— Привет! — воспользовавшись нервным параличом, я втолкнул его в кладовку и закрыл дверь. Бедняга придушенно взвизгивал. — Я хочу знать, что случилось с нашим общим знакомым, прямо сейчас.
— Не понимаю, о чем вы!
Но глазки-то бегали. Я улыбнулся ему, ласково-ласково. Тусклая лампочка не давала в точности определить цвет его лица, но мне показалось, что он стал зеленым.
— А они предупредили тебя, что невозможно солгать черному магу? — эти доверительные, мурлыкающе интонации удаются меня лучше всего. — Я имею в виду, настоящему черному магу.
Ну, два раза — точно невозможно. Сэм попытался спрятаться за швабрами, и это у него почти получилось. Это еще что! Он у меня от черных магов шарахаться будет, до конца дней, и при этом жидко пачкать.
— Где он?
— Я ничего не знаю!
А ведь и вправду — не знает, никто не станет посвящать шестерку в такие серьезные дела. Однако у меня были кое-какие мысли на этот счет… Я очень гадко усмехнулся:
— Ты думал, мне нужны твои откровения? У тебя будет возможность понять, как далеки внушенные тебе идеи от реальности. Сегодня же до исхода дня я верну Рона домой, а у тебя будет шанс подумать, готов ли ты бросить вызов стихии, которая терпит тебя чисто из снисхождения.
Вот так! Я оставил его офигевать в подсобке, уж не знаю, обоссался он или нет.
Нет, все-таки не зря капрал возил меня мордой об пол — какой-то недорезанный герой в мою родню, определенно, затесался. Иначе откуда этот дурной раж? По всему выходило, что Рон угодил в переплет, причем, по собственной глупости. Поделом! Нужно ли мне вмешиваться в его терки с Искусниками? (То, что здесь замешаны они — к гадалке не ходи, мелкий Сэм мне с первого взгляда не понравился.) Шепнуть кому надо, и пусть «надзор» с ними разбирается. С другой стороны, неужели я упущу такую картину: «Четвертушке наваляли»! Тем более что найти Рона мне и вправду несложно, другое дело, что для этого в очередной раз придется переступить через собственную гордость, хорошо хоть свидетелей не будет.
Я забросил удочку туда, где обычно обитал Шорох. «Вылезай, страшилище!» Не выходит, обиделся. «Обещаю не пугать, я сегодня добрый». Кажется, пытается сообразить, что сможет вытянуть из меня в обмен на услугу. «Значит так, предлагаю первый и последний раз: поможешь найти Рона — я тебя прощу и больше шпынять не буду. Дальнейшее будет зависеть от твоего поведения. Откажешься — пеняй на себя, лучше тебе тогда забыть обо мне». Не знаю, что из моей речи Шорох понял, но выбор я постарался обозначить четко. В моем сознании появилась трудноразличимая еще картинка. Конечно, нежить не имел глаз, а потому «видеть» мог только чисто условно, представленное им изображение было в известной мере реконструкцией и выглядеть то место могло совсем иначе. Но ориентиры были: опять — река, опять — склады. «Этот берег или другой?» — Другой. «Выше или ниже по течению?» — Ниже. Я постарался воскресить в уме карту города и предместий. «Перед мусорным причалом или после?» — Перед.
Ну, вот, просто, как два пальца!
Я покатал в уме представленный Шорохом образ и решительно отправился к трамвайной остановке, на ходу ощупывая карманы в поисках надзоровского «манка» и посылая призыв Максу — нужно быть готовым ко всему. Привлекать Сатала к делу без крайней необходимости не хотелось: если господин координатор узнает, что я переборол свое отвращение к нежитю, он заберется мне на голову с ногами. Забавно, но то, что переться на ночь глядя в портовый район — немножко глупо, мне в голову как-то не пришло.
Поводов для героизма я немедленно получил по самую маковку.
Во-первых, оказалось, что трамвай не доезжает до нужного склада целый квартал (знал бы, ни по что бы сюда не поехал!). Во-вторых, рельеф мостовой напоминал изваяние краухардского проселка в камне — копыта битюгов успели промять и раздолбить дешевую брусчатку местами на три пальца, хорошо хоть под ногами не чавкало. Дождь, для разнообразия, перестал, но грязь — осталась. В лицо дышал специфический запах весеннего города — аромат растаявшего снега и всего того, что скопилось в нем за зиму.
Я шагал по лабиринту глухих заборов, старательно лавируя между лужами неизвестной глубины и размышляя над тем, что собственно собираюсь делать (вовремя, правда?). У черных не бывает друзей, только знакомые, но мы с Роном были знакомы давно, с первого дня в Университете, притерлись друг к другу и умели делать пропуски (а это дорогого стоит). Потом вдруг появляется какой-то мелкий Сэм, и мой приятель с размаху на него вешается. И главное, было бы что в этом задохлике… С чего, спрашивается, Рона потянуло за мной шпионить? А потом — прятаться. Он ведь прятался от меня, да? Возможно, у него была на это какая-то причина (не следует мне так много общаться с эмпатами), но гадать о ней черный может до бесконечности. Нам с Четвертушкой следовало серьезно поговорить, и я собирался сделать это прямо сейчас, невзирая на лица.
Увиденное глазами соотносилось с переданным Шорохом образом, скажем так, с трудом — нежить как-то странно «раскрашивал» окружающее по степени своего интереса. Дома, например, сильнее всего различались характером использованной для их защиты магии, люди — степенью приобщенности к волшебству, прочие индивидуальные черты если и присутствовали, то не улавливались. Таков был именно ЕГО взгляд на вещи, а цветные образы и картинки он заимствовал исключительно из чужих мозгов. В итоге, нужный мне склад проще всего было опознать по удачной имитации охранного периметра, устроенной вдоль забора (без магии от настоящего не отличишь).
В будке привратника горел свет, но самого сторожа видно не было.
Вот и чудесно.
Я оглядел забрызганные навозом брюки, плюнул и тупо перелез через ворота, обнаружив, что Макс уже ждет меня с другой стороны, грязный до ушей и счастливый. (Опять его купать! Квартирная хозяйка и так уже посматривает на меня косо — на содержание в доме животных у нас договора не было.) На главных воротах склада висел большой заклятый замок, а вот боковая дверь оказалась приоткрыта. Ловушка или недосмотр? Вот так войду, скажу «Привет!» и тут же получу по куполу, хорошо, если не молотком. Я всерьез задумался. Не стоит ли мне дать свисток и притащить сюда хваленую команду капитана Бера? А что если Четвертушка задружился с какой-то компанией (маловероятно, но возможно) и они там сейчас дружно выпивают, а Искусники существуют только в моем воспаленном воображении? Я буду выглядеть круглым дураком! Трусость черным не свойственна, даже осторожность среди нас — редкая гостья, но пса-зомби все-таки стоит отправить первым.
Макс проник в здание через духовое окошко под крышей — просто взял и заскочил. Внутри склада было одно огромное помещение, заставленное штабелями ящиков и бочек, и темнота — ни лампочки, ни свечки, окон тоже не было, а если бы и были — солнце уже ушло за крыши, обещанный Сэму день был на исходе. Обоняние и слух подсказывали псу-зомби, что в темноте прячутся, по меньшей мере, шесть человек, они напряжены, они ждут, но есть еще кто-то — он явно болен, кисловато-терпкий запах нездоровья буквально пропитал помещение. Опознать заболевшего Макс не мог — Четвертушку он никогда прежде не нюхал.
