Язык верзилы распух и свесился изо рта. У него пошла кровь носом, а глаза закатились, так что стали видны только белки.
Девушка горизонтально провела пальцем по своей шейке. Вукотич кивнул. Их противник был мертв.
Они распутали цепь и встали. Вукотич вознес короткую молитву своему семейному тотему: «Пусть пролитая мною кровь не окажется невинной». Оглядевшись, он подобрал ятаган. Рукоять меча привычно легла ему в руку. Без оружия наемник чувствовал себя нагим.
Он все еще радовался клинку, как вдруг почувствовал рывок за запястье и вскинул вооруженную руку, позволяя девушке направить удар. Острие меча утонуло в груди второго преследователя, который бросился на них. Вукотич был силой, нанесшей смертельную рану, однако цель указала его спутница. Ему не следовало отвлекаться. Он обязан был сам заметить опасность.
Их руки переплелись на рукояти меча. Они сообща извлекли клинок из тела и склонились над мертвыми врагами. У первого были зачатки рогов, у второго - волчьи зубы. Под черными балахонами скрывалась нечисть.
- Еще один, - встрепенулась девушка. - Нет, он почувствовал, что произошло, и побежал обратно к дороге. Он приведет подмогу.
Вукотич поневоле признал ее правоту.
- Вниз, - скомандовала проститутка. - Если в долине нет прохода, там должна быть река. Мы пойдем по течению.
У Вукотича были другие планы. Он перекинул меч в левую руку и осмотрелся. Неподалеку лежало сломанное дерево. Оно сгодится в качестве колоды.
Наемник подтащил свою спутницу к стволу и разложил на нем цепь.
- Бесполезно,- возразила девушка. - Цепь сделана из закаленной стали. Ты только затупишь меч.
Не слушая ее, Вукотич нанес удар. Ятаган повернулся в его руке, а в том месте, где клинок соприкоснулся со звеньями цепи, образовалась зазубрина. Цепь была невредима, если не считать небольшой царапины.
Стыдно так поступать, но…
Он схватил девушку за руку и сдвинул вверх ее рукав. Посмотрев ей в лицо, наемник сказал:
- Я воин, а ты шлюха. Ты сможешь заниматься своим ремеслом без левой руки, а мне нужна моя правая…
В глазах незнакомки вспыхнули красные искры.
- Это не…
Вукотич рубанул по браслету и задохнулся от боли, которая пронзила его руку от кисти до локтя. Меч отскочил, царапнув по обшитым кожей оковам.
- …поможет.
Не веря своим глазам, наемник разглядывал ее запястье. Под браслетом образовался багровый синяк, но ее кожу даже не оцарапало. Такой удар должен был отрубить ей руку.
Девушка вздохнула, как ему показалось, раздраженно:
- Я тебя предупреждала. Почему ты меня не послушал, глупец?
Левая рука Вукотича онемела, словно на нее упал камень. Незнакомка легко, будто игрушку у ребенка, отняла у него изогнутый меч и бросила его в сторону. Затем она встряхнула левой рукой, пытаясь унять боль.
Вукотич заметил, что лезвие ятагана рассекло кожу на браслете наручников. В солнечном свете металл блеснул серебром.
Серебром!
Глаза его спутницы покраснели. Она улыбнулась, показывая белые острые зубки. Ее нижнюю губу царапнули изящные тонкие клыки.
Железо для него, серебро для нее. Их тюремщики отлично знали, что делали.
Кровопийца сжала горло наемника мертвой хваткой и наклонилась, чтобы поцеловать его.
Женевьева знала, что должна убить Вукотича, отрубить ему руку и уйти своей дорогой.
Однако это противоречило ее принципам, хоть она и была вампиром.
За шестьсот тридцать девять лет жизни, или, во всяком случае, похожего на жизнь существования, она многое видела и совершала разные поступки. В том числе и такие, которыми не могла потом гордиться. Однако она никогда не была бездушной убийцей.
Ей приходилось отнимать жизнь, чтобы питаться. Кроме того, она прикончила несколько человек, без которых мир стал лучше. Ей случалось драться на смерть и в бою - хорошим примером тому были два приспешника Глинки, - однако она никогда не убивала только потому, что такой путь казался самым простым.
Хотя порой соблазн был очень силен.
Она ослабила хватку на горле Вукотича и оттолкнула мужчину.
- Идем, - сказала Женевьева изумлённому наемнику. Клыки вампирши уменьшились до нормальных размеров. - Нам нужно спешить.
Ее гнев утих, и глаза обрели обычный цвет. Она все еще испытывала красную жажду, однако у нее не было времени на то, чтобы утолить голод, осушив убитых врагов. Кровь мертвых, даже если они погибли недавно, была противной, но Женевьеве приходилось пить ее и раньше. Гораздо больше ее беспокоило то, что тела охранников были отравлены варп-камнем. Будучи вампиром, она обладала иммунитетом почти ко всем болезням, и все же прикосновение Хаоса не было похоже на чуму или лихорадку. Ее защитная система могла не справиться с такими элементами, попади они в ее организм.
Женевьева рывком подняла наемника на ноги и повела его вниз по склону. В отличие от героини мелодрамы, она не могла подвернуть лодыжку и превратиться в обузу для своего большого и храброго защитника. Вампирша заранее чувствовала все дыры у корней деревьев и низкую поросль, о которую можно было запнуться.
Девушка оказалась права: они вышли к мелкой речушке, бежавшей с горы. Поток наверняка впадал в Черную Воду. Следовательно, если они пойдут вдоль ручья, то рано или поздно попадут в какое-нибудь селение. Женевьева надеялась, что они отыщут там кузнеца, который ни во что не ставит Клея Глинку и его Крестовый поход за нравственность. Если же нет, придется прибегнуть к угрозам и насилию, а она ужасно устала от этого. Вампирша перебралась в Жуфбар, чтобы избавиться от славы, преследовавшей ее по пятам, и ей не хотелось, чтобы ее имя снова зазвучало в песнях и легендах.
Дернув за цепь, она нечаянно сдвинула кожаный чехол на наручниках. Руку ожгло, как огнем, там, где серебро соприкоснулось с запястьем. Женевьева зашипела от боли. Она повернула браслет, и жжение прекратилось, но металл продолжал светиться белым светом.
Набрав пригоршню ила в ручье, она обернулась к Вукотичу.
- Замажь прореху, - попросила она. - Пожалуйста.
Наемник обмакнул пальцы и, не задавая вопросов, тщательно обмазал металл, как лекарь, который накладывает мазь на рану.
- Спасибо, - сказала девушка. Она взяла большой лист и плотно обернула его вокруг дырки на кожаной обшивке браслета. В конце концов, лист высохнет и упадет, однако на время это защитит ее.- Не беспокойся,- усмехнулась Женевьева.- Я не выпью всю твою кровь за один глоток. Хотя, наверное, у меня есть такое право после того, как ты решил попрактиковаться в ремесле хирурга.
Она потерла запястье. Синяк почти прошел. Вукотич ничего не сказал. Он даже не смутился.
