время к ним подошла дородная женщина, а за ней плёлся парень. Было видно, что он стесняется, мялся на местя с опущенной головой, будто в чём-то провинился.
Женщина низко поклонилась мужчине с девочкой, начала о чём-то говорить ему, а он качал головой в подтверждение. После она подтолкнула парня вперёд и начала помогать ему снять рубашку. Его спина была покрыта красными длинными рубцами, в одном месте была запёкшаяся кровь. Вот и нашёлся наш привязанный. Похоже, его и спасать не надо ухмыльнулась я.
