Хозяин трактира стал объяснять обоим иноземцам – пившим большими глотками, но без спешки пряное темное пиво, – как найти дорогу, ведущую к дому хранителя, что рядом со зданием музея, а значит, на самой окраине Складни. Этим словом обозначалась территория, сплошь застроенная торговыми складами, где хранились товары, которые прибывали в Альдсвик на лодках, воловьих повозках или с караванами ослов. Торцы зданий соединялись между собой кирпичными заборами и таким образом образовывали западную часть стены, отделяющей гавань от города. Никто из фольков уже не помнил, для чего предки возвели эту стену: война ни разу не опустошала Эльдерланд. Со временем благодаря любви фольков к новым надстройкам, эркерам, аркам и пьедесталам – некоторые из которых имели свое назначение, иные же и вовсе были выполнены без какой-либо цели – эта часть города из крепостного сооружения превратилась в запутанный лабиринт, в котором ориентировались только его обитатели.
Музей располагался рядом со складами. В свое время, когда здание старого музея безнадежно обветшало, здесь нашлось единственное место в городе, где свободно могло разместиться новое большое строение. Была, правда, ещё одна возможность: разместить музей прямо на рыночной площади – самой большой площади в Эльдерланде, но это было бы уже слишком.
Все это произошло чуть менее четырехсот лет назад, однако повсеместно в народе здание продолжали называть только «Новым Музеем».
Все нововведения приживались у фольков только с течением времени, да и то не всегда.
Любой в Альдсвике знал Музей истории, поэтому трактирщик Флорин без труда смог объяснить двум чужеземцам дорогу. Человек и гном внимательно выслушали; посетителям «Плуга» показалось даже, что они пытаются запомнить речь хозяина дословно, что делают обычно только ученые.
– Благодарю вас, хозяин, – с безукоризненной вежливостью сказал человек, назвавшийся Фабианом. – Теперь мы обязательно его найдем.
– Мой слуга может проводить вас и вашего спутника, – предложил хозяин, – некоторые переулки в темноте выглядят одинаково, особенно в новолуние, как сейчас. Можно легко сбиться с пути.
– В этом нет необходимости, но все равно большое спасибо за заботу, – возразил незнакомец. – Мой друг прекрасно видит в темноте. Да и я ориентируюсь неплохо.
Затем оба опустошили свои кубки и, похвалив пиво, вежливо попрощались со всеми находящимися в трактире; однако вся публика, включая хозяина, находилась в слишком большом напряжении, чтобы пожелать им доброго пути.
Дверь за ушедшими захлопнулась. Некоторое время оставшиеся молча ждали, не сводя глаз с двери, а затем все разом загомонили.
– Что здесь нужно этим чужеземцам?
– Топор! Нет, ты видел этот топор?
– Человек и гном! Ну и времена наступили!
Все говорили наперебой. Но тут свой голос возвысил Март Кройхауф:
– Слышали? Они направляются к Кимберону Вайту, новому хранителю музея. Разве я не предупреждал вас, что этот пришлый ещё даст нам прикурить?
На мгновение все замолчали, а затем воздух вновь наполнился всевозможными догадками и предположениями.
– Это должно быть где-то здесь, Бубу, – сказал Фабиан и указал на дом. Теплый свет из его окон пронизывал темноту ночи, готовой вот-вот разродиться дождем. Дом притулился к огромному зданию, угрожающе вздымавшемуся на фоне ночного неба. Снаружи оно походило на один из портовых складов: выстроенное на массивном основании из обтесанного камня, сложенного без добавления в стыки раствора, оно напоминало скалу. Но когда взгляд поднимался выше, то было видно безупречно сложенную кирпичную стену, с перемежающимися опорами и балконами, а также прорезанными на одинаковом друг от друга расстоянии узкими, похожими на бойницы окнами. Еще выше стена уступала место разнообразию вырезанных из дерева обшивок и раскосов, столь высоко возносившихся лабиринтом фронтонов, эркеров и башенок, что даже привыкший хорошо видеть в мраке гном перестал различать их на фоне темного неба.
Дом хранителя на первый взгляд казался маленьким и неприметным, но это не совсем соответствовало действительности. Здание было возведено из прочных камней и балок – просторное и двухэтажное. Если в нем имелся ещё и погреб, то это было просто-таки превосходное жилище, полностью соответствующее значимости проживающей в нем персоны.
– Миленькая хижина, – произнес гном, до этого момента не проронивший ни слова. Он по-прежнему нес свой топор в руке, а мешок небрежно перебросил через плечо, как будто в нем и веса никакого не было. Голос у гнома был низкий и звучный. – Хотя она и не так велика, как твоя, но все же это, должно быть, хорошая защита от непогоды и неплохое место для хранения пары бочонков доброго темного пива.
– Да, – заметил Фабиан, – дом будет поменьше моего. Но я вынужден делить свой кров с моим отцом, матерью, братьями, сестрами, родственниками и разными прочими людьми. Полагаю, что Ким сделал лучший выбор.
– Тоже мне шутник! – проворчал Бурин. – Мы что, так и будем под дождем на улице рассуждать, какие у кого дома, в то время как Ким пьет пиво и наслаждается ужином?
Фабиан посмотрел на небо. Звезд почти не было видно, одни только низко летящие тучи.
– Ну тогда давай сделаем ему сюрприз.
Гном открыл окованную железом калитку и пропустил своего спутника вперед.
Путь по дорожке к входу в дом они проделали плечом к плечу. Гравий, которым она была посыпана, скрипел под ногами, и огромное здание музея, хранившее в себе сокровища истории фольков, нависая над ними, скрыло последние звезды.
Они подошли к двери маленького домика. Оконный свет осветил их лица. Бурин оценивающе посмотрел на своего спутника, чьи тонкие черты делали его похожим на бронзовую статую.
– Похоже, друг мой, тебе крупно повезло.
– Почему? – немного смутившись, спросил Фабиан.
– Потолки в этом доме высокие, поэтому тебе не придется на каждом шагу пригибать голову. Следовательно, мне не нужно будет давать тебе напрокат свой шлем, чтобы предотвратить знакомство твоего аристократичного носа с дверной притолокой.
– Бубу, это не остроумно, – со смехом возразил Фабиан и дважды постучал дверным кольцом по двери. Удар эхом разнесся в тишине.
Внутри послышались спешащие шаги. Когда они замерли, дверь отворилась и наружу упал широкий луч света. Как это принято в Эльдерланде, дверь открылась моментально: ведь здесь никто не высматривает через узкую щель, кого это там принесло в столь поздний час.
Фабиан вгляделся в лицо маленькой, плотно сбитой женщины, которая с улыбкой встретила гостей. Казалось, что их приход ничуть её не удивил.
