– Вот так-то оно понадежнее будет, – удовлетворенно пробормотал обладатель басовитого голоса.
Тот, кого именовали Глан, определенно принадлежал к породе людей. На вид лет двадцати, не высок, не низок, не толст, скорее – худ, вернее сказать, жилист. В плечах широк, в бедрах узок. Черты лица правильные: лоб высокий; нос прямой с легкой благородной горбинкой; подбородок резко очерченный; уши небольшие, прижаты к коротко остриженной черепушке. Взгляд темно-синих глаз уверенный, даже белесый шрам на правой щеке ничуть не портил его внешности, скорее придавал ему больше независимости и заставлял окружающих уважать этого, по сути, совсем еще молодого человека.
Все его снаряжение состояло из заплечного мешка и внушительного вида многоствольного агрегата, явно предназначенного не для охоты на зайцев, куропаток и прочую мелкую дичь. Два расположенных вертикально ствола: гладкий сверху и ниже нарезной – позволяли вести огонь как дробью, так и пулей, а парочка подствольных жезлов, вставленных в специальные держатели, давала возможность поражать цель посредством чистой магии. С этакой штуковиной любой охотник на всякую нечисть может чувствовать себя вполне комфортно, даже под землей на глубине тысячи локтей, вдалеке от родных и близких. Кроме всего вышеозначенного, на поясе-патронташе юноши висела фляга из новомодного и весьма дорогущего алюминия. Помимо емкости для воды там же находился широкий длинный нож, скорее не нож, а небольшой меч – таким при должной сноровке несложно разрубить твердый панцирь какой-нибудь особо выдающейся паукообразной твари, отбиться от крылатого упыря, даже нанести смертельную рану подлунному волколаку, ежели, конечно, последний будет не в полной боевой трансформации.
Что касается вышеупомянутых родных и близких, у нашего юного героя их отродясь не было, кроме воспитавшего его старины Энкина. Так что грустить о домашнем уюте ему особенно не приходилось, да и приемный отец его лайр Энкин, в полном соответствии с эльфийской традицией, нечасто одаривал воспитанника родительской заботой и лаской. Справедливости ради стоит отметить, что своим вниманием светлый его все-таки не обделял, но, по глубокому убеждению самого Глана, лучше бы он был к нему менее внимательным. Впрочем, кто старое помянет… тем более, вот уже пять лет как Глан покинул своего учителя и теперь ни от кого и ни в чем не зависит. Зависит, конечно, от рыночной конъюнктуры, точнее, спроса на услуги охотников на нечисть, иначе – просто Охотников, но доколе в мире существует ее величество Магия, безработица ему не грозит.
Вот и сейчас он подрядился выполнить один заказец клана Рунгвальд, что в Южных Драконьих горах, а именно: прогуляться по давно заброшенным гномами штольням, осмотреться на предмет наличия всякой эктоплазменной «живности» и разного рода умертвий: зомбяков, реанимированных скелетов, а также прочих колдовских «зверушек», коими подчас кишмя кишат заброшенные подземелья.
Дело в том, что бородатые карлики, несмотря на всю свою показушную брутальность, до колик в животиках, жутчайшего тремора в коленках и подчас поросячьего визга боятся порождений темной магии. Горных упырей, ядовитых пещерных слизней, гигантских арахноидов и прочих крайне неприятных, но вполне живых тварей – не боятся, а при появлении, по сути, безобидных умертвий тут же делают в штаны и спешат убраться куда подальше, ставя невероятные рекорды скорости на своих коротких ножках. По этой причине, ежели в какой шахте появляется подобный казус, гномы тут же обращаются за услугами к Охотникам, благо финансовые возможности им это вполне позволяют.
Целью данного путешествия Глана являлся не просто осмотр давно и, кажется, навсегда заброшенных штолен. За праздные шатания, как известно, никто не платит, тем более прижимистые гномы. Все до банального просто: один из бородатых мудрецов, перелистывая от нечего делать старинные хроники подгорного народа, наткнулся на описание некоей старинной реликвии, покоящейся на восьмом уровне так называемого Проклятого Рудника – давно заброшенных подземных выработок рядом с останками одного из великих гномов, почившего в бозе многие тысячелетия тому назад.
– Гхарагг! – громко воскликнул мудрец на свой гномий манер, обнаружив упоминание вышеозначенной реликвии. – Перстень Талана! По три гака всем подземным богам в глотку и по шпале в зад за то, что так долго скрывали священную для нашего народа вещицу!
Так или не так на самом деле обстояли дела, во всяком случае, именно эту версию подгорные карлики поведали юноше.
Если бы артефакт хранился в каком-нибудь другом месте, гномы, вполне вероятно, сами подняли бы его на поверхность. Они даже совершили попытку проникнуть под землю, но, пройдя примерно половину пути, решили отказаться от этой затеи и предоставить возможность рискнуть жизнью одному из тех, для кого смертельный риск – дело обыденное, насколько вообще смертельный риск может быть занятием обыденным.
Перед тем как обратиться к одному из Охотников за помощью, долгоживущие достаточно серьезно взвесили все «за» и «против» возвращения легендарного артефакта. В результате всенародного референдума многие из них лишились части своих бород, а некоторые даже зубов – настолько плодотворными и конструктивными оказались дебаты. В конце концов, все-таки постановили: приобщить перстень Талана к прочим клановым реликвиям, для этого выделить из бюджета необходимые средства.
С выбором достойной кандидатуры Охотника все обстояло намного проще – во всяком случае, никто из гномов не пострадал. Им оказался Глан эр-Энкин, иначе – Глан Счастливчик. Этот юноша на протяжении двух последних лет много и плодотворно сотрудничал именно с кланом Рунгвальд.
Узнав о том, что в его услугах нуждаются столь уважаемые и перспективные работодатели, юноша постарался как можно быстрее закончить текущие дела и в срочном порядке отправился прямиком в Южные Драконьи горы. По большому счету, ему было до лампочки, лезть ли под землю, или карабкаться на высокую гору. То есть на гору или в какой лесок прогуляться, конечно, было бы предпочтительнее, но за прогулку на открытом воздухе никто не предложил бы ему той головокружительной суммы, что пообещали на этот раз обычно прижимистые гномы.
И вот теперь он находился под землей на умопомрачительной глубине с зажженной керосиновой лампой в левой руке и внимательно осматривал окружающее пространство. Вроде бы все спокойно, в темноте никто не подкрался и не напал исподтишка. Подкрутив регулятор длины фитиля, Глан добился максимальной светимости прибора при минимальном выделении копоти, иначе говоря, оптимизировал его работу. После чего удовлетворенно хмыкнул и негромко произнес в темноту:
