Ознакомительная версия.
– Где-то здесь и начинается наша история. Переговоры с шаманом шли долго и без каких-либо видимых результатов. Можно даже сказать, что этот вопрос стал принципиальным. Ведь Король никогда не проигрывал – ни в войне, ни в переговорах. А тут… прямо камень посреди дороги! Надо отметить, что символом этой религии был какой-то необычный ребенок. Рожденный в определенные даты, с какой-то особой внешностью, что-то там еще, но по сути – ребенок, которому вроде как суждено было изменить мир и принести в него божественную благодать, ну и так далее… Что там обычно жрецы в таких случаях говорят…
– Причем это же все происходило в очень ранние времена, – воспользовался Калли небольшой паузой. – Тогда магия была куда более хаотична, а по земле вполне могли ходить те, кого вы, люди, называете богами. Всесильные существа какого-то иного, совершенно отличного от всех остальных порядка.
– Да, именно так, – кивнул Бэррин. – Вполне возможно, что этот ребенок действительно обладал какими-то сверхъестественными силами… В это трудно поверить, но…
Вновь молчание. Однако Синекрылый наконец решился продолжить:
– Тогда мой предок Родрик Бэррин получил от Короля совершенно определенное задание. Он отправился к шаману якобы для очередных переговоров. Попросил поведать о его религии. Выспросил все. Сделал вид, что заинтересовался… Полагаю, втерся в доверие. Причем настолько, что Эзгио ему единственному поведал, где находится божественный ребенок. А того охраняли как наивысшее сокровище, которым он и был для этого народа. И вот тогда…
Ива даже зажмурилась, понимая, что сейчас услышит.
– Тогда… мой предок отправился в это место с небольшим, но отобранным из лучших воинов отрядом и… Сначала они уничтожили всю охрану ребенка, вплоть до женщин, что заботились о нем, и похитили его. Теперь у Короля появился отличный козырь в переговорах. Эзгио сразу же пошел на все, что хотели люди. Он не только приказал лефам присоединиться к Королю, но и подчиняться ему как богу. Перевалы и долины оказались во власти людей. Но потом… Король потребовал не только это.
Высокая суровая фигура протягивает постаревшему за последние дни на десятилетия шаману деревянную узкую шкатулку без каких-либо украшений. Эзгио устало оглядывает того, кому так безгранично верил. На некрасивом, но запоминающемся лице Бэррина не читается ничего. Амулеты, бахрома и какие-то травы тихо шуршат, когда шаман тянется к ларцу.
В беснующемся от сквозняка свете факелов блеснул тонким лезвием кинжал.
– Что это? – хрипло звучит голос.
– Ты знаешь, что с этим делать. – Безлик и голос предателя.
Эзгио все понимает. Король его слишком боится. Ему не нужны чересчур независимые личности в таком важном месте. Ему не нужны те, кого приходится удерживать страхом… И наконец, ему не нужны свидетели его бесчестья.
– Вот значит, чего стоит вся ваша хваленая мораль, – кривится сухой рот.
В карих глазах Бэррина что-то мелькнуло, но тут же погасло.
Его почти сломленный противник только усмехнулся.
– Я сделаю, что хочет твой Король… но только если Он будет жить. Обещай мне это, – взгляд упирается в Бэррина.
– Хорошо, – последовал слишком быстрый ответ, чтобы поверить.
– Поклянись, собака! Поклянись всем, что для тебя дорого! Неужели ты причинил Ему недостаточно боли?! Поклянись!
Молчание. И потом очень спокойно и серьезно:
– Клянусь.
И снова взгляд глаза в глаза.
– Ты поклялся. И, поверь, тебе лучше не знать, что будет, если ты эту клятву нарушишь.
Рука в замшевом рукаве забирает «подарок» Короля.
– И что? – У Ивы голос просто сорвался. – Он покончил с собой?!
– Да, – последовал тихий ответ.
– А ребенок?! Что с ним, с ребенком?
– Ребенка убили через пару дней. – Златко не собирался скрывать ничего.
– О боги! – У травницы даже не нашлось слов, чтобы выразить все ее потрясение. – Но почему?..
– Потому что… он был символом, чем-то священным для лефов. Однажды этим мог воспользоваться кто-то другой, наподобие Эзгио. А Королю были нужны только послушные куклы, а не вечная проблема, причем в столь стратегически важном месте… А, может, была еще какая-то причина… В конце концов все было обставлено так, будто ребенок вместе со всей охраной и приближенными погиб по воле обвала в горах.
– Но… но… почему так?! – почти закричала Ива. – Ведь… ведь у Короля были и более строптивые соратники! Я точно помню! Помните… помните, нам по истории рассказывали?! Когда в Музей на Мосту водили! Пострашней и посерьезней! Но они остались живы! И никто их ни к чему не принуждал! Так почему тут так?!
– Я думаю… – Златко потер лоб, будто у него заболела голова. Возможно, так и было, – …что в данном случае Король просто не мог отступить. К тому моменту весть о строптивости шамана разнеслась по миру, а Король ведь не знал поражений… Уступи он хоть раз – так бы и пошло. Ведь в то время его репутация работала лучше, чем оружие. Одного его имени было достаточно, чтобы половина участников похода против людей отказалась бы от этой затеи. А случись хоть одно поражение, все поняли бы, что такое в принципе возможно… Вы же понимаете, что при таком раскладе кому-нибудь да повезло бы! – сорвался на крик Златко, однако быстро успокоился. – Человечество тогда не могло позволить себе ни единого поражения, ведь это означало бы крах всего… Вот и пришлось Королю вынудить Эзгио подчиниться. А когда это случилось, да еще и таким способом, Король уже не мог оставить в живых свидетеля того, как он – он сам! – отошел от всех тех принципов, которые собирали под его знамена людей и вели их к победе. Ведь в этом случае получалось, что он обманывал всех и вся, когда сделал законом честность, верность данному слову… Проклятие, – все же сорвался Златко, – не использовать жизни людей в своих целях…
Все молчали. Наверное, не знали, что сказать. И было больно. Они понимали, что война и политика не бывают чисты, но Король Всех Людей был в их сознании неприкосновенен, как самое светлое, что оставалось в этом мире. Даже эльфы имели куда больше недостатков с точки зрения людей. Большинство из их достоинств разбивались об их же равнодушие и высокомерие. В Короле же было все – доброта, верность и порядочность, почти недостижимое благородство. Ведь именно это когда-то спасло всю расу людей. Веры в лучшее, доброе и светлое всего одного человека хватило, чтобы повернуть историю вспять. И что же в результате?
Ознакомительная версия.
