Владимир Лошаченко - Стажёр

Оба исчезли из трапезной, а юноша призадумался:

— Не свалял ли он большого дурака? Куда он собственно залез?

Но назад хода нет.

— Ничего прорвемся, — хорохорился Пашка.

Утешала одна мысль, что это все-таки сон.

Ожидание затянулось — Пашка провел в одиночестве полчаса. Пробовал включить телевизор лентяйкой — бесполезно. Помаявшись, осмотрелся и, заметив большой книжный шкаф, заинтересовался. К сожалению, все книги на незнакомом языке, а некоторые тексты — сплошь иероглифы и руны.

Наконец объявилась Рада.

— Мой рыцарь, следуйте за мной.

— Нет, ну до чего нахальная особа, уже «мой рыцарь». Впрочем, все женщины — страшные собственницы, — бурчал под нос Пашка.

Открыв одну из дверей, зашли в обыкновенный лифт, который стремительно ухнул в сторону. Выйдя из кабины, уселись в маленький вагончик — тот через десять минут доставил их к тупику пещеры. Огромная бронированная дверь бункерного типа открылась легко — Рада нажала не неприметный камешек в стене — и проход свободен. В коротких отсеках таких дверей оказалось три. Перед входом в главный зал Рада завязала глаза юноше повязкой и взяла его под руку. Шли недолго, по гулким звукам шагов Пашка понял — они находятся в большом зале. Когда сняли повязку, обнаружил себя стоящим перед алтарем в виде креста из красного камня. Вокруг с зажженными факелами в руках в белых балахонах и масках стояло не менее десяти человек. Петр Петрович в таком же одеянии с большим крестом на груди, но без маски.

— Раздевайся, Павел, и ложись на алтарь. — Рада выйди.

— Ой ну опять, хоть бы разок дали посмотреть.

— Цыть, нишкни.

Строптивую девчонку словно ветром сдуло.

Сложив аккуратно на песок одежку, парень улегся на камень. Народ с факелами затянул молитву, воздух в пещере задрожал, затрепетало пламя факелов.

— Потерпи, Павел, сейчас больно будет.

Юноша с удивлением увидел, как Архангелов, перекрестившись, протянул к нему руку. Указательный палец засветился золотом, вот этим перстом он и ткнул Пашку чуть выше левой груди. Такое впечатление, что приложили раскаленный гвоздь. Парень стиснул зубы, ну к боли ему не привыкать. Напевная молитва не умолкала ни на минуту, факелы придвинулись ближе, взяв алтарь в кольцо. Внезапно на Пашку упала колонна нестерпимого белого сияния. Сознание померкло, в себя Пашка пришел уже в тереме Петра Петровича.

— Попей, Паша, — хозяин напоил юношу из фарфорового кувшина чем-то горьковато-кислым. Заставил выпить не менее литра.

— А теперь спи, организму нужен покой от встряски, — Архангелов положил Пашке на лоб прохладную ладонь.

Глаза закрылись, веки отяжелели, и вскоре парень заснул глубоким спокойным сном.

— Ну вот, нашего полку прибыло, — и Петр Петрович вышел из комнаты, закрыв бесшумно за собой дверь.

Как оказалось потом, Пашка продрых трое суток, о чем ему сообщила Рада. Приняв душ и посетив туалет, он чувствовал себя прекрасно, одно свербило в душе — там Новый год, ребят бросил, тоже хозяин называется.

— Не переживай, рыцарь, у тебя на даче все в порядке. Ждут с огурцами, — и зловредная Рада расхохоталась. Тебе пора, иди по дороге, за поворотом, где встретил старушку, попадешь в свой родной погреб.

На крыльце объявился Архангелов.

— До свидания, Павел, через два земных года увидимся.

Рада, немного проводив юношу, на прощание так поцеловала, что Пашка стал посматривать на ближайшие кустики, дабы уединиться в них с красавицей. Блондинка, сексапильно изогнувшись в его объятиях, заметила:

— Пашенька, не о том думаешь, дуй домой, скоро встретимся. Банку не потеряй, рыцарь.

— У-у, заноза! Не может без подколок.

Не сделав и двух шагов за поворотом, Пашка оказался в родном подполе — возле лесенки стояла банка с грибами, люк открыт. Из зала доносилась музыка и пахло всякими вкусностями. Появление Пашки с соленьями никого не удивило, воплей Дениса: «Ты где пропадал, мы тут заждались», — не последовало. Словом, нормальная ситуация — хозяин отлучился ненадолго, всего и делов-то. Девчонки кинулись раскладывать огурчики и грибы на две большие тарелки, а Витюха сосредоточенно наполнял рюмки холодной водкой. Денис постучал вилкой по графинчику, привлекая внимание.

— Ребята, проводим старый год с надеждой, что новый принесет нам больше радости и меньше огорчений.

Девушки расслабились, исчезла некоторая зажатость — видимо, поняли, что попали в компанию нормальных, порядочных парней. Потанцевали, а в двенадцать ночи встретили Новый год во дворе у елки. Прекрасный получился праздник, лишь Павел иногда уходил в себя, уставившись остекленевшим взглядом в одну точку — вспоминал сон. Надо же, как все реалистично выглядело, а Рада — это нечто. Светлана, видимо, запавшая на парня, оказывала ему знаки внимания, ухаживала за столом и приглашала потанцевать. Гулеванили часов до трех, потом разошлись парами на отдых. Оказавшись в спальне, Светлана взяла инициативу в свои руки. Приятно, оказывается, когда тебя раздевает девушка. Гимнастка оказалась несколько неумелой в любовных утехах, но ласковой и страстной. Пашка, немного выбитый из колеи (Рада мелькала перед глазами), не осрамил род Черновых. Довольная Светлана ластилась и мурлыкала у него на груди. При свете ночной лампы точеное тело девушки навевало грешные мысли. И вот на самом интересном месте, когда Пашка собрался идти в очередную атаку, его пассия вдруг спросила:

— Пашенька, а что за странная татуировка у тебя на груди? Если секрет, то можешь не отвечать.

Издав нечленораздельный хрюкающий звук, юноша метнулся к трюмо, по пути включив верхний свет. На левой груди — странный знак. Круг размером с пятак и на синем фоне отливающий золотом крест.

— Ой-й-й. Значит, не сон. Значит, все правда. Какой на хрен с меня защитник, то есть Хранитель, тьфу. Уменья только хулиганам морды бить. Чо делать, куда бечь?

Нет, Пашка не испугался, просто ситуация образовалась настолько дикая, что сознание отчаянно сопротивлялось. К тому же парень являлся ярым материалистом.

— Светочка, я чичас, одну минуту, — и как был голый, так и выскочил из спальни. Забежав в зал, схватил графин с водкой и налил полный фужер. Выпил одним глотком, словно воду, не почувствовав вкуса. Набулькал второй — стресс нужно срочно снимать, а то мозги закипят. Закусив долькой лимона, сел к столу отдышаться, подумать.

— А чего собственно раньше времени суетиться? Ну Хранители, ну наводят революционный порядок, ну и фули. В конце концов, бьются то за правое дело, не мелочь по карманам тырят. Научат, подскажут, а будущая встреча с Радой вообще настроила его на минорный лад.