Рыба была некрупной, не более моей ладони в длину, но аппетитной на вид. Теперь дело оставалось за малым, поймать её, зажарить и съесть вместе с теми плодами, которые я прижимал к своей гуди обеими руками. Был бы я, как и прежде, магом, это не составило бы никакого труда. Увы, но всё то, что я умел делать в условиях дикой природы раньше, лишь осталось в моих воспоминаниях. Впрочем, неоднократная ревизия всего того, что во мне осталось прежнего, показывала — я мало того, что остался по сути ангелом, так ещё и сохранил кое-какие природные магические способности. Увы, но из-за моей мамочки они всё же были у меня слабее, чем у чистокровных ангелов, но всё же ненамного. Подойдя к краю обрыва, я чуть было не спрыгнул вниз, чтобы спланировать на крыльях на другой берег, но вовремя остановился и стал искать, где удобнее спуститься вниз. Вскоре я нашел такое место и спустился к ручью. На противоположном берегу рос лесок и я, сложив украденные у людей плоды на траву, пошел к нему, чтобы набрать в нём сухих веток для костра. Огонь мне предстояло добывать по старинке, трением.
Между тем, когда я возвращался с первой охапкой хвороста, то увидел за густыми кустами старое кострище, лежащие рядом с ним две коряги, а неподалёку какие-то сосуды, от которых ещё неприятно пахло местными спиртными напитками. Похоже, что это место облюбовали какие-то рыбаки и помимо меня. Костерок я разжег довольно быстро, благодаря навыкам, привитым нам когда-то учителем Мастаэлем, учившим нас, мальчишек и девчонок, не только азам магии, но и тому, как выживать в дикой природе без неё. Хотя, тем не менее, сухая, прямая палочка, которую я крутил руками, вставив её в палку потолще, загорелась так быстро всё же благодаря моим природным магическим способностям. Пока небольшой костерок разгорался, я быстро очистил от листьев один плод и убедился, что крупные, белые зёрна, растущие на его цилиндрическом, сужающемся к верхушке основании и сырые достаточно вкусны. Поэтому я быстро обглодал штук пять плодов, а их сердцевины сунул в огонь.
Зато это дало мне материал для того, чтобы я мог сплести из него хоть какое-то подобие одежды, короткую юбку. С этим можно было не спешить, ведь времени было только половина третьего ночи. Ту верёвку, которая некогда связывала мои руки, я обмотал вокруг талии и только теперь решил её исследовать, а потому снял с себя и измерил. Она имела в длину целых четыре метра и была довольно тяжелой. А ещё она была холодной и когда я легонько хлестнул её концом себя по ноге, то чуть не завопил, так как эта зараза была не просто магической, но ещё и очень зловредной и потому ногу мне, сначала, словно кипятком ошпарило, а потом она даже занемела, но всё-таки не сильно и я мог ходить. Хорошо бы испытать её на каком-нибудь звере. Сложив верёвку вдвое и связав её так, чтобы на одном конце образовалась петля, надевающаяся на руку, а на другом продолговатый узел, мне пришла в голову отличная мысль и я направился к заводи. Отличная всё-таки штука ночное зрение ангела. Оно позволяло мне прекрасно видеть рыбу даже на глубине в полтора метра, хотя вода и не была кристально чистой. Ну, и попутно я усиленно вспоминал, чем на Небесах оснащают ангелов из службы охраны порядка и вспомнил один интересный факт.
В каком-то из журналов я однажды прочитал статью, в которой одна ангелесса возмущалась тем, что на вооружении наших, нет теперь уже их, стражей порядка до сих пор находятся парализующие узы. Вместе с тем мне припомнились и слова, сказанные мне одним из этих типов в то утро, когда меня арестовали и выволокли из дома: — "Не сопротивляйся и не пытайся вырваться, а то мы тебя мигом так стреножим, что ты взвоешь и потом часов пять будешь лежать, как бревно." Когда я протаскивал ноги через свои путы, то только натянул их и даже не пытался развязать. Похоже, что именно поэтому меня и не парализовало. Путы ведь магические и знают своё дело. Ну, а в той статье ещё было написано, что стражи порядка применяют парализующие путы не по назначению, превращая их в очень опасную плеть. Когда я осматривал этот белый шнур, сплетённый из тончайших волокон, то первым делом обратил внимание на то, что его концы были аккуратно то ли оплавлены, то ли чем-то склеены. Стало быть охранники тюрьмы не отрезали её от мотка. Если это парализующие путы, то значит я уже вооружен.
Хорошенько прицелившись, я хлестнул импровизированной парализующей, как я надеялся, плетью по воде. Эффект получился гораздо выше всех моих ожиданий. Хотя плеть не хлестнула ни одну из рыбёшек, она парализовала их десятка полтора, не меньше. Течение стало сносить их, но одновременно с этим мой ужин перевернулся кверху брюхом и стал быстро всплывать и я, сняв с руки плеть и отбросив её на берег, залез в воду и принялся ловить и выбрасывать рыбу из ручья на траву. Мне повезло, улов оказался весьма неплохим и я решил сначала хорошенько искупаться, хотя вода и была прохладной. Смывая с тела засохшую кровь, я с удовлетворением отметил, что все ранки и царапины на мне уже затянулись, вот только не знаю, с той же скоростью, что это должно было произойти раньше или всё же медленнее. Увы, но я мирный ангел, а потому и дрался со сверстниками не так уж и часто, и боевой подготовкой занимался из-под палкой, хотя и ходил раз в неделю на занятия, так как был приписан к квартальному отряду местных сил самообороны, где из меня хотя и не сделали настоящего солдата, но хоть научили драться.
Однако, как бы то ни было, но всё моё тело по-прежнему было покрыто багровыми кровоподтёками, царапинами и ссадинами. Ещё бы, грохнуться с такой высоты и приземлиться не на пуховую перину, а на местный лес. Тут кто угодно расцарапает себе всю рожу, а не только я, но мне всё равно повезло, ведь самое главное заключалось в том, что магия моих тюремщиков меня спасла от переломов и разрывов внутренних органов, с которыми было бы трудно справиться даже ангелу с его просто бешеной регенерацией. Выбравшись из воды, я собрал всю рыбу и испёк её, а также несколько плодов с белыми зёрнами, прямо в золе и углях костра, после чего съел вместе с попадающимся на зуб пеплом и маленькими угольками. Рыбёшка была небольшой, зажаривалась быстро и я ел её с потрохами, головой и плавниками, стремясь поплотнее набить живот. Заодно я слопал и все плоды, после чего ещё раз искупался, сел на корягу и принялся плести себе юбку из тех листьев, в которых покоились плоды. С этим делом я управился всего за час с небольшим и смог, наконец, хоть немного прикрыть свою наготу, после чего намотал верёвку на правую руку выше запястья и решил, наконец, лечь поспать.
Глава вторая
Ещё один день начавшийся с неприятностей
