«Так, и как же в них разобраться? Может, тупо — спросить? Вот, вот это, что за заклинание? Оп-па, так ведь знаю же: это заклинание превращения для неживой материи малых размеров, не больше локтя в любом направлении. О, а локоть, это сколько? Ага, для тупых и ответ такой же: локоть, это — локоть. Нет, хорошо хоть, что себя можно не стесняться и смело продолжать всякие глупости дальше выспрашивать…
Ладно. Механизм, вроде бы понятен. Вот бы его ещё и на практике испробовать… Что-нибудь лёгонькое. Как бы только отыскать это лёгонькое, да ещё и понять, что оно таковым является?..»
В это время ночную тишину, нарушаемую до этого лишь негромким хрупаньем травы на зубах пасущегося Маргуса да тихим потрескиванием в прогорающем костре угольков, нарушил еле слышный волчий вой. Вот тебе раз! Тут не о превращениях надо думать, тут надо от волков оберегаться. Так, и как же это сформулировать? Может, как в книжках было: «охранный контур»? Точно, есть такое дело! Контур, он и в Африке — контур…
Так, а их снова много. Наш-то какой? И локоть, в конце концов, это сколько же в нормальных единицах?
Максим взглянул на руку: ну, с полметра, плюс-минус… А тогда, чтобы лагерь вместе с конём оградить?.. Ага, локтей двадцать. Вот, есть такая «песня». Как только выговорить это? Разве что — по буквам, то бишь — по звукам. Ладно, пробуем.
Около получаса ушло у Максима, чтобы суметь, наконец, не только выговорить заклинание, но и сопроводить его необходимым набором жестов. И вот, уже почти отчаявшись, он всё-таки смог: вокруг лагеря идеальным кольцом замерцала синевой неяркая, но чёткая линия.
Макс обрадовано вскочил и в несколько шагов оказался возле неё: уже в полуметре от линии начинало ощущаться какое-то сопротивление, будто бы уплотнился сам воздух, а на четверти метра ладонь уже упёрлась в непрошибаемую прозрачную стену.
Вот! Маг Грей, примите поздравления — вам удалось сдать первый зачёт.
Только вот незадача: надо было бы сперва по «естественным надобностям» сходить… Ну, нет, пересдавать уже не будем, потерпим, сколько тут до утра осталось-то…
И, с чувством выполненного долга, Максим, завернувшись в плащ и улёгшись на лапник, уснул, едва только коснулся щекой подложенного под голову седла — как говорится: «без задних ног»…
Эх, давненько ему не приходилось просыпаться в рассветном лесу у давно прогоревшего костра…
«Н-да, зябковато. Да ещё птицы орут как полоумные — кажется они думали, что эта ночь последняя в их жизни. Ладно, скорее в путь — оленины можно и на ходу пожевать… Упс!.. А не тут-то было: сначала ты, дружок, научись охранные контуры снимать…»
Но снять оказалось значительно легче, чем поставить, и очень скоро Маргус уже бодро цокал подковами по серому граниту брусчатки. Нельзя сказать, что тракт удивил Максима оживлённым движением, но и безлюдным его назвать тоже было трудно: и впереди, и позади, хотя и на приличном расстоянии, но были хорошо видны двигавшиеся в одном с ним направлении доверху гружёные конные повозки с сонными возницами на облучках. Очень похоже на то, что это окрестные селяне с утра пораньше везли продукты на столичный рынок.
Пустив коня неспешной рысью и постепенно одну за другой обгоняя повозки, Макс невольно отметил, что увиденные им представители «местного крестьянства» все как один имеют довольно приличный вид: добротно одетые, на крепких телегах, с упитанными лошадьми в упряжке… Видать, местность, куда его угораздило угодить, управлялась вполне, для средневековых мерок, благоразумной рукой. Что вселяло довольно-таки оптимистичные надежды на не самую трудную его, Максима, приживаемость в этом мире.
Вскоре, за очередным поворотом показалась и сама столица: сложенные из дикого гранита, с повторяющимися через равные промежутки выступами бастионов и равелинов крепкие крепостные стены простирались, как казалось, куда хватало взгляда, а посредине всей этой великолепной фортификации зиял широкий створ окованных железом ворот, в который и упиралась серая лента тракта.
«Альфана…» — само собой всплыло в мыслях название столицы, и Максим, привыкая к необычному звучанию, с удовольствием покатал слово на языке.
Одетые в лёгкие доспехи флегматичные стражники, лениво опираясь на алебарды, безучастно скользили взглядом по тянущейся мимо веренице повозок с редкими вкраплениями пеших и конных путников, и только стоящий чуть в стороне чиновник в сером с голубыми шевронами мундире, внимательно вглядывался в каждое лицо и время от времени делал какие-то пометки на маленькой грифельной доске.
«Гебист, что ли? Или таможенник?» — подумал Максим, на всякий случай прикидывая, что отвечать, если заинтересуются им самим.
Но, чиновник, лишь на миг задержав на нём цепкий взгляд, быстро что-то черкнул на доске и сразу же переключил внимание на следующего.
«Всё-таки гебист. Или тайняк, или ещё как они тут называются… Первый отдел, короче» — усмехнулся про себя Макс, беспрепятственно минуя десятиметровой глубины арку ворот и въезжая в город.
Да, к обороне здесь относились серьёзно: внутри, вдоль городской стены теснились внушительного вида редюиты, отделённые от жилых кварталов города просторной улицей, а в нескольких сотнях метров правее ворот возвышалась многоярусная махина цитадели.
Въезжавшие в город повозки в большинстве своём продолжали двигаться в одном направлении, по-видимому, к рынку, и Максим решил отколоться от общего потока, чтобы поискать себе пристанище подальше от этой суеты. Рассудив, что чем ближе к центру, тем меньше будет встречаться постоялых дворов, он свернул на ближайшем перекрёстке и, внимательно рассматривая вывески, не спеша поехал вдоль неожиданно прямой и просторной улицы, где довольно скоро и обнаружил искомое.
Фасад одного из двухэтажных каменных домов помимо входной двери имел еще и ворота, а на вывеске, изображающей спящего медведя — надпись: «Берлога Бремера». Рядом, привалившись к косяку входа плечом, стоял разбитного вида парнишка в рабочем фартуке, и уже издали учтиво скалился.
— Не желает ли почтенный господин комнату с полным пансионом? — мигом отлипнув от косяка, упредил его вопрос улыбчивый зазывала, — Господин останется доволен: у нас уютно и дёшево.
Макс кивнул:
— Господин желает. А коня куда денем?
— О, не беспокойтесь, — парень качнул головой в сторону ворот, — в конюшне уйма места. Позвольте, я подержу повод…
Удостоверившись, что Маргус устроен надлежащим образом, Максим, в сопровождении гружённого вещами зазывалы, вошел в дом. На первом этаже располагалась харчевня, лестница в углу вела на верхний этаж. Положив сумки у лестницы, парнишка живо метнулся в неприметную дверь и тут же вернулся в сопровождении хозяина. Тот, окинув Макса намётанным глазом, сразу залебезил:
